Длинные ножи - Ирвин Уэлш Страница 50

Его слова вселяют ужас в сердце Леннокса, и он вздрагивает, но не из-за того, о чем думает Гилберт. "Желтые блокноты" могут потеряться навсегда. Я могу все потерять...

– У меня есть основания полагать, что кроме, по крайней мере, двух тел, на дне этого колодца находятся важнейшие улики, имеющие отношение к нераскрытым делам. Я спускаюсь, без вариантов. Я ценю вашу обеспокоенность моей безопасностью.

Гилберт глубоко вздыхает и кивает другим членам команды. Они надевают на Леннокса страховочный пояс, подсоединяя его к электрическому подъемному механизму. Сэнди Гилберт крепит ему головной микрофон, засовывая маленький черный передатчик в карман его одежды, пока Леннокс разминается.

– Радиосигнал, вероятно, пропадет, когда вы преодолеете десять метров, а до дна около двадцати, – объясняет Гилберт, прикрепляя к снаряжению Рэя фонарик.

Он перекидывает ноги через каменный круг.

Смотри вверх, а не вниз...

Начинает спуск. Почти сразу его охватывает мрак. Он чувствует, что сердце начинает биться все чаще. Смотрит вверх на удаляющиеся лица в сужающемся круге. Веревка натягивается так туго, что он слышит слабый скрип шкива, пока где-то вверху затихает урчание двигателя. В колодце тесно и неудобно. Тесный пояс давит на пах и подмышки. Он обливается потом и чувствует, как взмокает воротник и капли ползут по спине. Его губы начинают дрожать. Он спускается в черную бездну, отталкиваясь подошвами в кроссовках "Адидас" от стенок колодца и медленно вытягивая веревку. Гилберт прав – ничего подобного ему еще не довелось испытывать.

Тот туннель...

...они держали Леса, ужасные крики твоего друга, когда насиловавший его здоровяк смотрел на тебя, говоря, что ты следующий... а ты со страхом смотрел в лицо тому молодому парню, вырываясь из его хватки? Или он сам тебя отпустил? Хуй знает... побежал к велику...

Мир где-то высоко над ним превращается в маленький голубой круг, и Леннокс чувствует, как у него кружится голова. В висках стучит кровь. Он с трудом дышит. Подземный воздух в его легких кажется одновременно разреженным и густым, как сироп. Он жалеет о каждой дорожке, которую он когда-либо занюхал, когда нос закладывает, и ему приходится ртом хватать сырой воздух.

Они оставляли здесь больных детей на ночь, веря, что вода из колодца исцеляет от болезней глаз и суставов, а также от коклюша...

Внезапно, от прикосновения его ноги к каменной стене, ее часть крошится, как будто он языком тронул уже расшатанный зуб. Леннокс отшатывается от падающих обломков, ударяясь о стенку на другой стороне, чувствуя, как за его спиной она тоже разрушается от удара, а в глазах темнеет от боли: кажется, что камни падают с самого верха. Еще несколько обломков обрушиваются в черную дыру. Пытаясь прийти в себя, он втягивает в себя разреженный, пропитанный пылью воздух и слышит, как камни ударяются о дно колодца. Он уже собирается подать сигнал, чтобы его поднимали обратно, когда грохочущий обвал стихает. Тем не менее, он включает рацию. Сигнал уже слабый.

– Не посылайте больше никого вниз: стены уже обваливаются, – хрипло говорит он.

– Я тебя сейчас достану, Леннокс, мы начинаем поднимать веревку...

– НЕТ! – ревет Леннокс. – Это приказ! Начнешь меня поднимать – я порежу нахрен эту веревку и спрыгну вниз!

– Под твою ответственность, Леннокс, идиот ты чертов, – рявкает Гилберт. – Хреновы ковбои из отдела тяжких, меня из-за них уволят...

Он спускается еще ниже, и сигнал совсем пропадает, обрывая Гилберта на полуслове. Леннокс светит фонариком на полуобвалившиеся стены. Этому колодцу недолго осталось. Он надеется, что ему самому отведено больше времени.

Сука, почему же Кондитер заговорил о Норри Эрскине? Два варианта. Первый: он всегда знал, что с Эрскином что-то не так. Но Норри либо еще работал в театре, либо был в Глазго, когда Кондитер начал свой кровавый разгул. Эрскин никогда не расследовал дело Кондитера. Если только... второй вариант: кто-то передает Кондитеру информацию о Норри Эрскине... телефон... Эрскин мог знать, как работал Рэб Даджен...

Вдруг раздается хруст, когда подошвы его ног встают на что-то твердое. Он осторожно ставит одну ногу вперед. Твердая земля. Делает еще один шаг. Достает фонарик. Свет разрезает непроглядную тьму. Он убеждается, что находится на дне колодца. Земля под его кроссовками на удивление гладкая, если не считать некоторых обломков, которые он сам обрушил. Он светит вверх, но не видит ничего, кроме темноты, может, только намек на бледно-голубой свет далеко вверху, хотя, возможно, у него просто в глазах рябит. Оглядывается в темноте. Отцепляет страховку. Чувствует приступ страха, похожий на удар кулаком в грудь, когда отстегнутая веревка болтается перед его лицом.

Может, ты их встретишь там, в темноте, тех, из туннеля? Нет. Спокойно. Они все же люди, а не призрачные монстры, какими ты их себе представляешь. Откуда им взяться в заброшенном колодце?

Все нормально... нет, ни хрена не нормально... пропавшие девочки...

...Франческа Аллен, 14 лет, Селли Оук, Бирмингем – 18 месяцев назад...

...Мэдлин Пэриш, 17 лет, Понтефракт, Западный Йоркшир – 3 года назад...

...Элисон Стербридж, 15 лет, Престон – 4 года назад...

...Джульет Роу, 12 лет, Лутон – 6 лет назад...

...Фиона Мартин, 14 лет, Шеффилд – 7 лет назад...

...Анджела Харрисон, 15 лет, Вулверхэмптон – 7 лет назад...

...Хейзел Ллойд, 14 лет, Портобелло, Эдинбург – 8 лет назад...

...Валентина Росси, 14 лет, Данфермлайн – 11 лет назад...

...Кэролайн Холмс, 16 лет, Финчли, северный Лондон – 14 лет назад...

...нет, не нормально...

– ТВОЮ ЖЕ...

В кромешной тьме Леннокс обо что-то спотыкается и падает. Протягивает руку, чувствует, как она с хрустом проходит сквозь что-то хрупкое. На секунду замирает, думая о том, чего же он коснулся, когда первобытный ужас пронзает его, подсказывая ему, что это такое на самом деле. Затем Рэй Леннокс встает на ноги и чувствует шершавый осадок на руке. Почти что роняет фонарь. Он сжимает руку сильнее, но его хватка на фонаре все еще кажется онемевшей и слабой. Как будто он схватился за лезвие ножа, и чем крепче он сжимает, тем только больше порежется.

Это...

Два тела, освещенные светом его фонарика: у одного – маленький череп, на котором все еще виднеются растрепанные соломенные волосы, вместо глаз – черные провалы. Но череп пробит; он просунул руку прямо сквозь него.

– О, сука... нет... бляя...

Это голубое клетчатое платье он тысячу раз видел на фотографиях. Как это ужасно: ребенок, превратившийся в то, что лежит у его ног.

Хейзел.

Это когда-то