Расследования Екатерины Петровской и Ко. Том 2 - Татьяна Юрьевна Степанова Страница 93

– Прости, на какой еще военной базе?

– Это я не могу сказать. С нас подписку взяли о неразглашении.

– Так, ладно, хорошо, – Катя решила ему не перечить, когда он в таком вот состоянии полупрострации. – Времени прошло очень много с тех пор. Но если надеяться на лучшее, может, этот ваш Рюрик тогда выбрался из тайги и просто решил слинять, бросил Ингу и куда-то уехал…

Мещерский ел суп.

– Такой вариант возможен? – спросила Катя.

– В принципе, да. Но женщине это ведь трудно принять. А мне… чтобы я ей такое стал говорить про Рюрика? Порочить его? Да никогда.

– Сереж, а ты знаешь, сколько уже времени? Сколько мы тут с тобой ужинаем при свечах? – Катя покачала головой. – Ночь.

– Я тебя сейчас домой отвезу.

– Конечно, ты вон и не пьяненький совсем.

– Что, думала, я там окончательно спился в своих экспедициях?

– Нет, что ты. Правда, когда ты уехал в Пакистан и вдруг мне позвонил из Карачи, я дико беспокоилась, там же неспокойно. Какой туризм может быть там сейчас? А на Алтае тайга, одни комары.

– Там очень красиво, Катя. И там есть все для экотуризма. Ты должна поехать туда.

– С подружкой Анфисой?

– Да, и со мной. А когда Вадька приедет, то мы отправимся туда все вместе.

У Кати вдруг защипало в глазах. Вот и вернулось все… на долю секунды все стало как прежде. Нет, это лишь иллюзия.

Звонок мобильного.

Кто это в такой час? В выходной, в воскресенье?

– Екатерина, алло! Это Голубяткин с дежурной части. Конечно, может, я не вовремя – поздно уже очень и вы… то есть ты спишь уже.

– Я не сплю, привет, что случилось?

Помощник дежурного по главку Голубяткин – человек неравнодушный к славе в СМИ. Катя однажды сделала о нем репортаж для «Криминального вестника Подмосковья» – не о работе дежурной части, а форменным образом о роли помощника Голубяткина в организации работы дежурной части – улавливаете разницу? И с тех пор навсегда забрала его мужественное, но трепетное к славе сердце в плен. Уже дважды он «наводил» ее на интересные происшествия, и она являлась на место преступления, даже слегка пугая старого бывалого шефа криминальной полиции полковника Гущина своей вездесущностью.

И вот сейчас, кажется, тоже нечто… только на часах-то уже за полночь.

– Небывалое дело у нас, – шепотом доложил Голубяткин в мобильный. – Поворот от учебного аэродрома «Райки» – знаешь это место? Вот там, в двух километрах от дачных участков.

– А что стряслось в Райках?

– Мало того что на полицейские машины совершено настоящее нападение. Там мост через речку взорвали, так что теперь ехать надо сначала по Щелковскому, а потом поворот делать налево у железнодорожного переезда.

– Кто напал? Это криминальная разборка?

– Информация пока сюда приходит крайне противоречивая, – Голубяткин совсем снизил голос до свиста. – С района докладывают – очень странная картина происшествия. Никогда такого видеть не приходилось.

– Ладно, спасибо за информацию, – вздохнула Катя.

Вот ведь жизнь криминального обозревателя пресс-центра ГУВД! Ну что ты скажешь – китайский ресторан, свечи, музон негромкий, хоть до утра танцуй-веселись. И приятель, вернувшийся из дальних странствий, сидит напротив, глазами моргает удивленно. А вы… а я…

– Катя, ты куда это?

– Мне срочно надо ехать, у нас ЧП.

– Куда ехать? Ночь ведь уже, завтра утром и…

– Какое утром, там что-то небывалое. Я должна ехать сейчас. И это хорошо, что ты не напился. Ты ведь на машине, Сережа?

– Я да… то есть… ты хочешь, чтобы я ехал с тобой?

– А кто меня повезет в Райки? Такси, что ли? – спросила Катя капризно и с вызовом, как в старые добрые времена. – И потом, полковник Гущин тебя помнит, так что не прогонит с места происшествия взашей.

Мещерский расплатился, не доев супчик том-ям (какого черта есть тайские похлебки на ночь глядя?).

Они сели в его машину и поехали. Никаких пробок. Москва приготовила им «зеленую волну» до самой МКАД.

А дальше…

Катя достала из сумки планшетник. Где аэродром «Райки», она помнит, места там красивые, живописные. Но лучше довериться навигатору. Она задала пункт назначения, и андроид начал деловито прокладывать путь, словно в сказке сыпать хлебные крошки, заманивая их далеко-далеко, в самую чащу, самую гущу невероятных событий.

Быть может, чудовищу в алчную пасть.

Глава 7

«И часовые боялись…»

Навигатор довел их до места по подмосковным дорогам. И с Щелковского шоссе они свернули правильно, и потом не пропустили два поворота.

Вот показался синий дорожный указатель «Биокомбинат». Еще проехали километра три и свернули направо, получалось, что все время петляли.

– Раз мост у Райков поврежден, взорван, то вот так приходится, – Катя смотрела на темное шоссе. – Что-то я ничего не понимаю, речушка там, насколько я помню, узенькая, кому понадобилось мост взрывать и нападать на патрульные машины?

Навстречу по дороге им попадался транспорт, но редко, в основном все строительная техника и фуры.

И вот они снова свернули и сразу увидели впереди множество припаркованных у обочины полицейских машин и оцепление.

– Идем, сейчас все разузнаем, надо только Гущина найти.

Катя вылезла из машины и быстро зашагала в направлении оцепления.

Мещерский чуть отстал, закрывая машину. Потом огляделся. Шоссе, лес, темнота.

Ночью даже самый чахлый подмосковный лесок кажется непролазной чащей. Как и там, в Чое на подступах к Черному урочищу. Как и вокруг той военной базы в недрах горы.

Это случается только после очень долгих и лютых зим…

Плод гнева Эрлика выбирается наружу для охоты. И мы все его добыча.

Великий тубаларский шаман бьет в свой ритуальный бубен, отгоняя злых духов, но против плода гнева Эрлика он бессилен, потому что…

Потому что гнев Эрлика породил не духа, а нечто весьма реальное, материальное, исполненное голода и ярости.

И старожилы об этом знают. Там, в сельце Каракокша… уже после всего, когда их доставили с Матвеем Жадовым назад с той базы, когда они уже искали пропавшего Рюрика вместе с лесниками и участковым… так вот там однажды в местном кафе он спросил… Ну конечно, он спросил про эту законсервированную базу в горе. И оказалось, местные в курсе, более того, даже нашелся тот, кто когда-то работал там поваром на кухне.

И вот этот бывший повар, ныне бухгалтер местного лесхоза, сказал за рюмкой: