Красота красная - Аранца Портабалес Страница 13

– В той стороне. В Помбале, – откликнулся он. – Не могла бы ты не курить?

Ана сунула сигарету обратно в пачку.

– Мы на веранде!

– Курение – это отстой. Моя мать пять лет назад умерла от рака. Я этого не выношу, правда.

Ана застыла, шокированная признанием. Обычно Санти был сдержанным собеседником. Даже резким. Временами недружелюбным. А потому открытие столь личного факта ее удивило. Испытав чувство вины, она спрятала пачку сигарет обратно в сумку.

– Я… мне очень жаль. Если честно, я… – Ана помедлила, не представляя, что уместно сказать в подобной ситуации. Но внезапно она заметила на лице Санти странное выражение. Как будто он сдерживал смех. – Чертов сукин сын! Ты соврал?

– Конечно. Моей «покойной» матери вот-вот исполнится семьдесят пять, и она до сих пор готовит восхитительный кукурузный пирог, – с легким смешком проговорил он, больше не скрывая эмоций. – Но мне понравилась грусть на твоем лице.

– Знаешь, у тебя довольно странное чувство юмора.

– Я просто проверял, насколько легко тебя обмануть.

– Ну, я тебя раскусила.

– Только потому, что я не смог удержаться от смеха. Ты очень доверчива. Не лучшее качество для следователя. А ты ведь хочешь подняться в должности, верно? Ты собираешься подать заявку на повышение внутри управления?

– Да, в этом году. До сих пор мне это не удавалось. Я надеюсь скоро сдать экзамен и стать младшим инспектором. Также я начала изучать криминологию.

– И почему ты поступила наоборот? Хочешь подниматься с нижних ступеней?

– Иначе не получилось. Я подала заявление в полицию, как только достигла необходимого возраста. Мне требовалось работать. Я не могла позволить себе получать высшее образование.

– А подробнее?

– У меня есть ребенок. Его нужно содержать. Ему одиннадцать.

Санти знал, что у нее есть ребенок. Они работали вместе с две тысячи тринадцатого, и за это время он слышал, как Ана рассказывала о нем. Что привлекло внимание Санти, так это возраст.

– Одиннадцать? – На вид Ане было не больше двадцати пяти. – А сколько лет тебе?

– Двадцать семь.

Санти промолчал.

– Не пытайся подсчитывать, я забеременела в пятнадцать.

– В том же возрасте была Ксиана Ален.

– Может, это-то мы и упускаем.

– Ты о чем?

– О том, что мы всегда говорим о ней как о маленькой девочке. А стоит взглянуть на нее с другой точки зрения. Ксиана Ален уже была женщиной.

Руки

В руках Ксианы был свет. Мы, художники, всегда ищем свет, но Ксиане не требовалось его искать. Она повелевала светом. Могла рисовать одно и то же десять раз, и всегда получалось по-разному. В декабре прошлого года, будучи в Мадриде, я получила от нее посылку. Двадцать листов. И заметка: «Руки. С любовью. Кси».

Руки.

Двадцать листов, исчерканных углем.

Руки.

Морщинистые руки тети Амалии. Искривленные артрозом. Деформированные. Пальцы, словно голые ветви дерева зимой. Боль, раздвигающая границы белого листа. Болезненные, раненые, измученные, исчезающие руки. Освещенные углем Ксианы. Двадцать одинаковых, но разных рук.

Руки.

Руки Ксианы рождали руки.

«Они тебе понравились?» – спросила она в WhatsApp.

«Они мне понравились», – ответила я, а после написала сообщение о том, что у нее потрясающий талант. Способность отражать мир, захватывая душу.

Я бы убила ради обладания таким талантом. Ее талантом. Талантом моей матери.

Я бы убила, чтобы перестать чувствовать себя фальшивкой.

А потом я удалила это сообщение перед отправкой.

И теперь я не могу отделаться от мысли, что свет Кси погас. Она никогда больше не будет рисовать миры, запечатлевать мгновения или привлекать души.

Я никогда больше не захочу быть ею. И я не буду желать ее таланта. И не смогу сказать ей, что она королева света.

Вот о чем я думаю, когда доктор Бреннан спрашивает меня: «О чем вы думаете, Лия?» Вот о чем я думаю, когда отвечаю: «Ни о чем».

Хлоп, хлоп, хлоп

– О чем вы думаете, Лия? – спросил Коннор.

– Ни о чем.

– Я не женат.

– В смысле?

– Вы смотрите на мои руки. Я думал, вы ищете кольцо.

– Я думала о том, чтобы нарисовать их.

– Вам хочется рисовать?

Она кивнула. А у Коннора мелькнула мысль, что она выглядит очень юной, почти девочкой. В ней ощущались хрупкость и беззащитность. Те самые качества, которые побуждали желание защитить ее. Обычно он отстранялся от подобных эмоций. Всякий раз, беседуя с пациентом, старался привести мысли в порядок. Но в данном случае он не мог перестать думать о фотографиях Ксианы Ален, которые показывал ему на мобильнике Санти Абад. Поэтому напрягался едва ли не сильнее, чем Лия, стараясь сосредоточиться на правильных вопросах, чтобы проникнуть в ее разум. Хотя он по-прежнему не знал, готов ли узнать то, что там обнаружит.

– Я рад, что вы снова хотите рисовать. И думаю, я смогу вам помочь. Как вы смотрите на то, чтобы провести некоторое время в доме отдыха у нашей коллеги? Это не так уж далеко. Возле Муроса. С видом на устье реки. Там очень тихо. Идеальная обстановка для восстановления после нервного стресса, от которого вы страдаете. И если вы не против, я мог бы пару раз в неделю приходить проводить терапию.

Дом отдыха. Терапия. Нервный стресс. Время.

Лия стремительно обрабатывала новую информацию.

– Как там со светом?

– Со светом?

– Я хочу рисовать.

– Вы это упоминали.

– Смогу ли я увидеть Сару?

– Да, вы сможете принимать посетителей. Но сначала к вам придет инспектор Абад. Вы с ним уже знакомы. Я буду присутствовать на встрече.

Он намеренно употребил слово «встреча» вместо «допрос». Лия кивнула, не придав этому значения.

– Могу ли я сначала сходить на кладбище? Я не была у Кси.

– Какие у вас с ней были отношения?

«Какие были отношения с Кси? Как уместить пятнадцать лет в пятнадцати строках, начерченных в блокноте с оранжевой спиралью? Какими были их отношения? Как черно-белые клетки шахматной доски, которую он нарисовал на днях», – подумала Лия.

– Давайте поступим вот как, – предложил Коннор. – Начните произносить слова, которые напоминают вам о Ксиане. Это могут быть предметы, например, велосипед. Или чувства. Или просто слова, которые вам о ней напоминают. Произносите их быстро, не задумываюсь.

– Не знаю, смогу ли это сделать.

– Я помогу вам. Я буду хлопать в ладоши. И с каждым хлопком вы говорите слово, которое напоминает вам о Ксиане. И мы начинаем… сейчас!

Хлоп.

– Свет.

Хлоп.

– Блондинка.

Хлоп.

– Париж.

Хлоп.

– Тео.

Хлоп.

– Истории.

Хлоп.

– Фоски[9].

Хлоп.

– Не