Посох двуликого Януса - Александра Маринина Страница 38

– Прости, не хотел тебя обидеть, – сказал Виталий Андреевич, развернулся и ушел. Даже не попрощался.

Прошло три месяца, давно миновали новогодние и рождественские каникулы, до родов оставалось восемь недель. Беременность у Елены протекала тяжело, и порой ей приходила в голову крамольная мысль, что девочка у нее в животе (а это была девочка, как показало УЗИ) протестует и не хочет, чтобы ее выпускали в этот большой и страшный, опасный и непредсказуемый мир. О странном человеке с кладбища она почти не вспоминала, а если и вспоминала, то со злостью и раздражением. Впрочем, злой и раздражительной она теперь была почти все время.

И вдруг он объявился, этот Виталий Андреевич, старый друг отца. Позвонил, попросил разрешения приехать.

– Ну, приезжайте, если вам так надо, – равнодушно ответила Елена.

Муж был на работе. Она подумала, что надо, наверное, как-то привести себя в порядок, да и прибраться не мешало бы, но она так плохо себя чувствует! Хорошо хоть мама забрала сынишку к себе, пусть побудет у бабушки, пока не родится сестренка. У нее ни на что нет сил, просто ужас какой-то.

Виталий Андреевич прямо с порога протянул ей увесистый бумажный пакет.

– Возьми. Здесь много, должно хватить на все, что будет нужно в ближайшие годы.

– Что это? – не поняла Елена.

– Наличка. Не стал переводить на счет, чтобы с тебя потом налоги не потребовали.

– Я не…

– Возьми, – настойчиво повторил он и чуть ли не силой сунул пакет ей в руки. – Был бы жив твой отец – он бы столько тебе и дал, я уверен.

Елена отступила на пару шагов, осторожно заглянула в пакет: пачки купюр по пятьсот евро и по сто долларов. Много пачек.

– Вы в своем уме? – осипшим голосом выдавила она. – У отца никогда в жизни не было таких денег. Откуда это?

– У твоего отца были деньги, я точно знаю. Не спрашивай, откуда они, тебе знать не нужно. Но они честные, чистые. И он отдал бы их тебе, он тебя очень любил, хоть вы и не общались.

Елена понемногу приходила в себя от изумления и вдруг спохватилась, что как-то неловко выходит: человек пришел помочь, принес огромную сумму в подарок, а она держит его в прихожей, даже раздеться не предложила.

– Хотите чаю? Или кофе?

– С удовольствием, если тебе не трудно. Ты неважно выглядишь, – заметил он участливо. – Тяжело носишь?

Она молча кивнула.

– Тапочки сами достаньте, они вон там стоят, – Елена указала на тумбочку, – мне трудно наклоняться.

Виталий Андреевич повесил куртку на вешалку, переобулся и прошел вслед за ней в комнату. Елена принесла ему кофе, себе – стакан сока, села напротив в удобное кресло.

– Кого ждете? – спросил гость.

– Девочку.

– Имя придумали?

Елена улыбнулась.

– Муж хочет назвать Марфой.

– А ты? Согласна? Или у тебя другое предложение?

– Как сказать… Мне Марфа не нравится, но я и сама ничего не могу придумать. Сейчас так трудно с именами, Тани и Наташи вышли из моды, детей как только не называют. Сначала мне вроде понравилось имя Славяна, потом разонравилось, я захотела назвать Любавой, теперь мне и Любава не нравится. Муж говорит, я из-за тяжелой беременности такая, сегодня одно – завтра другое. Ничего, время еще есть.

– Сколько осталось?

– Восемь недель.

– Ну, тогда не стоит волноваться, – хохотнул Виталий Андреевич, – за восемь недель можно целую книгу написать, не то что имя для девочки придумать.

– И все-таки насчет денег… – снова начала Елена.

– Да, насчет денег. Я поговорил кое с кем, кто имел отношение к расследованию смерти Юры. Там не все так, как тебе, наверное, следователь рассказал.

– Да он мне и не рассказывал ничего, – пожала плечами Елена. – Допросил один раз, спрашивал, были ли у отца враги, были ли в квартире ценности. Я сказала, что ничего не знаю, мы крайне редко виделись и почти не общались. Вот и все. Потом только сообщили, что он убил свою соседку и с горя повесился.

– Понятно. Они всем так говорили. На самом деле Юрку убили и ограбили, вся квартира была вверх дном, когда полиция обнаружила труп, сразу видно – что-то искали. И на теле следы жестоких побоев, то есть Юрку пытали, чтобы он сказал, где деньги.

– Почему же тогда всем сказали, что он покончил с собой? – в ужасе спросила она. – Зачем все это?

– Потому что нужно было на кого-нибудь повесить убийство этой девочки, соседки. Сразу поняли, что преступника найти не смогут, а тут так удачно подвернулась фигура твоего отца, и они решили: пусть будет убийство и самоубийство. Дело подмарафетили, сведения о состоянии квартиры в момент обнаружения трупа убрали. Все, что нужно, переписали. С судмедэкспертизой договорились, нашли способы надавить. Поверь мне, я знаю, о чем говорю, сам в операх бегал по молодости. Еще и не такое бывает. У них в принципе был готовый подозреваемый, любовник этой убитой девочки, сынок одного крупного чинуши, там все сходилось – и мотив, и возможность. Но папаша постарался, всем рты позатыкал. И следствие осталось с двумя трупами, которые нужно было как-то оприходовать. Вот они и придумали такую комбинацию. И все сошло.

Елену трясло.

– Значит, отец никого не убивал? То есть эту соседку не он убил?

Виталий Андреевич покачал головой.

– Я уверен, что не он. Не такой Юрка человек. Но даже если допустить, что он это сделал, то его смерть – совершенно точно не самоубийство. Его избивали, пытали, ограбили и повесили. Деньги унесли. Думаю, этот сынок чиновника действовал не один. Юрка, конечно, не спортсмен, за формой не следил, распустился, но для того, что с ним учинили, нужны как минимум два человека. Ладно, что сделано – того не поправить.

– Но…

Елена замялась. Деньги нужны, очень нужны. Конечно, она возьмет их, она даже не думает отказываться. Однако это ведь не отцовские деньги. Значит, она будет обязана этому человеку. Что он попросит за свою доброту, какие услуги?

– Это ведь не те деньги, которые украли у отца?

– Нет, это мои деньги, – спокойно ответил гость.

– Тогда почему вы мне их даете? Я вам никто, до недавнего времени мы даже знакомы не были.

– Я был другом Юрки и сейчас делаю ровно то, что сделал бы он сам. В память о нем, так сказать.

– И ничего за это не потребуете? – недоверчиво спросила Елена.

– Абсолютно ничего. Мне ничего от тебя не нужно. Понимаю твои сомнения, – Виталий Андреевич