Проклятие Озерной Ведьмы - Стивен Грэм Джонс Страница 4

в переднее и заднее отверстия наверху видеокамеры для ее крепления. Потом подвешивает камеру к своей ноге так, чтобы камера слегка выступала вперед, и идет в очередной раз мимо могил – сколько их было, этих разов с 2015 года, – только теперь могилу Мисти Кристи она обходит стороной, хотя при таком цензурировании сцена теряет часть своей привлекательности.

Но Пол остается Полом, верно? Пол, которому она вполне может доверить Йена. Пол, с которым она после окончания средней школы порывала отношения минимум раз десять. Но они все время снова сходятся, верно? Если ты отверженный в Пруфроке, если у тебя стрижка андеркат, пирсинг и замысловатые планы на широкие рукава, ты не можешь держаться подальше от единственного другого такого человека, который делает записи шариковой авторучкой у себя на предплечье.

Если бы только она могла забрать его с собой.

Не думай об этом сейчас. Ты – кинематографист, напоминает она себе. Ты делаешь документалки, ты делаешь документалки. И бог с ними, с этими умными мальчишками из фильмов ужасов, пусть они себе избегают по вечерам заходить на кладбища.

Впрочем, это для школьного проекта. Они не пьют пиво на настоящих надгробиях и не курят – они уважительны, соблюдают правила… Все будет хорошо, убеждает себя Хетти.

До того момента, когда она отрывает взгляд от своей ноги и камеры, которую так непросто удерживать в неподвижном состоянии, поворачивается и видит могилу за оградой.

Здесь округ хоронит тех, у кого не осталось никого, кто мог бы их похоронить.

И «могила» – некорректное слово. С недавних пор. Это скорее «нора». Кратер, оставшийся после извержения. Либо кто-нибудь откопает этого мертвеца, либо мертвец сам прокопается сквозь землю и уйдет прочь.

– Какого хрена? – говорит Хетти, поднося камеру к своему плечу, чтобы заснять этот живой ад.

Через видоискатель она видит имя: ГРЕЙСОН БРАСТ.

– Кто? – бормочет она, пытаясь вспомнить кого-нибудь в школе с фамилией Браст, но ее прерывает скрип снега у нее за спиной. Она быстро и испуганно разворачивается, готовая броситься наутек. Одну руку она выставила перед собой, чтобы помешать нападению.

Это Пол. На бедре у него сидит Йен.

– Что? – спрашивает он, удерживая Йена.

Может быть, Хетти все же не оставит его?

Может быть, она, как и ее мать, застрянет здесь, в Пруфроке, забудет о том, кем хотела стать, куда уехать. Как собиралась весь мир обвести вокруг пальца. Когда кто-то протягивает тебе руку, чтобы ты могла за нее держаться, кроме этого, ничто другое не имеет значения, верно? Этого уже достаточно.

– Посмотри, – говорит она, отходя в сторону.

Пол подходит к открытой могиле.

– Кто это? – спрашивает Пол об этом Грейсоне Брасте, потом достает камеру, наводит ее на светлый снег слева от нее, справа от него.

Следы.

Хетти опускает камеру, на ее лице недоумение.

– Это не мои, не мои, – бормочет она.

– Я карта, я карта! – говорит Йен, раскачиваясь в руках Пола.

Эти слова с компакт-диска Хетти «Дора-путешественница»[6]. Он на них помешался.

И он прав.

Если они пойдут по этим следам, то вскоре окажутся у… у… у чего? У плотины, судя по тому, куда направлены следы?

Вот только почему Пол разглядывает следы так, будто они лишены смысла?

Вибрирует его телефон, он перехватывает Йена, читает текст.

– Глазам своим не верю, – говорит Пол, повернув телефон экраном к ней, словно это что-то доказывает. – Он нашел-таки.

То, что Уэйнбо – Уэйн Селларс – искал все лето, представляет собой то, на что некоторые заблудившиеся охотники из других штатов, предположительно, должны уже были натолкнуться в лесу: половину белого «Форда Бронко». А может быть, три четверти «Бронко», если он сохранился в процессе долгого буксирования по земле от самого хайвея. Впрочем, поскольку они были традиционными охотниками, вооруженными луками и компасами, и даже при флягах с бахромой, они никак не могли показать кому-нибудь дорогу назад – туда, откуда они пришли. Все знали, что это только прикрытие для этой пары, чтобы охотиться там, где охотиться не положено – луки без колесиков стреляют тихо, – но это не облегчало поиски «Бронко».

Но «Бронко», в принципе, был последней тайной, оставшейся в Пруфроке: когда Мрачный Мельник привнес в городок свою собственную нотку насилия, какой-то дальнобойщик сообщил о «Форде Бронко», зарывшемся носом в сугроб с нагорной стороны хайвея – место, которое служило временной могилой предыдущего шерифа с помощницей. Поскольку в Пруфроке и без того было немало мертвецов, с которыми еще не разобрались, дорожный патруль оцепил «Бронко», поставил одного из новобранцев охранять его, а потом целую неделю не отправлял туда Лонни, чтобы его вытащить.

Как выяснилось, это был не целый грузовичок, а только его задняя часть. Его явно сбили на высокой скорости, въехав в бок снегоуборочной машиной, угнанной Мрачным Мельником. Задняя дверь и задний бампер «Бронко» приземлились в сугроб на нагорной стороне дороги, а что с остальной его частью? Вот в чем состоял вопрос: где? Если бы точно напротив задней двери и бампера, то в этом был бы какой-то смысл, но суть в том, что обломкам вовсе не обязательно иметь какой-то смысл. На нижней стороне хайвея, на стороне озера Индиан местность была неровной, ухабистой, с глубокими, как ад, ямами, она не прощала ошибок. И просто так она не отдает своих мертвецов, пока у нее не возникнет такого желания.

Каковое, по словам Уэйнбо, могло-таки появиться сегодня вечером.

Первую неделю лета он провел, вводя координаты округа Фремонт на своем компьютере, потом каким-то образом подключился к миниатюрному навигатору и с того дня объезжал эти воображаемые линии вдоль и поперек на своей лошади, утверждая, что у «Бронко» нет иного выхода, кроме как появиться. А теперь, когда это, возможно, уже произошло, он полагал, что заслужил вознаграждение в две тысячи пятьсот долларов, собранных каким-то образом Сетом Маллинсом, мужем помощницы, для того, кто найдет тело его жены.

Что ж, Уэйнбо должен будет получить свои две с половиной тысячи, а еще десятку, добавленных Ланой Синглтон, поскольку, как это было сказано в ее сообщении в «Стандарде», Пруфроку необходимо излечение, разве нет?

– Он хочет, чтобы ты взяла свою камеру, – говорит Пол, опуская телефон, который в связи с празднеством, затеянным Уэйнбо, без конца звякает.

– У него нет своего телефона?

– Он говорит, это нужно включить в твой фильм.

– Но следы, – возразила Хетти, имея в виду следы на снегу.

– Ах это… – говорит Пол, как будто… сожалея, что сказал эти слова?

– Что ты имеешь в виду? – Хетти подошла ближе.

Пол ждет, когда до