Смерть в отпечатках - Мария Владимировна Карташева Страница 4

— Здорово, отдыхающие. — захлопывая двери, проговорил он. — Принимайте пополнение.

— Это наш Кирилл? — переглянулись оперативники.

— Ну судя по оболочке, вроде да, только я не очень помню, когда он успел таким мачо стать, — расплываясь в улыбке, сказал Погорелов.

* * *

Выгнав за дверь чересчур суетливых и словоохотливых бабулек, Визгликов ещё раз осмотрел квартиру, но пока что ровным счётом ничего не нашёл.

— Здравствуйте. — с порога послышался приятный женский голос. — Криминалиста вызывали?

Выйдя из комнаты, Стас увидел высокую, темноволосую женщину, скромно одетую в джинсовый, нынче не очень модный, костюм и держащую перед собой чемодан с инструментами.

— Да. — вздохнул он. — Станислав Михайлович, можно просто Стас, так быстрее.

— Юлия Дмитриевна, можно просто Юлия Дмитриевна. Покажите фронт работ.

— Вот эту картинку мне на пальчики обработайте, пожалуйста. — Стас указал на фотографию. — И ещё обстановку нужно посмотреть на наличие следов крови. Хотя я очень сомневаюсь.

Женщина, вынув из кармана клеёнку, аккуратно поставила на неё чемодан, ловко натянула перчатки и, сняв раму со стены, рассмотрела её со всех сторон.

— Вы это видели? — спросила она, поворачивая рамку тыльной стороной.

Визгликов нахмурился, внимательно рассмотрел жирный отпечаток пальца и, шевеля губами, прочёл адрес.

— Нет, не видел. Не трогал ничего до вас. Так, давайте вы здесь осматривайтесь, а я по этому адресу метнусь, это недалеко.

— Но мы нарушаем процедуру…

— Юлия Дмитриевна, давайте вы будете выполнять указания следователя по особо важным делам без лишних слов. — оборвал её Стас и помолчав добавил. — Пожалуйста.

Во дворе, встретившись с запыхавшимся Астаховым, Визгликов махнул ему рукой и поманил за собой.

— Пошли дворами. Нам до проспекта, а там по прямой, так быстрее.

— А мы куда? — спросил Тёма.

— Надо кое-что проверить. — пространно ответил Стас, потому что и сам пока не очень понимал куда.

Добравшись до адреса, Стас походил вокруг жилого дома, потом его взгляд остановился на затянутых тканью витринных окнах с вывеской «АРЕНДА». Он подошёл к прорехе немного раздвинутых штор и, прислонившись к стеклу, посмотрел внутрь.

— Тёма, глянь туда, — оторвавшись от окна, сказал Стас.

— А что там? — быстро подойдя к витрине, проговорил Тёма.

— Вот ты мне и скажи. — раздражённо проговорил Стас.

— Палец, что ли, лежит на прилавке? — недоумённо протянул Астахов.

— Ну, значит, я не ошибся. — Визгликов быстро набрал номер и гаркнул Погорелову. — По коням, пьянь! Сейчас адрес пришлю, чтобы все были. — Стас снова набрал номер и произнёс. — Алё, Польская. — глухим голосом проговорил Визгликов. — Я тебя просто ненавижу.

— Я к вам так же трепетно отношусь. Что случилось?

— Польская. Ну почему там, где ты, там обязательно какие-то долбанные загадки. В этот раз у нас записка и отрезанный палец. Срочно возвращайся, у нас новое дело.

* * *

Ветер раздражающе стучал сухой веткой в окно кабинета, и Нинель Павловна всё время отвлекалась на этот монотонный звук, потом снова пыталась втянуться в чтение отчётов. Но мысли опять разбегались в разные стороны, и заведующая моргом, в конце концов, не выдержала, бросила ручку на стол и откинулась на хрустнувшую спинку кресла.

— Нет, они дождутся, что я шею себе сверну, когда эта рухлядь сломается. — погрозила она неизвестно кому кулаком.

— Можно? — в приоткрытую дверь просунулась голова Лисициной.

— А тебе что дома не сидится в выходные? Ладно у меня квартальные отчёты не оформлены.

Анна Михайловна вынула из-за спины руку и поставила на стол тортик.

— Поболтаем?

Сидящая перед ней женщина состроила кислую мину, похлопала себя по бокам и проворчала:

— Ну что, жировые складки, ждите прибавление. — Нинель вздохнула и добавила. — Аня, что встала-то, заходи, ставь чайник.

Лисицына подставила чайник под струю воды, набрала воду и, включив кнопку, тяжело опустилась на стул напротив Нинель Павловны.

— Я сплю с Визгликовым. — неожиданно для себя тихо проговорила она.

В какой-то момент Лисицына и Нинель Павловна вдруг поняли, что несмотря на разницу в возрасте они близки по духу, и это стало отправной точкой для ненавязчивой дружбы, где каждая могла открыть самый сокровенный секрет и не бояться, что это когда-то всплывёт.

— С ним теплее, что ли, спать? — не меняя выражение лица, отозвалась Нинель. — Или вы всё-таки какими-то взрослыми вещами занимаетесь?

Лисицына рассмеялась, выдохнула и почувствовала, что сковывающая её тайна теперь не такая тяжёлая.

— Да как-то всё глупо и сумбурно получилось. Выпили, поговорили и проснулись вместе.

— Один раз не считается. — отмахнулась Нинель.

— Так мы уже не один раз разговаривали. — Анна развела руками, встала и, покрутив головой, спросила. — А заварка у тебя где?

— В коньячной бутылке. — выдвигая ящик стола, вздохнула Нинель. — Вон в шкафчике возьми в упаковках баночки для анализов, вместо рюмок будут. Опять черти всю посуду растащили. — посетовала женщина. — Такие разговоры под чай как-то неприлично вести.

— Я честно не знаю, что делать. — опрокинув пряную жидкость в рот, развела руками Лисицына.

— Ну если он тебя устраивает, то чего мучиться-то? Вы оба свободные, чем плохо-то? — Нинель отпила глоток из пластиковой рюмки и прыснула со смеху, — Что наш Визгликов, огонь? Или только хвастается?

— Да не знаю, я. — закрывая лицо руками, покачала головой Анна.

— В смысле? — не поняла Нинель.

— Мы все разы до синих чертей напивались. — почти шёпотом проговорила Лисицына.

— А.

Нинель держалась сколько могла, мяла лицо, сдерживая улыбку, но потом прорвался первый смешок, и за ним понёсся оглушительный водопад хохота. Смахнув с лица очки, Нинель смеялась от души, трясясь всем могучим телом, переваливалась в кресле с боку на бок и вытирала ползшие по щекам слёзы, а Лисицына только смущённо улыбалась в ответ и разводила руками, пока заведующая моргом наконец не свалилась на пол из-за сломавшегося под ней стула. Лисицына бросилась её поднимать и вскоре, всё ещё посмеиваясь, Нинель встала и, пнув ногой распавшееся на две части кресло, сказала:

— Аня, как хорошо, что ты пришла, а то у меня такое плохое настроение было.

— Я тебя прошу, — Лисицына подняла руки, — давай на какие-то отвлечённые темы поговорим, а то у меня лицо, как у молодухи уже полыхает от смущения. Мне и так этот разговор не просто дался.

— Аня, ну неужели опять про работу, — улыбнулась Нинель, садясь на диван, — а так весело было. — она похлопала по месту рядом с собой. — Ладно, выдыхай. Давай я тебе расскажу, про тело из холодильника.

— О, давай. — оживилась Лисицына.

— Абсолютно испорченные мы с тобой бабы, другие бы весь вечер трепались про живых мужиков, а мы про трупы. — Нинель, оперевшись о подлокотник, встала с дивана, подтащила стул к своему рабочему