Сергей Бетев - Без права на поражение [сборник] Страница 50

— Ах вот как!..

— Только так. А вы — лишь с моего разрешения. Итак: объясните мне, Светлана Владимировна, какие выигрышные билеты вы предъявляли в операционном отделе сберкассы, где работает Званцева.

— Вы меня официально спрашиваете?

— Да, конечно. — И, включив магнитофон, он повторил вопрос.

— Дело в том, что в свое время в нашем отделе было коллективное приобретение билетов пятого выпуска денежно-вещевой лотереи, на которые пало несколько выигрышей.

— Авторучка и три рубля.

Хомина взглянула на него и, задержав взгляд, ответила медленней.

— Да… И об этом знали многие. Но у меня лично было тридцать выигрышных билетов того же выпуска, и когда я их предъявила, то сказала, что они коллективные…

— Сколько вы покупали билетов, вообще?

— Сто.

— Вы каждый раз берете так много?

— Нет, разумеется.

— Почему же на этот раз приобрели столько?

— Получила премию и решила испытать счастье, как другие…

— Вы получили большую премию?

— Тридцать рублей.

— И остались без убытка, как я понимаю?..

— Выходит, так.

— А не можете ли припомнить, где вы покупали эти билеты? — так же невозмутимо продолжал интересоваться Упоров.

— Не помню, — ответила она. — Только знаю, что взяла сразу все…

— Ну, раз все сразу, так это, по-моему, легче вспомнить, — заметил он.

— Нет, не припоминаю…

— Так, допустим… Какова же была необходимость предъявлять эти билеты как коллективно приобретенные?

— Как вам объяснить?.. Вы же знаете, что я фининспектор. Я чувствовала себя неудобно, что мне вдруг выпало сразу столько выигрышей. Меня знают наши работники…

— Не понимаю, — сказал Иван Петрович. — Получается, что вы не имеете права на выигрыш?

— Нет, но ведь вы знаете, как все могут иногда истолковать люди…

— То есть?

Она пожала плечами.

— Хорошо, — Иван Петрович как будто согласился с ее отношением. — А холодильник?

— Что «холодильник»? — ответила она вопросом, и Упоров не мог не заметить, как самообладание изменило ей. — Холодильник выиграл мой муж…

— Но мне известно, что послан он был на ваше имя?

— Что в этом особенного? Квартира моя… Скажите, это следствие?..

— Да, Светлана Владимировна. Я предупредил об этом с самого начала.

— Какие у вас будут вопросы еще? — спросила она холодно.

— Я уже говорил вам, что здесь вопросы задаю я… В кабинет без стука вошел помощник Упорова.

— Подождите меня в своем кабинете, Николай Иванович, — сразу сказал ему Упоров, — я сейчас зайду. — И обратился к Хоминой: — Вопросов у меня к вам много, Светлана Владимировна, так много, что одной беседой нам не обойтись. Мы еще должны вернуться к вашей потере в магазине «Подарки». Если не ошибаюсь, в том кошельке находились билеты, в числе которых были и принадлежавшие вашему мужу?..

С этими словами Упоров поднялся, пошел к вешалке, на которой рядом с пальто Бекетовой висело его собственное.

— А пока я вынужден прервать наш разговор. Вы подождете меня несколько минут в коридоре. Прошу. — говорил он, вынимая из кармана пальто папиросы.

Хомина поднялась, повернулась, и пальто Бекетовой невольно остановило ее взгляд.

— Прошу. — повторил свое приглашение Упоров.

В коридоре, на стуле против его кабинета, сидел Пустынин, которого доставил с работы помощник, заходивший только что в кабинет.

— Зайдите ко мне, — попросил Пустынина Иван Петрович, — а вы, Светлана Владимировна, побудьте здесь.

Он указал ей на стул, который только что занимал Пустынин, а сам зашел к помощнику.

— Николай Иванович, срочно возьмите справку в облфинотделе о премиях Хоминой.

…Пустынин покорно ждал в кабинете. Иван Петрович знал, что он преподаватель физкультуры и заочник Омского физкультурного института. Но его поразила какая-то рыхлость во всем облике Пустынина. Может быть, это впечатление шло от того, что Пустынин был несколько полнее, чем обычные спортсмены.

— Юрий Михайлович, — приступил сразу же к делу Упоров, — у меня есть ряд вопросов, касающихся вашей супруги. В свое время, по ее словам, она имела сто лотерейных билетов, на которые выпало много выигрышей. Не могли бы вы подробно рассказать о них мне?

— Что рассказать?

— Все, что знаете.

Пустынин замолчал. Иван Петрович доставал из стола бумагу, бланки протоколов допросов, готовил ручку. Он не торопил Пустынина, а тот, задумавшись, как будто забыл о вопросе, обращенном к нему.

— Ну что же вы? — спросил, наконец, Упоров.

— Я припоминаю… — нетвердо начал Пустынин. — Однажды, вернувшись домой, Светлана сказала, что на работе ей подбросили сто лотерейных билетов, и советовалась, как с ними поступить…

— Так… — подбодрил Упоров.

— Я не знал, что ей посоветовать… — Он опять замолчал, надеясь, видимо, на следующий вопрос, который поможет ответить определеннее. Но Упоров ждал. — Я, конечно, понимал, что лучше всего их вернуть, но дело в том, что Светлана руководила комиссией по ликвидации непроданных билетов. Поэтому возвращать подброшенные было уже поздно, так как это могло вызвать нехорошие подозрения…

— Насколько я понял, билеты подбросили во время работы комиссий?

— Да, — обрадованно подтвердил Пустынин. — Комиссия закончила в тот день работу, а Светлана, уходя вечером домой, обнаружила билеты в урне для бумаг. Оставить не решилась, так как их все равно нашла бы уборщица…

— Вы можете назвать точную дату, когда это произошло? — спросил его Упоров.

— Нет.

— А приблизительно? — настаивал Упоров. — Это очень важно.

— Это было еще до ее отпуска.

— И как решила поступить с билетами Светлана Владимировна?

— Я этого не знал. Только в отпуске, когда мы заезжали к ее матери, в Запорожье, она передала ей несколько билетов, сказав, что они выиграли по рублю…

— Так…

— Я спросил ее, те ли это билеты, но она была не в духе. И только в Москве, при возвращении домой, когда в сберкассе магазина «Детский мир» она получала деньги еще по одному билету, я узнал, что это те самые билеты.

— И когда это было?

— Число тоже не помню. Но можно высчитать: мы уехали из Москвы на другой день, а через два дня после возвращения в Свердловск, Светлана вышла на работу…

— Ясно,—  сказал Упоров. — Теперь, Юрий Михайлович, запишем ваши показания…

Оформив протокол допроса, Иван Петрович отпустил Пустынина, предупредив о вызове на следующий день. Новые показания неоспоримо указывали на махинации и с четвертым выпуском лотереи. Ивана Петровича это не особенно удивило, так как, проверяя Хомину раньше, он уже знал, что она руководила ликвидационной комиссией и в то время. Вероятнее всего, с этого и началось ее преступление, так как Пустынин уверенно заговорил о тех билетах, о существовании которых Иван Петрович мог только догадываться.

Новые показания, естественно, нуждались в дополнительной проверке. Она уже не представляла трудности и требовала только времени.

Выйдя из кабинета с Пустыниным, Иван Петрович показал ему дверь сотрудника, где надлежало отметить пропуск, а сам вернулся в кабинет вместе с Хоминой. В коридоре он видел, как Пустынин постарался избежать взгляда своей жены.

— Я должен был переговорить с вашим мужем, так как он торопится на работу, — счел нужным объяснить он Хоминой.

— Кстати, я — тоже, — ответила она.

— У него перед вами некоторое преимущество, — сказал Иван Петрович. — Он — свидетель, а вы — обвиняемая, и очень возможно, что я вас задержу дольше, чем вы бы хотели…

— Все это так серьезно?

— К сожалению, да. Продолжим наш разговор, Светлана Владимировна. У меня есть основания утверждать, что билеты, потерянные вами вместе с деньгами в магазине, не принадлежат ни вашей домработнице, ни вашему мужу.

— Если вы все знаете, зачем спрашиваете? — осведомилась она не слишком вежливо.

Ивану Петровичу уже надоело делать замечания, и он решил пока мириться с ее манерой говорить.

— Я обязан уточнить все детали приобретения этих выигрышных билетов, потому что речь идет о серьезнои уголовной ответственности. Связанной с лишением свободы.

— Выясняйте.

— Я и пытаюсь это делать.

— Билеты эти тоже мои, — ответила она нервно. Подумав, объяснила: — Я купила их также на свою премию, кроме того, добавляла другие деньги, а сослалась на мужа и домработницу по известным уже вам мотивам…

— Вполне удовлетворился бы таким объяснением, не будь противоречий в ваших заявлениях как сегодняшних, так и прошлых. А что вы можете сказать о тех билетах, которые вы передали матери в Запорожье? Они тоже куплены на премиальные деньги?

— Возможно.

Иван Петрович видел ее испытующий взгляд.