Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури Страница 48

«И чтобы никакой полиции в этот день, никаких ловушек! Отправляйтесь в какое-нибудь уединенное место, без зданий, только тогда я вам позвоню», – ясно дал мне понять Калибан во время первого своего звонка.

– Хорошо, – согласилась Эстибалис. – Что ж, Виторию тогда следует исключить, так же как и Вильяверде. А вот Сан-Тирсо вполне подходит – если Калибан будет следить за тобой, то его это должно устроить: там нет ни одного здания в радиусе нескольких километров. Но… давай пара моих сотрудников побывает там накануне и установит кое-какое оборудование в Пещере отшельника. И поставим прослушку на твой телефон: ты будешь находиться у горы Сан-Тирсо, и если Калибан станет следить за тобой, он никого не увидит, а мы между тем сможем держать его под колпаком.

– Спасибо, Эсти, – произнес я, действительно испытывая к ней огромную благодарность. Я видел растерянность и тревогу в ее песочно-карих глазах, и меня очень трогало, что она так за меня беспокоилась. – Но этого не нужно.

* * *

И вот в то светлое утро я накинул на плечо рюкзак, в котором лежали термос с водой, сухофрукты, заботливо предложенные дедушкой, блокнот и карандаш – на тот случай, если Калибан станет давать мне инструкции. Ничего больше.

Затем я направился в сторону Сан-Тирсо, возвышавшуюся на гребне горного хребта. Это была более чем двухчасовая прогулка, маршрут которой пролегал по живописным местам, через буковые, дубовые и самшитовые рощи. По небу плыли облака, слегка приглушавшие яркость солнечного света. Идеальное утро для моего одиночного похода.

И звонок наконец раздался. Номер, как и в прошлый раз, был скрыт. Я ответил и сразу же включил запись разговора.

Искаженный голос вежливо поприветствовал меня:

– Добрый день, инспектор Кракен. Итак, у нас с вами есть одно дело. Вы готовы передать мне «Черный часослов», о котором я вас просил?

– Добрый день, Калибан. Но я так и не дождался от вас образца ДНК для доказательства того, что похищенная вами женщина является моей матерью.

– Вы нарушили свою часть уговора – сообщили обо всем своим коллегам. Они стали вести слежку за вашим домом – вы правда думали, что я буду рисковать в таком случае?

– Поймите, вы пытаетесь шантажировать бывшего сотрудника Эрцайнцы – как, по-вашему, я должен был реагировать?

– А вы, похоже, всё еще не осознаете, что от вашего поведения зависит жизнь вашей матери?

– Мне нужны доказательства, что с ней всё в порядке. Вы мне их не предоставили, а полиция не принимает всерьез ваши угрозы. Я хочу поговорить с ней, с Итакой Экспосито. Если она действительно у вас, дайте мне поговорить с ней, или я сейчас прерву разговор.

Повисла секунда молчания. Это было такое мгновение, которое, как кажется, длится целый день, целую ночь и целую вечность.

– Послушайте: мы играем по моим правилам, а не по вашим. Или вы сегодня же отдаете мне «Черный часослов», или ваша мать умрет, уяснили?

– Я его ищу, и мне уже почти удалось к нему подобраться.

Я услышал, что мой собеседник как будто выдохнул с облегчением – это явственно ощущалось в его молчании.

– Мне стало известно, что этот часослов происходил из библиотеки Касто Оливьера, – сообщил я. – И впоследствии он, вполне вероятно, оказался в заброшенном книжном магазине на улице Прадо, где когда-то держал свои сокровища известный книготорговец Бардель.

– Меня не интересует, где прежде побывал этот экземпляр. Давайте говорить начистоту, инспектор Кракен: у вас для меня ничего нет. А ведь я попросил вас только об одном – чтобы вы достали для меня эту книгу в обмен на жизнь вашей матери.

– Давайте говорить начистоту, Калибан: вы заядлый библиофил, и все же вам не удалось отыскать этот часослов за многие годы, несмотря на вашу методичность, ум и одержимость. Вы поставили для меня абсолютно нереалистичную задачу. Вы хотели, чтобы я, будучи непрофессионалом в вашем деле, разыскал за семь дней этот экземпляр, в чьем существовании сомневаются все эксперты. При этом вы ведь вовсе не имеете намерения убивать мою мать; вам просто нужно, чтобы я нашел для вас книгу.

– Я не имею намерения убивать вашу мать? – раздраженно воскликнул Калибан. – Не надо решать за меня. Жизнь вашей матери в моих руках. Продолжайте поиски.

«Продолжайте поиски…» Я торжествовал, но постарался ничем этого не выдать. Калибан продлил мне срок, и это было именно то, чего я хотел добиться от этого разговора.

– Дайте мне еще семь дней, – тотчас отреагировал я, прежде чем он успел бы передумать.

– Еще семь дней? – оскорбленно повторил Калибан. – Вы считаете, что можете торговаться со мной по поводу срока? По-вашему, у меня тут отель, а ваша мать – моя гостья?

– В таком случае шесть дней – будьте реалистом, Калибан, – сделал я еще одну попытку. – Чего вы хотите: потешить свое эго или получить книгу, о которой вы так мечтали?

– Я не собираюсь идти у вас на поводу, это несерьезно. Какого уважения после этого от вас можно ждать?

– Уважения к умному, образованному и гибкому человеку, который умеет договариваться, чтобы выйти победителем, – постарался успокоить я его.

– Я даю вам четыре – четыре дня. В противном случае Итака Экспосито умрет, так же как Сара Морган.

– Как Сара Морган, говорите? Так, значит, вы берете на себя ответственность за смерть Сары Морган? – забросил я крючок.

Однако Калибан уже отключился. Наступившая тишина зазвенела в моих ушах.

Конечно, я слишком поторопился: какова была вероятность того, что он стал бы сознаваться в других преступлениях по телефону?

Я огляделся вокруг в некотором смятении. Теперь в моем распоряжении было еще четыре дня, но мне так и не удалось получить подтверждение того, что моя мама жива, и я по-прежнему не обладал никакой другой информацией, помимо той, которую сумел раздобыть в процессе поисков «Черного часослова». Что у меня было в итоге? Два места, где можно попробовать поискать книгу, и подозреваемая в убийстве Эдмундо, сидящая в камере.

Однако меня не покидала мысль о том, что жизнь моей мамы зависит от меня, а я делаю недостаточно, чтобы спасти ее.

37. Тайная библиотека

1972 год

На свои первые проценты Итака купила себе брюки клеш и блузку. Единственной вещью в ее гардеробе до этого момента, помимо формы, предоставляемой монахинями школы Веракрус, было платье, подаренное ее