Артек. Сквозь столетия - Елена Ольшанская Страница 16

– Бежим, давай! Нечего стоять, – Птичкин рванул вперёд как ракета, Митя едва догнал его.

Вот уж точно, что страх придаёт силы!

Спустя несколько минут гости из будущего уже стояли возле Дерева, с трудом переводя дыхание. Митя облокотился о ствол и вдруг заметил какое-то движение на ветке. Он поднял глаза и не поверил своим глазам – там сидел Абсолют и смотрел на мальчика, неодобрительно качая головой.

– Ты?! – изумлённо воскликнул мальчик.

– Чего? – не понял Птичкин.

– Ты видел? – Митя кивнул вверх.

Андрей Андреевич поднял голову и не заметил ничего, кроме ветвей и листьев.

– Что видел? Типа, ого-го, как много веток?

Митя только рукой махнул и снова уставился на Абсолюта.

– Эй, часы у меня. Я всё сделал! Верни нас назад!

Птичкин с удивлением смотрел на Митю, а тот, словно что-то вспомнив, положил ладони на ствол и закрыл глаза. Андрей Андреевич сделал то же самое.

– Давай назад, – сказал он, хлопнув по Дереву.

Раз, два, три... наши герои замерли и вдруг почувствовали, как сверху на них что-то посыпалось. Десятки шишек падали с веток, как будто кто-то отдал приказ закидать ими стоящих под Деревом. Может быть, Абсолют? Понятно уже, что этот тип очень непрост, от него чего угодно можно ожидать!

Шишки летели вниз, попадали прямо в голову Мите и Птичкину, рикошетом отскакивали от одного, чтобы удариться в другого. А потом вдруг при ясном, чистом небе в Дерево как будто ударила молния!

...Если бы кто-то сейчас оказался рядом, то не увидел бы никого поблизости. Только красный пионерский галстук одиноко лежал на земле, а рядом спрятались возле корней деревьев старинные карманные часы на толстой цепочке.

Тысяча восемьсот двенадцатый

На большой зелёной поляне слегка колыхалась высокая трава, цвели ромашки и васильки, а над ними порхали разноцветные бабочки. Неподалёку виднелся лес, а рядом сверкало своей гладью небольшое озеро с чистой, прозрачной водой. Ярко светило солнце, и всё вокруг располагало к покою и отдыху.

Митя сидел на берегу озера, весь мокрый, взъерошенный, и вытряхивал воду из кроссовок. Настроение его можно было назвать одним словом – «чезабретто»! И где ещё этот Птичкин застрял?

Неожиданно из-под воды вынырнула бритая голова Андрея Андреевича, густо увешанная зелёными водорослями. Он фыркал, плевался, тёр глаза и дико озирался.

– Митя! Митя! Ты где? – заорал Птичкин.

– Тут я, тут, – отозвался Митя, развязывая запутавшиеся шнурки.

– Дай руку, малой, – Птичкин двинулся к берегу, на ходу сдирая с себя водоросли.

– Вот ещё! – мрачно отозвался Митя. – Я едва не утонул тут.

– Ха! Утонул! В этой луже! Да ты смеешься, что ли?

Андрей Андреевич ударил руками по воде и вдруг – плюх! – провалился под воду. Но быстро вынырнул и ухватился руками за корень, торчащий возле берега.

– Очень смешно, как я вижу, – язвительно отозвался Митя.

Птичкин, кряхтя и охая, выбрался на берег.

– Ну, походу, получилось... Мы перенеслись. Только... куда? Где Дерево? Где Артек?

Но Митю сейчас занимал совсем другой вопрос. Он ощупывал и выворачивал все карманы в поисках часов. Их нигде не было. Митя встал на четвереньки и принялся осматривать каждый сантиметр рядом с собой, как если бы он был настоящим сыщиком, которому надо найти улики.

– Птичкин, у тебя часов случайно нет? – тревожно спросил Митя.

– Да у меня их сроду не было, я и без них справляюсь, – ответил Андрей Андреевич, выжимая куртку.

– Я про свои часы спрашиваю! Он пропали куда-то...

– Легко пришло – легко ушло. Знаешь такую поговорку?

– А что я папе отдам? Вместо них – вот...

Митя раскрыл ладонь, на которой лежала небольшая шишка, похожая на одну из тех, которые попадали с Дерева Желаний. Андрей Андреевич мимоходом взглянул на шишку, фыркнул и уже хотел отвернуться, как вдруг от шишки начал исходить золотой свет.

– Смотри! Она светится! – воскликнул Митя.

Он поднял голову, но вместо Андрея Андреевича увидел сначала две лошадиные ноги с копытами, а потом всего коня и сидящего на нём человека в сине-малиновом мундире с длинными фалдами по бокам и в высоком кивере с пером на голове. Увлёкшись поиском часов и светящейся шишкой, товарищи и не заметили, как из леса выехали трое всадников и приблизились к ним. Ещё двое в синих мундирах и с перьями в головных уборах стояли рядом.

Птичкин задумчиво оглядел всех троих. Такую форму носили солдаты французской армии в начале XIX века. Андрей Андреевич узнал об этом из материалов по истории, которые ему пришлось не так давно изучить. Один из вожатых уличил его в том, что он перепутал наполеоновскую войну с Первой мировой, когда зачем-то решил рассказать ребятам про Льва Толстого и его роман «Война и мир». Андрей Андреевич тогда кое-как выкрутился, но решил побольше узнать про Наполеона, чтобы в следующий раз уж блеснуть так блеснуть.

Сейчас, стоя рядом с Митей и удивлённо взирая на неизвестно откуда взявшихся ряженых, он напряжённо размышлял: «Ещё одну реконструкцию устроили, что ли... Только при чём здесь французы?»

Всадники же с подозрением оглядывали двух вымокших и грязных людей в странной одежде.

– Тут скакать русский гусар, – на ломаном русском языке произнёс один из всадников. – Куда?

– А вы, простите, кто? – высокомерно отозвался Птичкин.

Вместо ответа конники одновременно достали длинные пистолеты и направили их на Птичкина. Что ж ты будешь делать! Только Андрей Андреевич успел избавиться от красного командира с револьвером, как появились новые враги, с древними пистолетами, как из музея.

– Куда поехать русский гусар? – угрожающе повторил свой вопрос всадник.

– Туда!

От страха Птичкин и Митя показали руками в разные стороны. Французы смерили презрительным взглядом взъерошенного толстяка с мальчишкой, и один из них брезгливо произнес:

– Les paysans sont des idiots partout. Il est urgent d’intercepter la depeche. Suivez-moi, au nom de lempereur Napoleon!

Если бы Птичкин или Митя знали французский, они бы услышали следующее: «Всё-таки эти крестьяне везде идиоты. Нужно срочно перехватить депешу. За мной! Во имя императора Наполеона!» Всадник махнул рукой, и все трое поскакали дальше.

– Ты понял, что это значит? – взволнованно спросил Митя.

– Ну... я вообще-то не