Не убивайте мою собаку! - Елена Булганова Страница 43

— А по поводу вашей истории — господи, да у меня просто слов нет! — говорила хозяйка, слова у нее в самом деле немного путались, сыпались изо рта, как камешки, хотя она очень пыталась сосредоточиться. — Ужасно, что вы попали в такую переделку, такая юная, да еще и… — Тут Марина закашлялась, тревога за дочь едва не толкнула ее высказаться некорректно. — Симочка, милая, вы же не выдумали всю эту историю, чтобы отвлечь меня от моей беды? Нет? Но боже мой, почему тогда вы сразу не обратились в полицию?

— Я думала об этом, — покивала ей Сима. — Наверное, меня бы там выслушали, даже были бы терпеливы и внимательны. Но я не могу описать им лица похитителей, не знаю места, где меня держали. Понятия не имею, с кем встречалась на пешеходке и что за пакет от него получила. В этой истории сплошные неизвестные. Может, это был просто розыгрыш…

«А может, я потому пока жива, что не отправилась в полицию», — хотела она сказать, но побоялась, что фраза прозвучит слишком мелодраматично.

— Но ведь вам звонили, — после паузы выдохнула Марина. — То есть откуда-то знали ваш телефон. Как минимум за эти ниточки уже можно потянуть.

Сима покачала головой — она уже жалела, что рассказала эту дикую историю, решив, что она может быть связана с исчезновением ее ученицы. В пересказе чужому человеку она звучала до невозможности странно и сильно смахивала на вымысел психически нездорового человека.

— Я искала учеников на городских сайтах. Зная имя, вполне можно было вычислить. А телефон наверняка какой-то левый, потому что едва ли похититель совершил такой явный промах.

— Да, имя у вас редкое, Симочка, — согласилась Окунева. — И я прекрасно понимаю ваше нежелание обращаться в полицию, с обывательской точки зрения совершенно согласна с вашими доводами. Но мой муж Николай — он бывший полицейский. И сможет рекомендовать вам людей, которые не только выслушают, но постараются сделать все возможное. Ведь если речь шла о вымогательстве, то у них вполне может лежать заявление от потерпевшего. Сейчас муж вернется, и вы сможете, не откладывая…

Но Серафима уже поднималась на ноги, пыталась сориентироваться, где выход, — на кухне Окуневых она бывала редко.

— Нет, вам сейчас не мной нужно заниматься. А я собираюсь сегодня вернуться к родителям, пожить у них немного. Но это ничего не меняет, я в любой момент на связи. С Дашей позанимаюсь по скайпу, как только она будет готова.

У Марина при упоминании Даши опять навернулись слезы, заныло противно в животе. Да, дочь жива, и муж везет ее сюда, но она не поверит, что все позади, пока не сгребет ее в объятия.

Она проводила учительницу до лифта, несколько раз спросила, не вызвать ли такси. Получила ответ, что та собирается немного пройтись по лесопарку, и вернулась домой. Попыталась взять себя в руки, заварить чай. Но пять минут спустя щелкнула входная дверь — и она бросилась в прихожую.

Марине показалось в тот момент, что сбылись самые страшные предчувствия, которые она старательно гнала от себя все это время. Ее Даша стояла на коврике у двери, словно неживая, Николаю пришлось обойти ее по стеночке. Но она не была избита, одежда в порядке, даже кудри, которые Даша старательно укладывала утром у зеркала, не потеряли форму. Дочь не была бледной, напротив, щеки ее пылали, но казалось погруженной в такую неизведанную даль, из которой, может быть, ее уже не удастся вернуть назад. Марина все же подскочила и обняла дочь, крепко прижала к себе. Даша не вырывалась, но вроде как не заметила материнское объятие. Николай за плечо отвел ее в комнату, усадил на диван, он и Марина устроились по обе стороны от дочери.

— Что случилось? Где ты была? — приступила к делу Окунева, но Даша молчала, за нее ответил Николай:

— Сидела на скамейке в одном дворе, тоже у леса, но ближе к окраине города. Я не знаю, Марин, может, скорую лучше вызвать? Телефон включился, но она не отвечала на звонки. Потом какой-то парень сказал мне адрес и что она в порядке.

— Что за парень? — задохнулась страхом Марина. — Это он тебя увел? Запугал?

— Можно отпечатки пробить, — заметил Николай, двумя пальцами извлек из кармана пиджака дочкин смартфон.

Тут Даша словно включилась, ловко выхватила из рук отца телефон, спрятала под свитер. Сказала ровным и спокойным голосом:

— Нет, тот парень совсем ни при чем. Я его вообще не знаю. Наверное, он просто заметил, что я долго сижу без движения, а телефон звонит и звонит у меня на коленях.

— По почему ты не отвечала, почему вообще там оказалась? — спросил Николай, в его голосе Марина услышала отзвук пережитого ужаса.

— На меня что-то нашло, но это уже не важно. Мама, папа, я хочу вам рассказать, что случилось в день смерти Яси.

30 мая, ближе к полудню

Иван прогуливался по лесу, деликатно выжидая время, когда можно будет позвонить Симе. А может, девушка сделает это сама, едва выйдет из чужого дома, захочет же она сообщить ему, что Даша нашлась. И дождался: телефон зазвонил, Симин голос весело произнес:

— Уж не ты ли тот герой, который дал отцу Дарьи верную наводку?

— Откуда ты знаешь? — опешил Иван.

Мгновенная пауза, потом Сима рассмеялась тихо и удивленно, сказала:

— Вообще-то на девяносто процентов это была подводка к сообщению, что с Дашей все в порядке. Ну а на десять уверенность в том, что ты не сидел сложа руки.

— Не сидел, — подтвердил Иван. — Теперь я знаю все, что случилось с Дашей. Только эта история не имеет отношения к твоей. Ну, разве что Руслан искал сближения с тобой для того, чтобы подобраться к девчонке. Но это мы знаем уже три часа как.

— Старая история, — прыснула Сима, и он рад был, что она совсем не переживает из-за потери ухажера. Ну да, она ведь не могла видеть этого красавца, так что потеря невелика.

— Ты где сейчас?

— Вышла из дома моей ученицы, хочу ненадолго зайти в лесопарк, проветрить голову.

— Где это? — тут же спросил Иван. — Это тот вход, который каменными балками перегорожен, со шлагбаумом? Так я неподалеку, скоро буду, ты жди меня у Пятачка!

Сима аккуратно уложила телефон в карман ветровки, только после этого продолжила путь. Асфальтовая дорожка между домами вела прямо к переходу без светофора. Она тщательно ощупала тростью поребрик, постояла на нем, давая машинам время заметить себя