Лето с пионерским приветом - Андрей Асковд Страница 37

Когда с той стороны донеслось: «Кыс-кыс-кыс», а потом раздался лай, Собака понеслась вперёд, в кусты, к забору.

– Стой! – только и успел тихо крикнуть Мишка, но было уже поздно…

Сивыч, когда услышал позади себя лай, понял, что с большей долей вероятности застрял, чем пролез через прутья.

– Вы зачем лаете? – только и успел спросить он.

Тут в кустах за забором послышался треск. Через них явно кто-то упорно пробирался. Старший пионервожатый успел подумать, что для котёнка это как-то слишком громко и угрожающе звучит. Ну или котёнок очень большой и сильный, что навряд ли. Ответ появился через пару секунд. Из кустов возникла морда Собаки. Но то, что эта морда принадлежит Мишкиной псине, знали только мы.

– Волк, вашу мать! – Сивыч задёргался между прутьев, как рыба, попавшая в сеть. Но в отличие от немой рыбы, старший пионервожатый выдавал фразы, о которых пионерам даже думать запрещено. Там даже воображаемому котёнку досталось.

Вовка с Генкой тоже увидели собаку, но согласились с версией Сивыча. Недолго думая, они пустились наутёк. Вдруг волк пролезет через прутья? Тогда точно никакого кино вечером уже не будет.

Собака же, не увидев ничего интересного, обнюхала Сивыча и ушла обратно в кусты. Мы с Шуриком уже поняли, что путь в лагерь перекрыт. Не могли Вовка или Генка так орать. Да и условный лай был тому подтверждением.

Мишка проводил нас до другого лаза. Оказывается, в заборе лагеря их было несколько. На всякий случай.

Уже в корпусе мы встретились с Вовкой и Генкой. От них-то мы и узнали историю про волка и про Сивыча, решившего спасти котёнка. И о том, как он застрял в заборе. Все долго ещё смеялись, когда мы рассказали, что это никакой не волк, а Мишкин пёс. До тех пор смеялись, пока Шурик не спросил:

– А Сивыч-то где?…

– Ребят! Мальчики! – старший пионервожатый немного успокоился и снова попытался освободиться, но получалось только хуже. Он, наоборот, всё глубже проваливался между прутьев. – Эй! Как вас там? Вова? Вы где? Да чтоб вас… со своим котёнком вместе.

Глава 21. Киносеанс

Сивыча спасали чуть ли не всем лагерем. Как только все остальные в корпусе узнали, что старший пионервожатый застрял в заборе, тут же сбежались, чтобы на это посмотреть. Мы же поспешили оповестить о происшествии Алексея.

– Там Сергей Иванович в заборе застрял! – влетели мы в вожатскую комнату.

Сначала он ничего не понял, и нам пришлось рассказывать Алексею версию про котёнка, которого Сивыч решил спасти, но теперь спасать надо его.

– Надеюсь, что вы тут ни при чём, – Алексей бежал с нами, а мы показывали дорогу.

Хотя это делать было уже не обязательно. Складывалось такое впечатление, что весь лагерь узнал о происшествии, и теперь все бежали в ту сторону.

Вокруг застрявшего старшего пионервожатого уже собрался небольшой митинг. Консилиум из детей. Все наперебой предлагали свои способы спасения. Кто-то предложил намазать его жиром из столовой, и тогда он выскользнет. Но кто-то другой на всякий случай тихо заметил, что Сивыч и так жирный. Если бы жир помогал, то он бы и сам давно проскользнул. Тут же предложили вариант – подождать, пока он похудеет. Только старшие отряды предлагали всё оставить как есть. Сивыч на это заметил, что он всё слышит и запоминает советчиков. И просил уже побыстрее его спасти.

Сначала пытались всем миром его тянуть, но проще было забор из земли вырвать, чем старшего пионервожатого из забора. Алексей предложил сбегать за Григорием Семёнычем. Это тот, кто у нас вёл кружок по труду. У него там много ножовок и пилок. Так что ему не должно составить труда выпилить Сивыча из забора.

Старший пионервожатый был спасён. Мы же на всякий случай поспешили покинуть место происшествия. Поскольку, как только Сивыч смог вдохнуть полной грудью, он окинул взглядом собравшуюся толпу и спросил: «Где эти любители кошек?»

Тем не менее всё обошлось. Старший пионервожатый отошёл и решил не нагнетать и без того щекотливую ситуацию. А мы ожидали вечера.

Как и предполагалось, после отбоя Алексей с Матрасихой, убедившись, что все улеглись, отправились смотреть страшное кино. Мы же выждали ещё несколько минут и тоже начали собираться. На всякий случай соорудили и оставили вместо себя на кроватях чучела спящих детей. Вдруг кто из вожатых захочет прийти и проверить, как мы тут. А может, просто вернуться раньше времени.

Путь отхода был, как обычно, через окно в умывальнике. Задняя стена корпуса не просматривалась с дороги, и мы беспрепятственно и незаметно выбрались на улицу. Место встречи с Мишкой было за бараком кинозала.

– Что вы так долго? – Мишка со своим другом Серёгой были уже на месте. – Мы уж думали, что вы не придёте. Хотели без вас лезть.

Мишка нам показал, где находятся наши зрительские места. Нужно было с торца барака вскарабкаться по дереву, перелезть по ветке на крышу и там через окошко попасть на чердак. Дерево росло практически впритык к бараку, и нужно было только осторожно перебраться на крышу. Дальше – дело техники и отваги. Ведь если нас застукают, то Мишке с Серёгой ничего не будет. Нам же с Вовкой точно влетит. Может, и правда выгонят из лагеря. Я даже представил, как вызывают наших родителей. Старший пионервожатый вручает им нас вместе со списком наших проделок. Как на суде, зачитывает наши нарушения порядка, затем стучит молотком, подводя итог, что в помиловании нам отказано. Хотя откуда у него молоток? Стучит в пионерский барабан. А Матрасиха трубит в горн отбой…

– Ты что залип? – Шурик меня подталкивал снизу.

– Да так. Мысли дурные в голову лезут.

– Это нормально. Именно этим мы сейчас и занимаемся.

Что будет с Шуриком и Генкой, я представлять не стал. У них есть свои родители.

Осторожно ступая по крыше, мы добрались до окна. Мишка залез первым, а Серёга пропустил нас вперёд.

– Тут теперь осторожно, – Мишка понизил голос совсем почти до шёпота. – Идите за мной и не топайте.

Внизу были слышны голоса. Сквозь щели в полу чердака пробивался свет из зала. Вожатые и прочий персонал лагеря рассаживались по местам. Кинопоказ вот-вот уже должен был начаться.

Пока было хоть немного ещё видно, Мишка показал нам, как смотреть кино. Доски потолка (а для нас