Когда лопата у могильщика ржавеет - Алан Брэдли Страница 6

Она что-то скрывает. Ну конечно же! Почему я раньше не поняла?

О, миссис М., подумала я. Во что вы ввязались?

Когда они приблизились к подножью лестницы, инспектор Хьюит подошел и взял миссис Мюллет за руку.

Разве не мило, подумала я, но потом меня осенило. Нет. Постойте. Он проверяет ее пульс.

Я знаю, как работает подозрительный ум, поскольку я сама так устроена. Обладать блестящим умом не всегда легко.

– Пойдемте, я поставлю чайник, – сказала я, делая одновременно величественный и скромный жест в сторону кухни.

Дражайший друг моего покойного отца, викарий, демонстрировал освежающую прямоту в личной беседе. Он однажды сказал: «Чай и вера побеждают все».

Я не могла не заметить, что на первое место он поставил чай.

Значит, сейчас мне нужно открыть глаза и уши и закрыть рот. Быть Полли-поставь-чайник-де Люс[11]. Надо быть сдержанной.

– Инспектор Хьюитт и миссис Мюллет, пойдемте за стол. Я заварю чай, и Доггер достанет чашки и блюдца.

Доггер поднял руку, словно собираясь убрать прядь волос со лба, но в последний момент изменил движение, смахнув воображаемую пылинку с рукава. Я одарила его незаметной улыбкой из тех, которыми мы обмениваемся, и он ответил мне тем же. Один взгляд, в котором тонна смысла.

Я начала возиться с заваркой – идеальный предлог, чтобы задержаться и послушать.

– Итак, миссис Мюллет, – приступил к делу инспектор, открывая блокнот. – Продолжим с того места, на котором остановились?

– Я рассказала все, что могла, – сказала миссис Мюллет.

– Что ж, тогда расскажите еще раз, пожалуйста, – попросил инспектор.

Миссис М. извлекла носовой платок откуда-то из недр своего платья и приложила его к глазу, хотя я заметила, что слез не было.

Она кивнула.

– Возвращаясь ко вчерашнему дню, вы утверждаете, что собрали грибы утром по пути к коттеджу «Мунфлауэр», приготовили их, подали майору Грейли на завтрак, потом ушли и больше не возвращались.

– Да, – подтвердила миссис Мюллет.

– Не будете ли вы любезны объяснить в таком случае, почему два свидетеля независимо друг от друга заметили, как вы уходите из коттеджа «Мунфлауэр» через несколько часов после завтрака?

– Должно быть, они с кем-то меня перепутали, – сказала миссис Мюллет. – Бывает.

Я заметила, что Альф наблюдает за своей женой так же пристально, как инспектор, и даже более пристально. А она внимательно смотрит на него.

Что, черт возьми, здесь происходит, задумалась я, наливая чай. Если бы мне удалось застать миссис Мюллет в одиночестве, я бы вмиг вытянула из нее правду, но инспектор Хьюитт умудрился сбить ее с пути. Как она выразилась? «Этот человек выводит меня из себя».

Когда он умудрился вывести ее из себя? Где? Как? Почему?

Раздражение как мотив для убийства часто упускают – дело не в том, что миссис Мюллет убийца, дело в принципе. Даже незначительное раздражение, которое лелеют и питают, может превратиться в потрясающий и порой неожиданный приступ ярости.

Доггер как-то вскользь сказал, что ярость – родственница сложного процента[12], и этот комментарий от человека, никак не связанного с финансовой сферой, показался мне странным. Тем не менее я запомнила эти слова, и теперь, кажется, они объясняли, как инспектор Хьюитт вывел миссис Мюллет из себя, пусть я еще и не поняла почему.

У меня закружилась голова. Почему я не могу так же легко взять ситуацию с расследованием под контроль, как делала это раньше? Мне мешает невидимый туман? Теряю хватку?

Инспектор Хьюитт и миссис Мюллет сидели за столом друг напротив друга, неподвижные, как восковые фигуры.

Застой. Вот слово, которое я пыталась подобрать.

Кухонная дверь неожиданно распахнулась, и в помещение с грохотом влетела Ундина. То что нужно, подумала я.

– Флавия! Флавия! – она издала свой фирменный пронзительный вопль, слишком громкий для человеческого уха. – Ты только представь! Этот майор Грейли! Покойник! Он раньше служил палачом! Мне сказал констебль Роупер!

Стул инспектора Хьюитта с грохотом опрокинулся на пол. Ему потребовалась секунда, чтобы совладать с выражением лица, и он устремился в вестибюль. Дверь захлопнулась за ним с громким хлопком.

– Сработало, – сказал Альф еле слышно и коротко глянул на меня. Потом сказал жене: – Ты не глотнула чаю, милая.

Она подняла голову и одарила меня горестным взглядом со словами:

– «О, как сердцу снесть: Видав былое, видеть то, что есть!»

Иногда только и остается признать, что у тебя в голове опилки. И это тот самый случай. Меня вчистую уделала соплячка с лицом, похожим на недопеченный пудинг. Какой идиоткой, должно быть, я выглядела в глазах инспектора Хьюитта.

Терпеть не могу шипеть «Т-с-с!» и волочь человека за руку в коридор, но это именно то, что я сделала с Ундиной.

– Что, черт возьми, ты творишь? – прошипела я ей в ухо, чувствуя, как мое горячее влажное дыхание отражается от ее шеи. Я испытывала почти непреодолимое желание укусить ее, прямо как Дракула.

– Остынь, Флавия, – сказала она, отстраняясь. – Ты завидуешь, потому что я тебя обскакала. Представь себе заголовки: «Юная кузина докапывается до грязных подробностей, пока девочка-сыщик разливает чай».

– Надо вырвать твой язык и скормить его кошке, – сказала я.

Но она права: я действительно завидую. Я привыкла держать все под контролем, когда дело касается убийства.

– Как ты это сделала? – спросила я. – Имею в виду, вытащила информацию из констебля Роупера.

– Я надула его, – гордо ответила Ундина. – Меня Ибу научила. Человек в форме – легкая мишень. Надо только научиться целиться. Сначала я высказала восхищение его полицейским свистком. Ну а дальше проще простого.

Я задумалась, чему еще мать научила это дитя, – но лишь на секунду. На самом деле я не хочу знать.

– Знаешь, иногда ты даже похожа на человека, – признала я.

Она выпятила грудь колесом.

– Убирайся с глаз моих долой, – сказала я, но с улыбкой, и Ундина ускакала заниматься тем, чем занимаются эти комки слизи, когда им велят удалиться.

Мне надо взять контроль над ситуацией: я должна действовать, а не ждать, пока мне поднесут тарелку с объедками.

Когда я вернулась на кухню, Доггер поймал мой взгляд и сделал почти незаметное движение в сторону кладовки. Я последовала за ним.

Он повернулся ко мне и прошептал:

– Что нам делать, мисс Флавия?

– Я собиралась задать вам тот же самый вопрос, – сказала я.

Доггер посмотрел мне в глаза.

– Полагаю, мы должны заняться этим делом.

– Я надеялась, что ты это скажешь. Миссис Мюллет не должна пострадать. Это самое меньшее, что мы можем