Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури Страница 7

Она почти театральным жестом отдернула гранатовую бархатную портьеру, и я увидел перед собой огромный деревянный стол, украшенный резьбой. Он был пуст, если не считать карточек, которыми криминалисты нумеровали образцы, взятые для исследования в лаборатории.

Эстибалис протянула мне фото, сделанные группой, работавшей на месте преступления. На этих снимках были запечатлены старые черно-белые фотографии, некоторые из них в беспорядке, и закрытые баночки – очевидно, с акварельной краской всевозможных цветов. Были также кисти в стаканчиках и тряпки, запачканные синей, зеленой и желтой краской.

Я вернул фотографии Эсти, внимательно их осмотрев: на некоторых из них промелькнуло также тело Эдмундо, этого знаменитого книготорговца, требовавшего называть себя Графом и умершего от яда в страшной агонии, с перекошенным от боли лицом, при взгляде на которое волосы начинали вставать дыбом.

Закрыв глаза на несколько секунд, я опустился на колени в том месте, где прежде лежало бездыханное тело, и произнес вслух:

– Здесь заканчивается твоя охота и начинается моя.

Эстибалис знала мои ритуалы профайлера, от нее не приходилось ничего скрывать.

По моей спине пробежал холодок, словно все книги, спавшие вокруг, вдруг проснулись и захотели поведать мне о том ужасе, который они пережили. Все они были свидетелями того, как убили их хозяина. Какая горькая ирония в том, что хранители стольких повествований не могут рассказать о случившемся!

Моя напарница тоже присела на корточки позади меня.

– Ну, что скажешь? – прошептала она мне на ухо.

– Это убийство с отложенным стартом. Убийца не хотел этого видеть, его не было рядом. Он знает химию, знает тонкости профессии и привычки своей жертвы. Они были знакомы, и это сокращает для нас список подозреваемых.

– Все равно нам придется проверить сотни людей.

– Преступник не применял силу, – продолжал я. – И убийство было заранее спланировано, так что за этим что-то стоит, какой-то серьезный мотив. Не думаю, что тут замешан садизм: преступление было личным, направленным конкретно против этого человека, он не был случайной жертвой. Что ты можешь сказать насчет двери?

– Она не была взломана.

– Что ж, это еще больше сужает круг подозреваемых.

– Собственник помещения, уборщица, нынешняя сотрудница магазина – студентка-искусствовед, обнаружившая тело, не убитая горем вдова…

– Эсти…

– Что?

– Старайся ни к кому не относиться предвзято, потому что потом сыграет свою роль предвзятость подтверждения и в результате невиновный будет сидеть в тюрьме, а преступник – разгуливать на свободе.

– Договорились, никакой предвзятости. Так вот, ко всем тем, кого я уже назвала, нужно добавить еще всех предыдущих сотрудников, когда-либо работавших в магазине, и прежних арендаторов помещения. Я попросила собственника составить для меня их список – человек он уже не молодой, у него полдюжины коммерческих помещений в Витории, и он не помнит, менял ли Эдмундо замок, когда арендовал у него этот магазин.

– В результате мы имеем чертову черную дыру, – подвел я итог. – Что насчет отпечатков?

– Множество, их сейчас изучают. Но это могут быть покупатели, просто любопытные, зашедшие поглазеть, поставщики, другие книготорговцы…

– Понятно, – сказал я. – А теперь покажи мне его самого.

– Ты уверен? Ты ведь давно уже не осматривал трупы.

– Что это за сотрудник уголовного розыска, который не может вынести вида трупа?

– Хм… кто-то очень сострадательный и оставивший эту работу?

Это, конечно, в точку.

– Ладно, давай уже…

Я взял у нее всю папку и, сделав глубокий вдох, принялся рассматривать фотографии тела Эдмундо. Он был хорош собой, крупной комплекции, с волнистыми каштановыми волосами и ямочкой на подбородке. Эта ямочка, вероятно, была виновницей многих бессонных воздыханий. Эдмундо умер в безупречном темно-бордовом бархатном пиджаке. Я обернулся: этот наряд замечательно гармонировал с цветом портьер в подсобке, как будто Смерть дала Эдмундо возможность в последний раз продемонстрировать свою любовь к театральности.

– Информация к размышлению для расследования, – заключил я. – Всегда повторяю себе: что бы я ни увидел, следует исходить из того, что сцена, которую оставляет после себя убийца, его возбуждает. И нужно попытаться понять, какое удовольствие может доставлять ему то, что я вижу перед собой. Убийца заставил Эдмундо вдохнуть яд, атака была направлена на его лицо. Возможно, он хотел уничтожить привлекательность своей жертвы и то, как Эдмундо ей пользовался, – вероятно, имела место затаенная ненависть, зависть, что-то в этом роде, не знаю.

– Не забывай, что Эдмундо был известен на всю Виторию своей расточительностью, и все знают, что он не был кристально чист перед законом – не всегда его сделки по купле и продаже книг являлись легальными.

– И?..

– Значит, нельзя исключать и экономический мотив.

– У него имелся библиографический каталог всех его фондов? Была ли страховка?

Эсти вздохнула, окинув взглядом освещенные фонарем стеллажи, возвышавшиеся до самого потолка, отделанного дубом.

– Именно это я и хотела спросить у его вдовы.

– Нам нужно узнать, были ли тут какие-то ценные экземпляры и не пропали ли они.

– Мы осмотрели все полки на предмет того, нет ли где явного пустого места, но ничего подобного не обнаружили. Это, конечно, ничего не значит – пустоту легко можно было замаскировать другим экземпляром, к тому же на полках была идеальная чистота, просто ни пылинки, так что от исчезнувшей книги там не осталось бы никаких следов. Но, понятное дело, если у него действительно было что-то настолько ценное, ради чего его могли убить…

– …то такой педантичный человек, как Эдмундо, держал бы этот экземпляр не у всех на виду, а где-нибудь в более надежном месте, не так ли? – Я посмотрел на Эстибалис, и она сосредоточенно кивнула.

– В этом, на мой взгляд, и заключается главная сложность этого дела: мы не знаем, что перед нами – просто убийство, убийство с целью ограбления или ограбление с убийством.

5. Фонд

Май 2022 года

Мы наконец вышли на площадь из погруженного в полумрак книжного магазина «Монтекристо», уже без перчаток, бахил и масок. На площади дети играли, выдувая гигантские мыльные пузыри – такие, которые, лопаясь, покрывают тебя всего пеной. Деба просто обожала подобное развлечение, хотя становилась после него такой липкой, что ее требовалось незамедлительно искупать. Я то и дело доставал телефон, чтобы узнать время и проверить, не сообщил ли кто-то из дежуривших сотрудников о доставленной посылке.

Ничего.

Шли часы. Калибан, похоже, вовсе никуда не спешил, в отличие от меня. Пока Эсти закрывала книжный магазин «Монтекристо», я воспользовался моментом, чтобы позвонить ребятам, дежурившим в кафе неподалеку от моего дома.

– Есть какие-нибудь