Не убивайте мою собаку! - Елена Булганова Страница 41

— Что, Дарья, ты готова? — спросил Руслан таким голосом, что даже у Ивана сердце оборвалось, комком скатилось куда-то в желудок.

Он задергался, не зная, что предпринять. Девушка вздрогнула, потом кивнула.

— Наш разговор я запишу на телефон, — четко, по слогам проговорил Руслан. — Тебя это пугать не должно. Я дал тебе слово — помнишь? И я его сдержу. Это останется только между нами.

Снова кивок, девушка трудно сглотнула. Мужчина сделал шаг вперед, освобождая проход, и сразу в комнату вошла встревоженная, с дрожащим подбородком Ирочка. Вторая женщина следовала за ней неотрывно, придерживала за плечи. Ирочка уставилась на Дашу, глаза ее широко распахнулись, рот приоткрылся. Потом она сказала каким-то немного детским голосом:

— Привет, Даша! Ты помнишь меня? Помнишь, как я с тобой сидела иногда вечерами, помогала с уроками. Ты стала такая красивая! Моя мама так и говорила: Даша растет настоящей красавицей!

И вдруг захихикала, замахала перед собой руками, словно отбивалась от кого-то. Подруга, так и стоящая позади, перехватила ее запястья, прижала к телу.

«Да она же не в себе!» — поразился Иван.

— Не надо! — крикнула Даша, закрыла лицо руками.

Полноватая отвела подругу к дивану, усадила и сама села рядом. Руслан прислонился к стене, велел:

— Ну а теперь соберись и рассказывай!

Девушка медленно отвела от лица руки, зажала их между коленями. И начала говорить:

— У нас в старой школе была такая традиция: отмечать капустники во всех параллельных классах в один день, после занятий. Сначала поздравляли тех, у кого недавно был день рождения, дарили подарки и был сладкий стол. Потом все собирались в актовом зале на дискотеку, ненастоящую конечно. Музыка с компа, и все учителя тоже были там. Но нам нравилось, было весело. Майский капустник был последний в году. Яся сказала, что ее брат обязательно пригласит меня на танец, типа он уже готовится: попросил отца научить его танцевать. А по вечерам тренируется с ней, Яськой. Я сказала, что нет, не пригласит, короче, мы поспорили. Я предложила такое условие: кто проиграет, тот должен раздеться догола и в таком виде пробежать от моей квартиры до мусоропровода этажом ниже. Мы даже записали наше пари на листочке из тетрадки и поставили подписи, в шутку, конечно. Потом была дискотека, и Герман меня не пригласил. Он позвал танцевать девчонку из четвертого «Б», потом еще одну, а я психанула и ушла домой. Яська прибежала следом за мной, утешала. Говорила, что брат пока собирался с духом, но точно бы меня пригласил. А у меня такое настроение было ужасное… в общем, я напомнила Ясе о пари и что она проиграла. Она засмеялась, сказала, что это же не всерьез. А я накричала на нее, типа если она в ерунде слово не держит, то какой смысл мне с ней дружить? И мы поссорились, она ушла.

Даша тяжело перевела дыхание. Женщины на диване сидели как мышки, впитывали каждое слово.

— Мы не разговаривали неделю, хотя сидели за одной партой. Потом мне надоело быть в ссоре, и я написала Ясе. Она сообщения моего не увидела, потому что у нее еще в школе сдох телефон. Но тоже решила помириться, поднялась ко мне и сказала, типа ладно, раз проспорила, то выполнит. Хотя я не собиралась напоминать ей об этом. Но сперва мы сделали горячие бутерброды, я расставила на столе конфеты и фрукты. После стали беситься под музыку. Так нам хорошо, так весело тогда было! — тоскливо выкрикнула Даша, зажмурилась, слезы двумя дорожками побежали по щекам.

— Продолжай, — неумолимо напомнил Руслан.

— Потом я сказала, что пора выполнить условие, пока моя мама не вернулась. Яся очень волновалась, была аж красная от стыда. Но не отказалась. Я дала ей пакет со всякими объедками после нашего обеда. В нем еще был наш договор, я его порвала на клочки. Яся попросила меня отвернуться и не смотреть, пока она будет снимать одежду. А потом встать у двери на стреме. Разделась, схватила пакет и побежала. И тут, как назло, стала открываться дверь в соседнюю квартиру, мне пришлось прикрыть нашу. Я видела в глазок, как вышел дядя Миша, но думала, что он просто вызовет лифт и уедет. Подождала немного, открыла дверь. Услышала шаги на лестнице, выглянула, а там дядя Миша поднимается с восьмого этажа и открывает дверь на чердак. Уходит туда вместе с большим тазом. Я стала ждать, что Яся сейчас прибежит, думала, она прячется где-то на лестнице. Даже подошла и крикнула в пролет: «Яська, сосед вешает белье, это надолго. Беги сюда». Но она не отозвалась. Тогда я вернулась в квартиру, даже решила, что она убежала к себе домой на первый этаж. Я стояла и размышляла, поссоримся мы теперь снова или нет.

Потом я услышала какой-то шум на лоджии, как будто сверху на нее что-то кидали. Но мне и в голову не пришло… я ведь не знала, что решетка на чердак уже была открыта, а не дядя Миша ее отпер. Мне было страшно, что к нам лезут бандиты. Я так хотела, чтобы поскорее пришла Яся, а одной мне было страшно даже выйти на лоджию, закрыть там окно. Я стояла посередине гостиной и просто смотрела туда. А потом что-то пронеслось мимо окон и сразу внизу закричали люди. Тогда я вышла туда. Но ничего не могла разглядеть внизу, в глаза било солнце. Я только увидела, как моя мама стоит посреди двора. Испугалась, схватила Ясины вещи и выбросила их на лестницу, а сама заперлась в ванной. Тогда я еще не понимала, что произошло. Хотя, когда мама сказала, я уже вроде как все это знала. Не знаю, как объяснить…

— Что было дальше? — это спросил не Руслан, а обнимавшая Иру женщина. Если Руслан говорил подчеркнуто бесстрастно, то ее голос звучал грубовато и нетерпеливо.

— Я не могла никому рассказать, что произошло, — все так же ровно, как о давно переболевшем, продолжила свой рассказ Даша. — Мне было очень страшно. А дядя Миша — я знала, что он догадался обо всем. Потому что слышал, как мы прыгали с Яськой под музыку, как хохотали. Он позвонил в нашу дверь, когда мамы не было, я не глянула в глазок и открыла ему. Он говорил, что никому не скажет, просто сам хочет знать,