Когда лопата у могильщика ржавеет - Алан Брэдли Страница 47

Я ткнула дождевик прямо ему в глаза, сдавив шляпку гриба. Она превратилась в облачко голубой пыли, и миллионы спор вырвались на свободу и попали прямо ему в глаза.

Он заорал. И не без причины. У дождевика не просто множество спор, они еще и острые, как иголки.

Должно быть, боль невыносимая.

Он прижал ладони к глазам, завывая, словно обезумевший бык.

И в этот миг я сделала следующий шаг.

Даффи однажды научила меня, что нужно делать, если ко мне будет приставать мужчина. «Ударь его в главное достояние Казановы и убегай со всех ног».

Кажется, я упоминала, что не знаю точное расположение главного достояния Казановы, поэтому, чтобы не действовать наугад, я изо всех сил ударила его носком ботинка по правой коленной чашечке. Покер Мэлоун издал душераздирающий вопль и рухнул, словно взорванная динамитом труба на заброшенной фабрике, попавшей под снос. Подходящие ботинки могут быть орудием убийства.

Он извивался на земле, хватаясь за поврежденную ногу.

Как говорят в боксерских кругах, он был вне игры, но нельзя было терять время. Как ни противно, но мне нужно обыскать его карманы, чтобы найти ключ от наручников.

К счастью, они оказались в правом кармане брюк, как я и предполагала. Ему было так больно, что он даже ничего не заметил.

Я подбежала к джипу и открыла наручники. Ундина выскочила из машины. По ее лбу все еще текла кровь.

– Держись, – сказала я, – будет печь.

Я сорвала еще один дождевик, прижала к ее ране и хорошенько повозила.

Ундина не издала ни звука. Она моргала и просто стояла, глядя на меня.

Сзади послышался слабый стон. Я резко повернулась и увидела, что сержант Мэлоун поднял голову и пытается осмотреться.

Я мгновенно схватила пару собранных Ундиной поганок и воткнула ему в ноздри.

Водянистые глаза сержанта Мэлоуна заворочались и попытались сфокусироваться на мне.

– У тебя в носу бледные поганки, – сказала я, пытаясь говорить хладнокровно и спокойно. – Это самые смертоносные грибы, известные науке. Вдохни споры – и они сожрут твои легкие изнутри. Лучше дышать через рот.

Его слезящиеся глаза уставились на меня с неприкрытой незабываемой ненавистью.

Он открыл рот и попытался привстать на одной руке.

– Не двигайся, – сказала я и шагнула к джипу.

Оглянувшись, я увидела, что Ундина заботливо встала на колени рядом с Мэлоуном и увлеченно сует палец ему в нос. Сначала я подумала, что она утрамбовывает мясистый гриб, но быстро поняла, что она, как Холден Колфилд сказал о своем старом учителе в «Над пропастью во ржи», засунула туда весь палец.

Покер Мэлоун лежал не шелохнувшись.

– Пойдем, – сказала я. – Быстрее.

Я запрыгнула на водительское сиденье. Ундина на удивление энергично плюхнулась рядом со мной. Машина завелась от первого нажатия на педаль, и я вознесла благодарственную молитву американскому машиностроительному гению.

– Держись! – крикнула я.

Со скрежетом включила передачу, и из-под задних колес полетели струи грязи, как будто парочка невидимых могильщиков бросали лопатами землю из открытой могилы.

Ундина крепко прижимала ладонь ко лбу, ее большие глаза как будто смотрели на что-то, что я не видела.

– Когда мы будем пожилыми леди, мы посмеемся над этими воспоминаниями! – закричала я навстречу ветру, перекрывая рев двигателя. Лес звенел от шума. Неудивительно, что эту штуку прозвали «Вперед, дьявол». За все тысячи лет своего существования старый лес Букшоу никогда не видел такого диковинного зрелища, как мы с Ундиной, несущиеся среди деревьев, трясясь и подпрыгивая, чуть ли не опрокидываясь на корнях и валежнике.

Если бы это была сцена из фильма, подумала я, она бы сопровождалась игрой скрипок и банджо.

Мне хотелось завопить «Яру-у-у!», но я сдержалась. Я была слишком занята рулем.

13

Я как будто ехала по кладбищу. Висто представлял собой минное поле из разросшихся цветников и полуразрушенных статуй, некоторые из них частично ушли в грунт, как подводные лодки, всплывающие на поверхность из земли мертвецов. Каменные боги и богини, позеленевшие от мха и грибов, тянулись к нам мертвыми руками, как будто пытались схватить нас.

Ундина не отрываясь смотрела вперед остекленевшими глазами. У нее шок? Последствия раны на голове? Надо доставить ее домой как можно скорее. Я позвоню доктору Дарби… или сразу отвезти ее к нему?

Не стоило беспокоиться. Как только мы подъехали, я увидела, что из оранжереи выходит Доггер. Увидев нас, он уронил лейку и побежал навстречу. Я притормозила, чтобы он смог вскочить на заднее сиденье. Он наклонился и провел пальцами по основанию черепа Ундины. Я заметила, что он старается не прикасаться к открытой ране. Он приподнял ее веки, потом поерзал на сиденье, чтобы снять садовый передник, аккуратно закутал ее, завязав веревочки на шее. Только потом он взял ее запястье большим и указательным пальцем.

– Пожалуйста, к парадному входу, мисс Флавия, – сказал он, и я повела джип вдоль восточной стороны дома.

– В лесу мужчина, – сказала я. – Мы сшибли его с ног, но…

– Хорошая работа, – сказал Доггер. – Предоставим его констеблю Линнету.

Констебль Линнет – наш полицейский: кошмар мальчишек, которые отказываются есть хрящики.

Доггер выскочил наружу еще до того, как мы остановились, и подхватил Ундину на руки. Он наклонился, открывая дверь, и легко перенес ее через порог. Я пошла за нам на кухню. Он остановился у кухонного стола.

– Под раковиной есть плед, – сказал он.

Это так. Миссис Мюллет была владелицей древнего пледа, в который она куталась, сидя рядом с плитой, когда чувствовала очередной подступающий «приступ оледенения».

– Лучше тут, чем на территориях, – сказал Доггер, кивая в сторону основной части дома.

Я нашла плед и сложила из него импровизированный матрас на столе. Доггер бережно устроил на удивление безответную Ундину сверху.

– Ну-ка, – сказал он. Я едва поверила своим ушам.

Мгновение спустя поймала себя на том, что щупаю ее лоб и растираю запястья. Я не говорила «Ну-ну», но была на грани. Неужели во мне умерла Флоренс Найтингейл?

– А теперь, мисс Флавия, – сказал Доггер, – я вскипячу воду, а вы можете очистить ее рану холодным компрессом.

Я удивилась. Большинство мужчин, включая инспектора Хьюитта, отправили бы особу женского пола кипятить воду и оставили себе главную роль.

Но не Доггер. Я чуть не упала в обморок от уважения.

Доггер уже наполнил чайник и поставил его на «Агу».

Ундина лежала, уставившись в потолок.

– Как продвигаются дела с чайной компанией? – спросила