Длинные ножи - Ирвин Уэлш Страница 52

Я смотрю на нашего пленника. Очевидно, что я ему врезал, как следует. Хотя я понимаю неизбежность насилия, мне оно приносит мало удовольствия. Мы надеваем полиэтиленовые халаты и запаковываем его, вытаскиваем через пристроенный гараж и грузим в багажник машины. До того укромного местечка, где мы над ним поработаем, ехать недолго. Потом мы его сбросим в назначенном месте. Я нащупываю длинный нож во внутреннем кармане куртки. С этой стороны для меня все гораздо сложнее, чем для нее.

Несмотря на всю ее гениальность, у нее есть свои недостатки. Конечно, она никогда в этом не признается, но она неравнодушна к безнадежным слабакам. Это была ее ошибка, что она втянула в наши дела этого здоровенного дурака, сначала в качестве водителя, а потом как пару дополнительных рабочих рук. Он был от нее без ума, но такое увлечение легко может измениться. Недисциплинированный и непредсказуемый, он мог все испортить. Поэтому я решил его убрать.

Мы обнаружили, что Ричи Галливер, несмотря на насмешки над трансгендерами, очень любил заниматься с ними сексом. Но она сказала об этом этому большому идиоту Гейлу, который планировал соблазнить Галливера и напасть на него перед его поездкой в Стерлинг. Затем Лорен Фэйрчайлд, транс-преподаватель в университете, наставница и доверенное лицо нашего придурка, узнала об этом и решила сообщить в полицию. Я сразу подумал: если с этим транс-профессором случится какое-то несчастье, то главным подозреваемым окажется некий идиот, по которому и так тюрьма плачет.

Рост и телосложение у меня были примерно такие же, как у Гейла. Я решил, что если смогу заставить себя пережить унизительный маскарад с этими дурацкими болтающимися браслетами и поясами, они увидят только еще одного нелепого урода, выставляющего себя напоказ. Тогда, конечно, Гейла опознают как убийцу Лорен Фэйрчайлд.

Одним выстрелом два воображаемых зайца.

Но мне все испортил человек, которого я знал, как инспектора Рэя Леннокса. Мне едва удалось скрыться. Он довольно крепкий мужик, хотя для человека моей силы не представлял проблемы. Однако я осознал, с каким упорством он нас будет преследовать. Я увидел его решимость, когда готовился закончить работу и лишить жизни этот несчастный экземпляр. К счастью, Леннокс пока пребывает в блаженном неведении относительно того, что он сам является неотъемлемой частью всего происходящего. Теперь мне надо убедить ее в том, что он стал для нас проблемой.

Такой же, как и другие.

Недостаточно просто их кастрировать. Они должны понести всю ответственность за свои преступления и понять, что являются частью репрессивной государственной машины. Раскаяние, хотя оно и приветствуется, на самом деле не является нашей целью, поскольку пользы для них от него немного. Мы просто хотим, чтобы они поняли, почему мы делаем то, что делаем. Не то, чтобы мы хотели о чем-то договориться.

Мы не ведем переговоров.

25

Дом чистый и уютный. Ее фотография в простой черной рамке до сих пор стоит на каминной полке, похожей на алтарь. На ней она улыбается. Команда спецов поднимет на поверхность это синее клетчатое платье, превратившееся в тряпку, обернутую вокруг груды костей на дне того мрачного заброшенного колодца. Длинные светлые волосы, обесцвеченные до цвета соломы из пугала, обрамляли некогда красивые глаза, ставшие мертвыми впадинами. Череп...

Господи, Хейзел, как мне жаль...

Во второй девушке быстро опознали Элисон Макинтайр, которая исчезла по дороге домой из клуба "Calton Studios" десять лет назад. Она была пьяна и поссорилась со своим бойфрендом. Она вышла, чтобы взять такси, и с тех пор ее никто не видел. Ее якобы "замечали" потом в Лондоне и Лидсе.

Хейзел... Элисон... он заплатит... этот зверь должен заплатить, а ты потакаешь ему – вместо того, чтобы заставить платить за все...

Пока навязчивые мысли вонзаются в него, как гвозди в крышку гроба, Леннокс чуть ли не падает на диван. Затем, внезапно осознав, где он находится, он старается не показать, как ему больно. Снова смотрит на фото улыбающейся девочки...

...он, падла, заплатит по полной...

– Садись, сынок, – говорит мужчина. Алану Ллойду, вероятно, всего на несколько лет больше, чем ему, но он выглядит и ведет себя как минимум на двадцать лет старше. Плечи Ллойда горбятся, а глаза кажутся неподвижными, будто стеклянными.

Боже, Хейзел... нет... нет...

Кондитер сотворил это. Он все это с ними сделал.

Леннокс чувствует, как дрожат пальцы. Представляет себе осколки хрупкого, покрытого пылью черепа Хейзел у себя под ногтями. Когда они вытащили его на поверхность из того колодца, он мыл руки до тех пор, пока они не начали кровоточить. Но это не помогло.

Джойс Ллойд, мать Хейзел, сидит в кресле напротив него, пополневшая, раздавленная горем, столь же неуклонным и неумолимым, как то, от которого похудел ее муж. И все же, даже через столько лет, напряжение и страдание отражаются на ее полноватом лице. Семью Макинтайров он не знает. Элисон исчезла, когда он временно уходил из отдела тяжких преступлений. Кто о ней будет скорбеть? Через какой ад пришлось пройти этим девочкам здесь, на земле?

Кто дал ему право такое творить над другими людьми? Их нужно выслеживать и уничтожать.

– Мы нашли ее тело в колодце недалеко от Килликранки, мне очень жаль, – говорит Леннокс ровным голосом, чувствуя, как нарастающее отчаяние сжигает его. – Убийцей был Гарет Хорсбург, известный как мистер Кондитер.

– Я хочу ее увидеть, – говорит Алан Ллойд.

Ты раздавил ей череп, как пакетик чипсов.

– Я бы не рекомендовал этого делать, мистер Ллойд, – старается он говорить самым профессиональным голосом. Но на самом деле Ленноксу просто хочется обнять этого мужчину и его жену. Он тяжело сглатывает и понимает, как это заметно. – Ее тело разложилось... – Рэй Леннокс сейчас изо всех сил старается держать себя в руках. Ему нужно выпить, нужен кокаин, хоть что-то, чтобы забыться. – Все, что делало ее вашей Хейзел... ничего не осталось. Кроме одной вещи, – Он вынимает цепочку с медальоном и отдает ее Джойс Ллойд. В ней – маленький портрет ее родителей, когда они были молодыми.

Пара смотрит на него, затем обнимается, тонкие руки Алана обхватывают массивное тело его жены, и они оба разражаются прерывистыми рыданиями. Сколько раз они уже так плакали, пока их тела старели и разрушались под тяжестью лет и горя?

Стали бы они такими в любом случае, из-за наследственности или нездорового образа жизни?

Нет. Это Кондитер разрушил их. Джойс находила утешение в еде, а Алан просто увядал,