Мосгаз и другие преступники Страны Советов - Сергей Альбертович Холодов Страница 26

Иначе говоря, более полутора миллионов молодых здоровых мужиков, вместо того, чтобы идти на фронт, находились в бегах. А чтобы бегать было комфортнее, многие сколачивались в шайки и банды, активно вооружались и пополняли ряды тех, с кем отчаянно боролся уголовный розыск Советского Союза на протяжении всех военных лет.

О том, насколько остро стояла эта проблема, говорит тот факт, что 30 сентября 1941 года в структуре уголовного розыска Главного управления милиции НКВД СССР был создан Отдел по борьбе с бандитизмом (ОББ). Аналогичные подразделения создавались и на местах. Первоначально Отдел состоял из трех отделений. Первое отделение занималось Кавказом и Краснодарским краем, второе — Россией и Украиной, третье — Средней Азией и Дальним Востоком.

В течение войны количество сотрудников постоянно росло. Если в октябре 1941 года общая штатная численность подразделений по борьбе с бандитизмом составляла 712 человек, то в июле 1944-го борьбой с бандитизмом профессионально занимались 5900 сотрудников милиции. И это только оперативные работники. А в случае надобности к борьбе с бандитскими группировками привлекались и войска НКВД.

Одной из важнейших задач ОББ считалась борьба с дезертирством и уклонистами. Оно и понятно: большинство бандитских группировок военных лет состояло из дезертиров и лиц, уклонявшихся от призыва в Красную армию. Именно такого рода банды наводили ужас на жителей многих городов СССР. Терять этой публике было нечего, так как в случае поимки их ждало самое суровое наказание вплоть до высшей меры, поэтому именно шайки дезертиров и уклонистов отличались особой жестокостью и дерзостью.

Неудивительно, что время от времени сотрудники отделов по борьбе с бандитизмом проводили спецоперации по ловле тех, кто не желал Родине служить. Таким образом органы НКВД пытались лишить уголовный мир потенциальных кадров.

К каким только ухищрениям ни прибегала эта публика! Например, в Лосевском районе Воронежской области несколько дезертиров скрывались в колодце. Для этого на глубине шесть метров из сруба колодца было вынуто бревно. Через это отверстие, которое не было заметно сверху, злоумышленники проникали в специально вырытое убежище, где отсиживались днем. А попадали они в свои норы при помощи бадьи: ее опускал вниз отец одного из дезертиров. Он же вечером поднимал бадью наверх. В течение двух лет злоумышленники прятались таким образом, пока случайно их не заметили односельчане.

В Саратовской области двенадцать дезертиров вырыли под землей целый город. Сверху было видно лишь две землянки. В каждой из них были устроены печи с большими съемными котлами для приготовления пищи. А вот под печами находились искусно замаскированные листы жести. Открывая лист, можно было попасть в проход, который вел в специальное укрытие. Всего таких подземных убежищ было два, они соединялись между собой подземным туннелем длиной пятнадцать метров. Вот в этом городке и скрывались дезертиры.

Аналогичным образом скрывались в Орловской области двое дезертиров — Кузьмин и Никульников. Их подземное убежище было вырыто в сарае для скота. Проход в убежище был сверху накрыт бревнами в три ряда. На бревнах, собственно, и находился скот. Никому и в голову не могло прийти, что под этим деревянным покрытием прячутся двое взрослых мужиков.

Один из распространенных способов — переодевание в женскую одежду. Так, сотрудники Куйбышевского районного отделения НКВД Таджикской ССР задержали дезертира Зинатова. В течение нескольких месяцев Зинатов скрывался под паранджой среди женщин, которые обрабатывали шерсть. А дезертир Судихов из Чувашии скрывался под видом больной женщины. При задержании он был обнаружен лежавшим на печи в женском платье рядом с малолетними детьми.

Любопытная история приключилась в узбекском городе Наманган. В апреле 1943 года сотрудники милиции осматривали какой-то сарай. И вдруг стадо баранов бросилось бежать, на земле остался лежать лишь один. Каково же было удивление сотрудников угро, когда вместо барана они обнаружили гражданина Кабилова, аккуратно завернутого в баранью шкуру. Этого Кабилова, сбежавшего из армии, милиция Узбекистана разыскивала аж с лета 1941 года.

Но выше всех — причем, в буквальном смысле слова — оказался житель Пашского района Узбекской ССР некто Инамов. Больше года он скрывался на самом высоком дереве, приспособив под жилище гнездо аиста.

Впрочем, самые ушлые дезертиры и уклонисты предпочитали более изощренные способы, нежели чем просто банально прятаться в колодцах или на макушках деревьев. Вот весьма характерная история о том, как житель Киселевска Кемеровской области некто Максименко не только уклонился от призыва, но и сделал неплохую карьеру в тылу.

Итак, получив в июне 1941 года повестку из военкомата, Максименко, вместо того чтобы отправиться на призывной пункт, заявил, что является сыном кулака-спецпереселенца. Эта категория граждан, как известно, не подлежала призыву. На это Максименко и рассчитывал. И не прогадал: в киселевском горвоенкомате никто почему-то не удосужился проверить этот факт. Максименко выдали соответствующий документ, а военный билет изъяли. Более того, предъявив полученную в военкомате справку, Максименко устроился на работу в Киселевторг, где распространял слух, что по состоянию здоровья освобожден от воинской службы. И снова ему поверили на слово. Ни директор торга, ни начальник отдела кадров не проверили его военных документов. А еще через несколько месяцев Максименко как активный работник и общественник был принят кандидатом в члены ВКП(б) и даже выдвинут на должность заместителя директора Киселевторга. Неизвестно, как бы дальше продолжалась карьера уклониста, но в 1943 году при проверке органами НКВД вскрылись его махинации. И вместо непыльной должности замдиректора городской торговой организации Максименко отправился на фронт в штрафную роту.

Особенно много случаев уклонения от призыва фиксировалось на территориях, освобожденных от немецких захватчиков. В большинстве своем уклонисты использовали для этого фиктивные документы, приобретенные при немцах. Дело в том, что в период немецкой оккупации, чтобы уклониться от отправки на работу в Германию, многие специально занижали свой возраст. Порой для этого достаточно было просто сунуть взятку старосте, и тот оформлял поддельные метрики и паспорта. Многие таким образом избежали отправки на принудительные работы.

Гитлеровцы ушли, а желание и дальше уклоняться, только на сей раз от призыва в Красную армию, осталось. Поскольку во многих оккупированных районах записи актов гражданского состояния не сохранились, проверить подлинность тех или иных справок и документов не представлялось возможным. Этим и пользовались уклонисты. Сплошь и рядом молодые люди призывного возраста предъявляли документы о том, что они, например, 1928 или 1927 годов рождения, и тем самым уклонялись от призыва.

Примеров тому несть числа. В одной только Запорожской