Две вечности. Асфиксия - Ананке Кейрин Страница 31

– Не было никакого аллигатора, – покачал головой Джошени.

– А пропасть, значит, была?

– Не такая уж и пропасть, и там был не канат, а… Зачем я всё это вам рассказываю?

– И то верно, отвлекаемся от игры. Давай, Шен, готовься к трудовым подвигам.

Джошени молчал. Он не сомневался и не возражал против настойчивых требований Илая, просто застыл, как статуя, и никак не реагировал. Как я ни старалась, так и не смогла прочитать выражение его лица.

– Почему бы и нет? – Джошени стряхнул с себя оцепенение. – Я с детства люблю эту игру. Да и Ли сказала, что бездельничать с друзьями весело.

– Тогда погоди пару минут, я спрячу прекрасный винтажный подсвечник…

– Иди уже, – прервала я его.

– Лечу.

Илай выскользнул из гостиной, не касаясь ногами пола.

– Только не убейся, хорошо, Шен? – попросила я, ещё не до конца забывшая собственные злоключения.

Несложно было представить картину, как Джошени с закрытыми глазами носится по коридорам и лихо перепрыгивает через попадающуюся на пути мебель.

– Со мной ничего не случится, – ответил он своей любимой фразой.

Джошени взял у меня из рук ткань и с готовностью завязал глаза. Непохоже, что он боялся темноты. Если подумать, была ли на свете вещь, способная его испугать? Разве что письмо Нолана.

– Готово! Запускайте! – раздался из коридора голос Илая.

Мы вывели Джошени из гостиной и раскрутили по часовой стрелке, лишая чувства направления. Потом Илай по-тихому сообщил нам, куда спрятал подсвечник (на второй этаж?! Серьёзно?!), и игра началась.

Джошени уверенно зашагал вдоль стены, будто его вёл за руку невидимый помощник. Мы направляли и подсказывали, но создавалось впечатление, что он самостоятельно справляется с поисками. На повороте к лестнице он помешкал, но, прежде чем мы успели дать подсказку, сам выбрал верный путь.

– Удивительно, – изумилась Дэбра.

– Я специалист по поискам сокровищ, – с улыбкой ответил Джошени. – Я же говорил, что люблю игру «холодно-горячо» с детства.

– Твой дар нужно использовать во благо мира. Или ради нашего блага, – заявил Илай. – Забудь о подсвечнике и найди несметное сокровище, припрятанное в «Амнее» предками Нолана. Или самим Ноланом.

– Хорошо, – невозмутимо согласился Джошени.

– Серьёзно? – Илай даже опешил.

– С закрытыми глазами, – добавил Джошени.

И он всё тем же уверенным шагом, словно видел через ткань, начал подниматься по лестнице на второй этаж. Мы последовали за ним, больше не выкрикивая подсказок. Если раньше мы руководили Джошени, то теперь он вёл нас. Должно быть, веселился от души.

– Так-так.

Как актёр на театральной сцене, он покружил на месте, изображая поиск, после чего пошёл дальше. Потом успешно миновал поворот и прошёл мимо наших номеров.

На пути у него возникла Эрмина, сжимающая в руках швабру. Девушка с непроницаемым выражением на лице посмотрела на нас, потом заметила Джошени, и её брови удивленно приподнялись.

– Что вы делаете?

– Ищем сокровища, – ответил Джошени, не останавливаясь.

– Ого! – Эрмина не сдержала восхищённого возгласа, но сразу же нахмурилась. – С закрытыми глазами? Вы точно не поранитесь?

– Всё хорошо, не волнуйся.

Оставив Эрмину, мы продолжили поиски. Свернув влево, в противоположную сторону от западной лестницы, Джошени прошёл мимо последней возможной цели – двери номера – и упёрся в тупик.

Коридор заканчивался окном, по бокам от которого на полу стояло два цветочных горшка. Когда-то в них, может, и росло что-то, но сейчас не осталось даже увядших стеблей. Джошени подошёл к окну, провёл ладонью по подоконнику, потом, сориентировавшись, присел рядом с левым цветочным горшком.

– Эй, только не говори мне… – вдруг испуганно затараторил Илай. – Нет, стой, нет…

Джошени повертел горшок, прислушиваясь, а потом победно улыбнулся и отодвинул его в сторону. Мы приблизились, встав у окна полукругом. В полу недоставало участка доски, и в образовавшемся углублении лежал небольшой жёлтый конверт. Джошени встряхнул находку и извлёк содержимое: небольшую стопку денег, явно не походившую на несметное богатство, и пару клетчатых тетрадных листов.

– Удивительно! – Корделия захлопала в ладоши. – Ты нашёл сокровище!

– Что это вообще? Тайник? – спросил Винсен.

– И я даже подозреваю чей, – хихикнула Дэбра.

Илай в ужасе наблюдал, как Джошени снимает с глаз повязку и рассматривает найденные сокровища.

– Нет, погоди! – возопил Илай.

– П-прости, поздно.

Джошени странно закашлялся, словно ему не в то горло попал целый бутерброд.

– Забудь! Забудь, что видел!

Никогда прежде я не наблюдала Илая в подобной панике. Джошени миролюбиво улыбнулся.

– Не бойся, я не предам тебя. Твои стихи… прекрасны, да. Забери их и перепрячь.

Илай вырвал из его рук листки и в ту же секунду разорвал на мелкие кусочки. Дэбра резко охнула, осознав, что произошло. И какого сокровища оказалась лишена.

– Нет, как же так?! – воскликнула она. – Я тоже хочу познакомиться с творчеством Илая!

– Вы ничего не видели! И не слышали! – настаивал Илай, превращая мелкие кусочки бумаги в микроскопические.

– Шен, что там было?! – выпалила Дэбра в отчаянии. – Хочешь, я тебе заплачу? Я не шучу, мне нужно знать.

– Только не это! – вскрикнул Илай.

– Колись, Шен! Хоть примерно перескажи! Ну хоть о чём там было!

– Молчи, молю!

– Да ладно, тут все свои.

Джошени был обескуражен. Он смотрел то на Дэбру, горящую от энтузиазма, то на страдающего Илая.

– Эм, я всё равно уже забыл, – попытался он сдать назад и действительно отступил на пару шагов.

– Не ври, никогда не поверю, – настаивала Дэбра.

– Я не вру.

– Шен, если ты мне друг, молчи! – взмолился Илай.

– Скажи мне, Джошени, прошу!

– Не говори ей!

Мне стало интересно, на чью сторону он встанет. Но Джошени мялся, переводя напряжённый взгляд от Дэбры к Илаю и обратно.

– Я… М-м…

– Да чего тут думать? Илай переживет пять минут позора, как миленький. Колись, Шен. Не разбивай моё сердце, я же умру от любопытства. Ты желаешь мне смерти?

– Нет, конечно!

С лица Джошени мигом схлынула краска.

– Я когда-то писала стихи, – в спор вклинилась Корделия. Пришло время для нашего миротворца. – Но они получались настолько ужасными, что я точно так же рвала их в клочья. До сих пор стыдно.

– Творчество – слишком личное, да? – согласилась я.

– Я даже Юнии их не показывала, – смущённо призналась Корделия. – Боялась, что она будет смеяться.

Дэбра поджала губы, после чего произнесла с раскаянием:

– Прости, Илай, я не думала, что для тебя это так важно.

– Кажется, я постарел лет на двадцать.

Для большего эффекта Илай в полуобморочном состоянии прильнул к стене.

– Я немного устала, может, вернёмся в гостиную? – предложила