Корни ненависти - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури Страница 17

– Вернемся к вашим предположениям. Похоже, вы не удивились, что электронное письмо отправлено именно оттуда, из долины Вальдеговия.

– Рамиро Альвар Нограро, владелец башни Нограро, – торжественно ответил Пруден, словно это имя должно было нам о чем-то говорить.

– Кто-кто? – заинтересовалась Эстибалис.

– Рамиро Альвар Нограро, двадцать пятый сеньор Нограро, – объяснил он. – Молодой человек, еще нет сорока, однако настоящий эрудит. Очень застенчивый. Воспитан как дворянин девятнадцатого века и обладает энциклопедическими знаниями о славном прошлом своего рода. Из тех ученых, которые хоронят себя заживо. Родился, вырос и умрет, не покидая родной башни. Его предки заправляли в этой долине со времен Средневековья. Все первенцы наследуют имя Альвар, а младшие братья носят его в качестве второго на случай, если наследник умрет бездетным. Думаю, это единственный в провинции пример родового поместья, которое успешно функционирует на протяжении тысячелетия. Они до сих пор сдают в аренду строения и земли вокруг башни. Когда-то сеньоры Нограро владели кузней, мельницей и церковью, как и другие знатные семьи: Мендоса, Авенданьо, Гевара… Рамиро Альвар однажды поведал мне с некоторым смущением, что, по его расчетам, семейного состояния хватит, чтобы его потомкам не пришлось работать в течение следующих пятисот лет. Хотя вряд ли такой юноша, как он, обзаведется потомством, несмотря на блестящий ум и образованность. За все время нашей совместной работы он ни разу не покидал башню. Мне приходилось встречаться с ним там.

– Над чем вы работали? – спросила Эстибалис.

– Над каталогом выставки о долине Вальдеговия, которую не так давно организовал городской совет Угарте. Рамиро Альвар хотел привлечь в регион туристов. Он всегда был местным меценатом, но втайне.

– Наверное, именно на эту выставку я и ходила, – сказала Эстибалис. – У вас есть экземпляр каталога?

Издатель кивнул и принялся шарить на одной из полок.

– По-вашему, Рамиро Альвар подходит на роль нашего автора? – спросил я.

– Честно? Я рассматривал нескольких авторов-мужчин, а также одну женщину, и действительно спрашивал себя, не он ли это.

– Вы говорите, он болезненно застенчив…

– Книжный червь. Боится всего на свете и не привык иметь дело с другими людьми, кроме женщины, которую местный совет нанял для проведения экскурсий по башне. Тем не менее в деревне его очень любят. Мэр и члены городского совета говорят, что с ним легко работать; к нему постоянно ходят его адвокаты и местные жители, если возникают вопросы по аренде. У Рамиро даже нет мобильного телефона: говорит, ему достаточно стационарного аппарата, установленного в одном из кабинетов. Он живет на двух верхних этажах башни и, такое впечатление, никогда оттуда не выходит. Первый этаж доступен для посетителей, там выставлены различные семейные реликвии: антиквариат, военная форма, ружья, седла, книги из библиотеки его предков… Кого только у них в роду не было: солдаты, священники, литераторы и даже градоначальники. Их портреты, похожие как две капли воды, запечатлены на гравюрах, дагерротипах, черно-белых фотографиях, в сепии и, наконец, в цвете.

– Возможно, именно поэтому он не дает интервью и не появляется в СМИ, – сказала Эстибалис.

– Действительно, таких авторов довольно много. Одно дело – писать, но не каждый готов общаться с прессой или выступать публично. Это два совершенно разных занятия, и не всякому хорошо удается и то, и другое.

– А что насчет контракта, который вы подписали? Чье имя там значится?

– ООО «Диего Вейлас». Указан номер банковского счета, принадлежащий известной неправительственной организации. Я хочу сказать, Рамиро не волновало, сколько он заработает на своем произведении, да мы и не ожидали подобного успеха.

– Значит, деньги его не интересуют… – произнесла Эсти, погрузившись в собственные размышления.

«Или не такая сумма», – подумал я. Если этот Рамиро Альвар настолько богат, какое значение для него имеет маловероятный гонорар?

В этот момент позвонил Пенья, и я отошел от стола издателя.

– Кракен, мы только что получили сообщение со стройки в Старом городе, между Кучильерией и кантоном Санта-Мария. Ты сейчас где-то рядом?

– Да. В чем дело?

– Пока не знаю точно. Из квартиры, в которой идет ремонт, исходит неприятный запах. Хотя в помещении нет абсолютно ничего, только голые стены… Я съезжу посмотреть, на всякий случай.

– Держу пари, кошка застряла в трубе.

Нам приходилось иметь дело с подобными вызовами как минимум дважды в год. Обычно мы передавали обращение пожарным или они перенаправляли его к нам. Горячую картошку перекидывали туда и обратно, в зависимости от того, куда первым делом позвонил житель с чувствительным носом.

– Ты приедешь?

– Мы с Эстибалис уезжаем в Вальдеговию. Вернемся через пару часов. С нами Милан. – Я посмотрел на нее, и она беспокойно поерзала. С тех пор как Милан рассталась с Пеньей, они пытались скрыть напряженность, возникающую во время совместной работы. Я избегал поручать им общие задания, но застенчивый Рамиро Альвар Нограро возбудил мое любопытство. Было интересно с ним встретиться, не важно, автор он или нет. – Милан присоединится к тебе на месте.

– Милан… Конечно, шеф. Скажи ей, что я буду через десять минут. – И он покорно вздохнул.

* * *

Мы выехали из Витории и направились в долину Вальдеговия. Эстибалис вела машину. Я откинулся на пассажирском сиденье и просто смотрел на золотые кроны буков, пока нас постепенно не окружили холмы, а шоссе не превратилось в узкую колею.

Я уже несколько дней не появлялся в Вильяверде: два текущих расследования отнимали слишком много времени. Мне не хватало свежего воздуха родных холмов, бесцельных прогулок среди дубовых и самшитовых рощ, пыльной листвы под ногами.

Мы проехали небольшую деревню Угарте – восхитительное местечко с фуксиями на подоконниках, сохранившее свой средневековый облик, – а затем свернули на узкую дорогу, ведущую к башне Нограро, всего в семиста метрах от выезда из деревни.

На огороженной территории возвышалась прямоугольная башня с зубцами и бойницами. Немногочисленные окна выходили на все четыре стороны, а невысокая стена по периметру скрывала ров. Главный вход представлял собой остроконечную арку с маленьким окном наверху.

– Значит, ты бывала здесь раньше, – сказал я, пока Эстибалис парковалась.

– Да, но я посещала выставку во внеэкскурсионное время и понятия не имела, что старый хозяин башни обитает в этом же здании.

– Башня, может, и старая, а вот владелец – нет, если верить Пруденсио, – заметил я, вылезая из машины.

Мы пересекли небольшой мост, вошли во двор – и словно попали в другое время. У наших ног лежала огромная роза ветров, выложенная из гальки. Над головами располагались римские весы с датой «1777», а на земле тут и там стояли оббитые скульптуры. Чистое Средневековье. Потрясающе.

У маленькой стойки сбоку