Аномалия, рожденная смертью - Георгий Александрович Егоров Страница 4

— Ни в коем случае! — отрезал старик. — Ты хочешь кого-то убить? Одного удара хватит, чтобы сломать череп. Ты не ослышался — убить. Не умея контролировать силу — лучше не играть с огнём.

Когда они вышли из палаты, в дверях появилась мама Фёдора. В руках у неё была сумка, а в глазах — радость и тревога. Сборы начались.

Но то, что происходило с её сыном… только начиналось.

Глава 2

Встреча с друзьями

Пахло асфальтом и свежестью раннего лета. Фёдор ехал домой на автобусе, откинувшись на сиденье, и мысленно возвращался к словам главврача. «Дар» — так он назвал то, что скрывалось у него в руках. Непонятная тяжесть, странная сила, пробуждающаяся будто по щелчку в моменты боли или угрозы… Эти слова не отпускали. Они осели в голове, как семена, ждущие своего часа.

Прошла неделя. Тело окончательно пришло в форму, шрамы затянулись, но в душе у Фёдора всё ещё оставались незажившие вопросы. Он соскучился по ребятам — своим спасителям, друзьям. В тот день он решил: пора бы их навестить.

Сначала он зашёл к Сергею, крепкому, с короткой стрижкой и вечной искоркой в глазах. Потом вместе отправились к Андрею — худощавому и вечно вдумчивому наблюдателю, который в тот злополучный день был на мосту и первым заметил беду. Один за другим, друзья собирались, как и в тот день — шумно, с шутками, будто и не было всей этой боли и реанимаций.

— Ты долго не выныривал, — сказал Сергей, почесывая затылок. — Велосипед зацепили и вытащили, а тебя всё не было. Я уж думал — всё...

— А я с моста всё видел, — подхватил Андрей, присаживаясь на перила. — Твои красные плавки спасли. Сначала просто крутить начало, потом — воронка. Живая, мощная. Никогда таких не видел. Я сразу заорал, ребята бросились в воду. И как плыл Серёга! Любой спортсмен позавидовал бы.

— Когда вытащили тебя, ты был как тряпичная кукла, — голос Сергея стал тише. — Без дыхания, с синими губами... У меня брат в МЧС, он учил, что делать. Я сначала давил на спину, пока вода не пошла. Потом кулаком в грудь... Прости, но я паниковал. Кричал, бил... а потом вдруг — вдох. Еле слышный. Мы тогда все как замерли.

— А я, как дурак, летел на велике, — усмехнулся Андрей. — Ни одной машины! Потом всё-таки тормознул кого-то... И вот ты здесь.

Фёдор молчал. Сердце сжалось. Он обвёл взглядом своих друзей, и глаза защипало. Впервые за долгое время он почувствовал, что живёт не зря.

— Спасибо вам, пацаны. Вы — мои ангелы. Только без крыльев, но с кулаками и великом.

Смеялись. Громко, от души. Как раньше. Разошлись поздно вечером, договорившись, что на следующий день снова идут на речку — не купаться, конечно, а просто полежать на солнце, вспомнить детство, поболтать.

На следующий день, ближе к обеду, они снова были там. Камни прогрелись под июньским солнцем и приятно обжигали спины. Река играла бликами, парни плескались, как щенки. Один Фёдор держался в стороне. Ему нельзя в воду — он пообещал матери. А главное — страх. Призрак воронки всё ещё жил в его памяти.

Он отошёл вдоль берега, босиком, чувствуя песок под ногами. Вдруг из воды вышла девушка. Красивая, стройная, уверенная. Бирюзовый купальник облегал её фигуру, как будто был сшит специально под неё. Фёдор замер. Он узнал её. Катя.

Катя. Та самая медсестра. В халате и шапочке она казалась незаметной, почти обыденной. Но здесь, на солнце, с мокрыми волосами, свободной улыбкой — она была настоящей. Живой. Прекрасной.

Он окликнул её. Катя обернулась, и в её взгляде промелькнуло узнавание.

— Фёдор?

— Ага. Ты одна?

— Да, решила немного развеяться. А ты?

— С друзьями. Хочешь присоединиться?

Катя улыбнулась, и её тень заскользила за ним по песку.

Фёдор представил её ребятам. С этого момента он почти не отходил от неё. Даже нарушил своё обещание: когда Катя захотела освежиться, он первым шагнул в воду, не выдержав. Сердце билось, как у подростка. Она смеялась, брызгала в него водой, и он чувствовал — жить хорошо.

Вечер принес лёгкую прохладу и прощания. Катя жила в другом районе, и ребята — Фёдор, Сергей и Андрей — вызвались проводить её пешком. Путь был долгим, но разговоры и шутки не прекращались.

— Завтра суббота, — вдруг сказала Катя, небрежно поправляя волосы. — В клубе дискотека. Приходите. Все.

Фёдор кивнул. Кто бы отказался?

У её дома они задержались. Катя уже поднялась на крыльцо, но обернулась:

— До завтра, Фёдор!

— Я не усну, — театрально заявил он. — Буду считать минуты.

Смех Кати отразился в тишине двора. Ребята пошли к остановке, но день ещё не кончился.

На остановке их поджидал неприятный сюрприз — пьяная компания с девушками. Один из них, здоровяк с прозвищем «Кран», решил, что трое парней — легкая мишень. Сначала кинул в них окурок. Потом второй. Смех, ухмылки, подход. Угроза.

— Не лезьте, — коротко сказал Фёдор, глядя на приближающегося хулигана.

Кран выругался и метнул кулак, но попал в пустоту. Фёдор, будто проснулся. Руки налились тяжестью. Он шагнул вперёд — и ударил. Удар — прямо в нос. Хруст. Кровь.

Потом началось месиво. Сергей и Андрей не отступили. Один — в солнечное сплетение. Второй — в челюсть. Упавшие враги стонали. Кто-то пытался угрожать, но их остановил прохожий. Всё. Конец спектакля.

Автобус подошёл как раз вовремя. В нём — тишина, как в храме. Девушки из вражеской компании сели подальше, в конце салона. Фёдор смотрел в окно и думал. Руки. Они снова наливаются тяжестью, когда наступает опасность. Главврач предупреждал. Значит — не показалось. Это нечто. Дар?

Он вышел на своей остановке, провёл ладонью по волосам и направился к дому. Лёжа в постели, он всё ещё чувствовал голос Кати, её смех, её взгляд.

Завтра — дискотека. Завтра — Катя.

А дар… Он ещё покажет, на что способен.

Глава 3

Возвращение к тренировкам

Проснувшись около одиннадцати утра, Фёдор лежал в кровати, глядя в потолок. Внутри уже кипело решение — сегодня он вернётся в спортзал. Мысль эта, как искра, моментально зажгла его тело, и вот он уже наспех закидывает в сумку перчатки, форму и бутылку воды. В квартире тихо — родители на работе, и никто не остановит его или будет что-то спрашивать. Завтрак — формальность: бутерброд, глоток чая, и дверь за ним захлопнулась.

Когда Фёдор вошёл в зал, его накрыл