Домовёнок Кузя - Ира Данилова Страница 2

Яга, как услышала эти обидные слова, так и села на раскалённую лопату с пирогами. И как заорёт! 

А потом подскочила, дотянулась до волшебного веретена, которое ей пауки подарили давеча на уроке лесного макраме, а им – диковинный тутовый шелкопряд из тёплых и сладких шелковичных краёв. Пауки, конечно, веретено дарить не хотели, но разве ж откажешь Бабе Яге? Раскрутила она его – словно вихрем подхватила. И затянуло веретено Кузю шёлковыми неразрывными путами – прочными, как злодейские чары. Замотало домовёнку рот, оплело с головы до ног липкой белой нитью. Повис он, маленький и лохматый, на крюке под закопчённым потолком – беспомощно, но не безвольно.

Потому что как угодно умела колдовать Баба Яга. Каждого могла связать, превратить в кокон, заставить завернуться в тесто и полезть в печь – даже прожить с ней тридцать лет в одной пыльной избе. Ничего не стоило колдунье напугать, извести, поработить весь лесной народ. Только ум и волю маленьких и храбрых она поработить не могла. Просто у неё самой ни того ни другого никогда не было. Так откуда же ей знать, что это такое?

Глава 3

Приехали

Новенькое блестящее авто остановилось перед покосившимся деревенским домом.

– Приехали. Вылезайте, – сказал Наташин папа и первым вылез в лопухи; отлепил от брюк пару колючек, полюбовался на резные ставни и улыбнулся.

Его жена Ирина открыла дверь с другой стороны и вышла в отцветающий иван-чай. А Наташа так и осталась в телефоне. То есть в машине, пока отец не снял с неё наушники.

– А? – очнулась Наташа.

– Папе не нравится, что ты всё время сидишь в Интернете, – объяснила Наташина мама.

– А что ещё делать?

– Хотя бы родителям помочь, – отозвался Наташин папа, выгружая на траву стопки сложенных картонных коробок.

– И зачем нам что-то отсюда забирать? Чтобы потом выкидывать? – пробурчала Наташа. – Мама всегда так делает. Продали бы дом сразу вместе с ненужными вещами.

– Тебе не понять, – пожал плечами Наташин папа.

Кажется, он и сам толком не понимал, зачем отсюда что-то забирать. Но пустые коробки к дому понёс уверенно, словно герой квеста, наконец-то отыскавший нужные ключи от потайной комнаты. В любой непонятной ситуации Наташин отец всё делал уверенно, прямо как его герои в компьютерных играх.

Мама тоже молча понесла коробки к дому и даже не сказала свою любимую фразу про то, что ей нужно готовить доклад, а не это всё. Обычно мама вспоминала про доклады, когда ей приходилось заниматься чем-то очень скучным – переездом, ремонтом, уборкой или сбором старых ненужных вещей, о которых никто не вспоминал уже много лет.

Изнутри дом выглядел ещё гнилее, чем снаружи. Папа зажмурился, глубоко вдохнул пыльный воздух вместе со свисающей с потолка тоненькой паутинкой и развёл руками:

– Ностальгия! Всё детство тут прошло. Но рано или поздно всё заканчивается. Эх!

Наташа плюхнулась на тахту, чихнула и вытащила телефон:

– Как же тут пыльно!

– Ничего ты не понимаешь, – вздохнул папа.

Мама положила голову на папино плечо и обняла его:

– А я вот понимаю, что мы сюда не ездим, Андрюш. А за домом надо следить. А то он развалится. Уже начал, видишь? Ну, можно ещё домового завести... Если хочешь. Хочешь?

– А мне тогда сестру заведём, – тут же отозвалась Наташа. – Или котёнка!

– Нет, я согласна только на домового, – строго посмотрела на неё мама. – Он бы твои игрушки убирал и школьную форму на вешалки аккуратно развешивал. Без домового никакой сестры, собак, котят и аксолотлей!

– Домовых не бывает, – вздохнул Наташин папа, подошёл к складному зеркалу, открыл запыленные створки, внимательно посмотрел на своё расплывающееся отражение и захлопнул старинные дверцы – будто и правда верил, что за ними всё же окажется домовой.

А может, он ожидал увидеть чужое отражение. Но из зеркала на него снова посмотрел знакомый уставший мужчина в замшевой куртке и джинсах, которому даже некогда было привести в порядок любимый дом. Некогда ездить сюда с Наташей, ходить в лес и варить уху в котелке. Некогда смотреть по сторонам, косить траву, колоть дрова на зиму, топить печь и вечерами подолгу сидеть с женой на крыльце, глядя то на звёзды, то на светлячков, то в её глаза. Некогда завести собаку и котёнка. А что такое аксолотль – этого он вообще не знал. Какая-то новая детская фишка, но узнать про неё времени тоже не хватало.

А домовой тут если и жил, то давно сбежал. И дом почти развалился. Просто некому было за ним приглядывать. Вместо этого Андрей сидел в своём стеклянном кабинете, создавал миллион вымышленных миров, придумывал тысячи компьютерных героев. А сам героем, похоже, так и не стал. И настоящий живой мир, как видно, преспокойно обходился без него. Точнее, разваливался, но это одно и то же.

Глава 4

Сказочные существа

Шёлковый кокон с домовёнком внутри грустно раскачивался под закопчённым потолком – прямо над котлом с кипящим варевом. Треск горящих поленьев в печи, мышиные шорохи и тихий скрип крюка удачно заглушал громогласный храп Яги. Не сводя глаз с захлопнутого и запертого волшебного зеркала, домовёнок упорно искал юркими пальцами конец шёлковой паутины. На каждое неосторожное движение колдовское веретено тут же натягивало нить и тихонько жужжало, словно зловещая заводная игрушка, у которой почти кончился завод, но не закончилось желание погубить всех в детской.

Но вот Кузя нащупал конец заколдованной нити, дёрнул за него, чтобы понять, поддастся ли узел. И чуть не понял, как чувствовал себя сказочный Иван, искупавшись в котле с кипятком. Домовёнок повис прямо над зелёными лопающимися пузырями, ойкнул, разбудил Ягу и еле успел замотаться обратно.

Заспанная Яга высунулась из-за шторки, зыркнула на веретено, потом на Кузю.

– Ну что ж тебе не спится-то? Смотри у меня! – проворчала Яга и скрылась в темноте печной лежанки, захрапев как ни в чём не бывало.

Веретено вытянулось, отдав грымзе честь свободным концом шёлковой нитки, и закрутилось, не понимая, куда смотреть. А Кузя дотянулся до верёвки под потолком и всё-таки уцепился