Убийство на Оксфордском канале - Фейт Мартин Страница 21

дом. Разумеется, на двери стояло совсем другое имя. Конечно, хозяин не знает, куда могла переехать прежняя жилица. После изнасилования или другого тяжкого преступления против личности жертва нередко уезжает с прежнего места жительства, словно в попытке убежать от кошмаров. Но Хилл знала точно: от смены декораций то, что внутри головы, не изменится.

Она пробежала глазами список из шести фамилий, висевший на двери, и остановилась на третьем номере. Мисс И. Кармайкл. За этой фамилий вставал образ какой-нибудь незамужней дамочки — тридцать с хвостиком лет, работает в рекламной фирме бухгалтером, на хорошем счету у начальства.

Но нет — голос в домофоне принадлежал женщине пожилой и осторожной. Это внушало надежду.

Хиллари представилась:

— Инспектор криминального отдела Хиллари Грин, мэм. Вы знали Диану Мак-Гроу? Она жила в этом доме около десяти лет назад.

Зажужжала входная дверь, Хиллари толкнула ее, прошла по потрескавшемуся линолеуму и поднялась на один лестничный марш. За углом ее ждал сумрачный коридор, дверь в дальнем конце которого была открыта в ожидании. Впрочем, цепочка была на месте, с удовольствием и одновременно с сожалением отметила Хиллари. Мисс Кармайкл не понаслышке знает о людях, которые могут ворваться в чужой дом? Или просто читает газеты?

Она показала в щель двери заранее приготовленное удостоверение.

Через секунду дверь открылась. Да, мисс Кармайкл была стара, но роста оставалась богатырского — на добрый дюйм или даже два выше Хиллари. Однако все остальное — седые волосы, близорукие голубые глаза, хрупкость облика… Хиллари невольно подумала о том, что лет через двадцать — ладно, тридцать, — может и сама стать такой же старушкой.

— Входите, инспектор. Да, я знала Диану.

Десять минут спустя Хиллари сидела на диванчике, попивая «Дарджилинг» и нахваливая хозяйскую канарейку. Это было нетрудно — чай оказался хорош, а птичка и в самом деле красиво пела. Ей совершенно не хотелось возвращаться в Большой дом и смотреть на лучащегося от удовольствия Фрэнка, а то и ловить на себе виноватые собачьи взгляды Мэла, поэтому Хиллари никуда не спешила.

Кроме того, она давно уже никого не опрашивала. Профессиональный риск — поднимаясь по служебной лестнице, ты все меньше имеешь дело с обычными людьми, и однажды это может выйти тебе боком.

— Бедняжка Диана. После того… случая она так и не оправилась до конца. Мать ее умерла давно, и от этого девочке было только тяжелее. С матерью поговоришь — и на душе легче.

По всей видимости, мисс Кармайкл неплохо знала семейство Мак-Гроу — или же была заядлой сплетницей.

— Отец ее умер уж года два тому назад. Но Диана тогда уже уехала. В Лондон, так он сказал.

Хиллари вздохнула. Минус один потенциальный подозреваемый. Порой отец может убить посягнувшего на его кровиночку — хулигана, насильника, грабителя, — Хиллари такое видела. Но в данном случае, как ни бейся, все сроки давно прошли. Если член семьи жертвы решал мстить, он дожидался, пока обвиняемого отпустят под залог, а нет — так ждал, пока он выйдет из тюрьмы.

Но изнасилование, которое так и не было доказано, произошло слишком давно.

— А вот брат ее нас не забывает, — добавила мисс Кармайкл, и надежда воспряла вновь, лишь затем, чтобы вновь улетучиться. — Он нефтяник. Инженером работает, в Саудовской Аравии. Отец так им гордился.

Хиллари просидела у старушки еще несколько минут.

Уже в машине она сделала кое-какие пометки на полях протокола, а затем нашла данные другой жертвы изнасилования, той, что, по крайней мере, сумела посадить Облома за решетку. Не каждая женщина решится пойти с таким в суд.

Но судя по документам, эта женщина находилась на лечении и уже имела приводы за проституцию. След ее давно затерялся на городском дне. Либо уехала, либо вышла замуж, либо лежит где-нибудь мертвая. От передоза, мрачно добавила про себя Хиллари.

В общем, за такую ни один карающий ангел не впишется.

В списке оставалось одно имя — Сильвия Уоррендер.

* * *

Дейрдра Уоррендер распахнула дверь и бросилась навстречу гостье. Опасаясь угодить в объятия, Хиллари машинально выставила перед собой руку. Женщина отшатнулась и уставилась на Хиллари.

— Вы не Бренда!

Хиллари подтвердила, что нет, она не Бренда, и протянула хозяйке свое удостоверение. На лице женщины промелькнуло неуверенно-виноватое выражение. Хиллари буквально наяву увидела, как она лихорадочно припоминает свои прегрешения. Такая, пожалуй, могла бы прихватить в магазине бутылочку джина или пачку сигарет. Она и сейчас была навеселе.

— Ой, — заморгала Дейрдра, разобрав написанное в удостоверении. У нее были кудрявые светлые волосы, пережженные до белизны, а некогда стройная фигура начинала оплывать. Лицо накрашено жирно, но небрежно. Просторная, напоминающая палатку конструкция в цветочек, по всей видимости, представляла собой ее лучшее платье.

— А я думала, что это Бренда, — сказала она, выговаривая слова тщательно, как человек, который еще не дошел до крайней стадии опьянения. — Мы с ней хотели пойти в Мекку.

Хиллари моргнула. Ее почти оксфордское образование подсказывало, что Дейрдра Уоррендер не похожа на мусульманку, и к тому же вряд ли вообще знает, в какой стороне находится Мекка.

— Ну, в бинго сыграть, — подсказала Дейрдра.

— На самом деле, миссис Уоррендер, я хотела бы поговорить с вашей дочерью Сильвией. Она дома?

— Нет ее, нет — и все тут, — огрызнулась Дейрдра Уоррендер, в мгновение ока превратившись в фурию, готовую до последнего вздоха защищать свое дитя от угрозы.

— Она, наверное, на работе, — ровным голосом уточнила Хиллари.

— Да какое там, — неохотно проговорила Дейрдра. — Уволили ее, сократили. На социале сидит.

По-видимому, ей было стыдно.

— Как жаль, — ответила Хиллари, про себя гадая, впустят ли ее в квартиру. — Мне она так нужна, — при этих словах она понизила голос и огляделась, хотя можно было бы и не беспокоиться. Улица с протянувшимися вдоль нее жалкими таунхаусами была пуста, как паб после закрытия. — По тому делу несколько лет назад. О нападении, — пояснила Хиллари, надеясь, что мать ее поймет, и сознательно избегая слова «изнасилование».

— А, — беспомощно сказала мать и отступила на шаг назад. — Тогда лучше входите.

Она провела Хиллари в крошечную холодную гостиную.

— Я-то думала, в полиции начхали и забыли. Тому ублюдку ничего не было.

Она даже не села, а упала на неправдоподобно пухлый диванчик и довольно вызывающе задрала голову, хотя глаза у нее то и дело расползались. Наверное, уже двоится все, подумала Хиллари.

— Ваша дочь заявила, что на нес напал Дэвид Питман, не так ли, миссис Уоррендер?

Голубые глаза над пухлыми щеками в красных прожилках сузились, и женщина словно бы разом протрезвела.

Хиллари знала этот тип —