Магрибский колдун - Елена Анатольевна Леонова Страница 20

— Да, — Сергей скрестил руки на груди. Он выдержал паузу, давая присутствующим время оценить его, зная, какое впечатление производит. Рубцов часто видел это в глазах женщин, в завистливых взглядах мужчин. — Давайте не будем тратить время друг друга. Что вам от меня нужно? — во всём его образе читался вызов, словно он был готов к любому вопросу и уверен в своём ответе.

— Мы расследуем обстоятельства смерти Антонины Потаповой, — спокойно сообщил Саблин. На подобное провокационное поведение он давно не обращал внимания.

— Я понимаю, вы, наверное, хотите узнать о Тоне и о наших отношениях. Но, боюсь, я не смогу вам сильно помочь. Антонина… была сложной. Свободной душой, как она любила говорить. Имела много друзей и интересов. Я не был центром её вселенной, если вы понимаете, о чём я.

Он слегка наклонил голову, наблюдая за реакцией следователя.

— Как долго вы встречались?

— Недолго. Несколько месяцев, не больше. Страсть, знаете ли. Вспышка. Но не более того. Я не знаю, кто мог желать ей зла. Все её любили. Ну, или почти все, — он усмехнулся, на этот раз более сдержанно. В его глазах мелькнула тень, но она тут же исчезла.

— Где вы познакомились?

— А, давняя история! — Сергей с улыбкой вздохнул. — Я знаю Тоню ещё со студенчества. Тусовки, дискотеки, всё такое. Но тогда мы не встречались. У меня были другие отношения… с разными девушками. А недавно случайно встретились в баре, и, знаете, меня прям зацепило! Она похорошела, кокетничала со мной, ну я и подумал: почему бы нет, всё равно тогда никого не было.

— Когда вы видели Потапову последний раз?

— М-м-м, — Сергей задумался, — кажется, неделю назад. Да, в субботу.

— И больше с ней не общались?

— Нет.

— Почему?

Сергей театрально вздохнул и слегка приподнял бровь. Казалось, он чувствовал себя как на сцене, а следователь и старший лейтенант — зрители, которых нужно заинтриговать, но не раскрывать все карты сразу. Рубцов был уверен, что полицейские уже составили о нём какое-то мнение, возможно, даже предвзятое. И это его забавляло. Он любил играть с чужими ожиданиями.

— Вы, наверное, думаете, я типичный богатый парень и мне плевать на проблемы, кроме своих собственных, — произнёс он, словно читая мысли следователя, — буду отмазываться, прикрываться деньгами и связями. Но, уверяю вас, вы ошибаетесь. Я, конечно, ценю комфорт и не привык к ограничениям, ведь всего в жизни добился сам, но я не лишён эмпатии. Смерть Тони меня огорчила. Даже потрясла, если хотите. А не общались мы неделю лишь потому, что я был занят. Антонина не давила на меня, предоставляла свободу. Меня в ней это и привлекало, помимо всего.

Рубцов, казалось, наконец перестал выделываться и начал говорить, как нормальный человек, но Саблин знал, что искренность — лучший способ манипуляции.

— Потапова не звонила вам и не писала СМС в течение прошедшей недели?

— Нет.

— Какие у неё были планы, знаете?

— Без понятия. Она постоянно работала дома над своими переводами. Иногда ходила куда-то с подружкой.

— Как её имя?

— Не знаю. Вроде соседка.

— Где вы работаете?

— На фирме. Я руковожу проектом. Отвечаю за составление концепции и стратегии, набор и управление командой специалистов. Мы занимаемся строительством элитных домов.

— У Потаповой были недоброжелатели, завистники?

— Поклонники точно, но, уверен, и недоброжелатели тоже. Но в детали я не посвящён. Тоня не боялась говорить, что думает, и это, знаете ли, не всегда нравилось людям, — Сергей улыбнулся, демонстрируя безупречные зубы.

— Имя Валерия Кучинская вам о чём-то говорит?

— М-м-м… Валерия… Валерия… Нет. Такой не знаю.

— А Савелий Нестеров?

— Тоже нет.

— Камил Тагиев?

— Господи, да нет же! Вы всех своих подозреваемых, что ли, будете перечислять? Друзей Тони я не знаю. Меня интересовала она, а не её круг общения.

— Где вы были вечером в пятницу? С десяти до полуночи?

— О, пошли полицейские вопросы! — в глазах Сергей загорелся огонёк. — Подозреваете меня? А как убили Тоню, кстати?

— Ответьте на вопрос, будьте добры.

— Вечером в пятницу я ехал с работы домой, чтобы переодеться. У меня была встреча в баре.

— Кто-то может подтвердить ваши слова?

— Само собой. В дороге я разговаривал с прорабом.

— Хорошо, — Саблин поднялся и вышел из-за стола, проходя мимо Максимовой, стоявшей у окна. Сергей сразу же вскочил с места.

— Это всё? Я могу идти?

— Да. Но телефон придётся оставить на некоторое время. Мы проверим ваши звонки и контакты.

— Да вы что?! — возмутился Рубцов. Его напускная расслабленность исчезла, и теперь он выглядел обеспокоенным.

— В целях следствия, — коротко сообщил майор.

— И когда мне его вернут?

— Думаю, завтра.

— Завтра? Чёрт! Ну и правила у вас. Ладно. Утром я за ним приеду, — Сергей развернулся и быстро вышел из кабинета.

— Какой козёл! — не сдержалась Максимова.

— М-да, — вздохнул Саблин. — И молока от него немного.

Глава 29. Москва. Суббота. 17:40

Дождь прекратился, и субботний вечер выглядел ясным, однако на горизонте виднелись тяжёлые серые облака, что говорило: погода может испортиться в любой момент.

В компьютере следователя были открыты файлы по текущему делу. Две жертвы. Две блондинки. Две смерти, до боли похожие друг на друга.

В голове Саблина пульсировала мысль, словно заевшая пластинка: ритуальные убийства. Свечи, расставленные вокруг тела. Маска из воска, застывшая на лице, словно посмертная гримаса. Картина не шокировала обилием крови, но врезалась в сознание какой-то необъяснимой и пугающей жестокостью. И главное — полное отсутствие улик. Ни отпечатков, ни волокон, ни малейшей зацепки.

Первая жертва — Валерия Кучинская, египтолог, доктор наук. Общительная, милая, привлекательная, предположительно имелись поклонники и завистники, но это под вопросом, подтверждений нет. Вторая жертва — Антонина Потапова. Общим у убитых был лишь способ убийства и светлые волосы. Разный возраст, профессии, образ жизни. Но обе общительные и увлечённые работой.

Никто из опрошенных свидетелей по делу Кучинской не знал Потапову: Саблин созвонился с Нестеровым и Тагиевым. У обоих мужчин вновь было алиби: вечером, когда убили Потапову, они находились дома, что подтвердили сестра Савелия и жена Камила. Хотя, безусловно, такие показания — это всегда скользкий момент. За годы работы майор знал, что такое алиби самое шаткое. Родственники часто выгораживают друг друга. Иногда намеренно, а бывает, просто из страха.

Информация, полученная от соседки Потаповой и Рубцова, тоже ни к чему не