Аномалия, рожденная смертью - Георгий Александрович Егоров Страница 9

— Обещаю, — крикнул он через плечо, и уже бегом понёсся на посадку. Тренер подмигнул:

— Влюбился?

Фёдор не ответил. Просто почувствовал, как внутри него впервые за долгое время всё стало на свои места. Впереди был ринг. Противник. Новый город. Новый бой. Но где-то в этой огромной вселенной была она — и ради неё он уже победил.

Самолёт с гулом вырвался из бетонных тисков взлётной полосы, вздрогнул, встрепенулся, словно зверь, ощутивший свободу, и начал стремительно набирать высоту. Фёдор, устроившись у иллюминатора, глубоко вдохнул, провёл рукой по лицу и закрыл глаза — за плечами был тяжёлый путь, и впереди его ждали новые испытания. Полёт предстоял с пересадкой в Благовещенске: два часа в воздухе, затем ожидание в аэровокзале, и ещё два часа до Хабаровска. Гул двигателей стал убаюкивающим, словно далёкий прибой, и Фёдор уснул, несмотря на не самую удобную позу и сдавленную позвонками шею.

Разбудил его голос стюардессы, почти ласковый, но твёрдый: «Пожалуйста, поднимите спинку кресла и пристегните ремни — начинаем снижение». Он медленно расправил плечи, моргнул, огляделся, привёл в порядок ремень — ещё немного, и земля вновь примет его.

В Благовещенске, утомлённые и немного потерянные, они бродили по терминалу. Воздух был спертый, пахло кофейными автоматами и потёртым ковролином. Евгений Сергеевич заметил знакомого — тренера местной команды по боксу, высокого, сухощавого мужчину с загнутым носом и внимательным взглядом. Они обнялись, обменялись парой слов, и вскоре началась посадка на следующий рейс.

Но покой оказался недолгим. Уже в салоне самолёта, проходя к своему месту, Фёдор вдруг остановился. Его кресло, 14А, было занято. На нем развалился плечистый детина с коротким ежиком на голове и телом, будто вытесанным из скалы. Его шея больше напоминала броню, чем анатомическую часть тела.

— Извините, но это моё место. Вот, посмотрите, — Фёдор протянул билет, голос его звучал спокойно, но сдержанно.

— Теперь оно моё, — отрезал верзила, даже не взглянув на билет. — Иди отсюда, пока цел.

Фёдор встал в ступоре. Он чувствовал, как внутри медленно закипает что-то тяжёлое, вязкое. Почему снова с ним? Взгляд метался между пассажирами, никто не вмешивался. Все отворачивались, делая вид, что заняты своими делами.

— Ты чё, пыль. Я ж сказал — пошёл отсюда, — рявкнул громила и демонстративно развалился ещё шире.

Фёдор напрягся. Руки налились привычной тяжестью, готовые к выбросу силы, как натянутые канаты. Но в этот момент вмешалась бортпроводница — миниатюрная девушка с чёткими движениями и голосом, как у преподавателя в строгом институте. Она посмотрела на билеты, сверила номера и строго обратилась к мужчине:

— Пожалуйста, пройдите на своё место. Вы мешаете посадке пассажиров.

— Мне там не нравится! — огрызнулся он. — Пусть этот пацан там сидит.

— Пройдите на место, или нам придётся вызвать представителей аэропорта, — её голос не дрогнул. Она вежливо, но настойчиво дотронулась до его плеча.

И тут произошло нечто дикое. Верзила вскочил, его рука резко оттолкнула девушку. Она взвизгнула и, отлетев на два метра, ударилась спиной об жёсткую перегородку у выхода. В салоне на мгновение повисла тишина.

Фёдор, как с пружины, рванул вперёд и нанёс удар — чёткий, молниеносный левый боковой в челюсть. Раздался глухой хруст, будто ломалась ветка. Громила пошатнулся, глаза его закатились, и он рухнул вдоль прохода между креслами, как поваленное дерево.

— Что за… — заорал тренер из Благовещенска, тот самый знакомый Евгения Сергеевича. — Это же мой боец! Кто тебе разрешил? Миша! Миша, очнись!

Он упал на колени, потрясал парня за плечи, но увидел, как его челюсть отвисла, болтаясь, словно не имела крепления.

— Ты ему челюсть сломал! — взвыл он.

К месту инцидента подбежала вся команда, пассажиры поднялись с мест. Вышедшая из шока стюардесса принесла нашатырь, но Миша не приходил в себя. Командир корабля, узнав о происшествии, повернул самолёт обратно к терминалу. Вызвали "скорую" и милицию.

— Я ещё не успела тебя поблагодарить, — тихо сказала стюардесса, подойдя к Феде и, не раздумывая, поцеловала в щеку. — Что бы ни случилось, я на твоей стороне. Я напишу заявление. Этот подонок меня толкнул, и я это докажу.

Пока милиционеры опрашивали свидетелей, пассажиры высказывались в защиту Фёдора. Его начали было записывать в хулиганы, но заявление стюардессы всё расставило по местам. Через три часа, после всех разбирательств, рейс наконец вылетел в Хабаровск.

На этот раз Евгений Сергеевич сел рядом с Фёдором. Он не хотел, чтобы снова случилось что-то непредсказуемое. Федя смотрел в иллюминатор, изредка улыбаясь проходящей мимо бортпроводнице, которая то и дело бросала в его сторону взгляд, полный искренней симпатии.

Перед выходом из самолёта она снова поцеловала его в щёку. А Фёдор, слегка смущённый, только кивнул.

Но, ступив на землю Хабаровска, он уже чувствовал: это путешествие запомнится ему надолго — и не только из-за полёта. Потому что настоящая борьба ещё впереди.

Автобус тронулся мягко, почти бесшумно. Сквозь его запотевшие окна проплывали серые дома, узкие улочки и голые деревья, качающиеся под ветром. Фёдор устроился ближе к окну, положив локоть на подлокотник и глядя на улицу. Машина медленно ехала по центру Хабаровска, везя команду из Якутска и Благовещенска к гостинице. Рядом сидели ребята, кто-то шептался, кто-то уже подремывал, устав от дороги и нервного ожидания.

Но было нечто, что выбивалось из общего — взгляд. Тяжёлый, колючий, прожигающий. Фёдор почувствовал его почти кожей. Он обернулся — и точно. В дальнем ряду, рядом с другими бойцами из Благовещенска, сидел тот самый тренер. Тот, чей боец остался в аэропорту на носилках. Мужчина с мрачным лицом и глазами, в которых кипел невысказанный упрёк и что-то, отдалённо напоминающее жажду мести.

— Не обращай внимания, — негромко сказал Евгений Сергеевич, наклоняясь к Фёдору. — Я вижу, как он на тебя смотрит. Он держит зло. Ты выбил его главного бойца, на которого у него были большие планы. Поверь, такие вещи просто так не забываются.

Он на секунду замолчал, пристально посмотрел на ученика и добавил:

— Будь осторожен. Не отходи от меня. Ни на шаг. Понял?

— Понял, — коротко ответил Фёдор, не сводя глаз с окна.

У гостиницы «Турист» их уже ждали. Быстро разобрав багаж, команда поднялась в номера. Фёдор первым делом позвонил родителям, сказал, что долетел нормально, всё хорошо, и голос Кати на том конце провода немного дрожал — она боялась за него больше, чем показывала. Отзвонившись, он немного постоял у окна, вглядываясь в хмурое небо, а потом отправился вместе с командой регистрироваться на соревнования.

В этом году соревнования решили провести не в привычном спорткомплексе, а в зале Педагогического