Мороз и пепел - Ингер Вольф Страница 19

– В общем, позвоните мне, если заметите, что кто-то ведет себя странно или приходит чаще остальных.

Некоторое время она разглядывала карточку Трокича, а потом улыбнулась короткой доброжелательной улыбкой. Он невольно улыбнулся в ответ.

– Обязательно.

Трокич вернулся обратно к реке и долго разглядывал ветки, ставшие ловушкой для трупа. Зачем его бросили в речку? Она мелкая, во многих местах ее можно перейти, почти не замочив ног. Это не полноводный поток, который скрыл бы эту жуткую историю на дне или вынес ее в море, где бы она и канула навсегда.

И все же вода всегда в помощь тому, кто хочет уничтожить физические следы, и это прекрасно известно убийцам, желающим избавиться от страшной улики. Но тот факт, что тело было найдено недалеко от города, свидетельствовал, что преступник поступил опрометчиво, возможно, слишком торопился. Или испугался? Почему он не отвез тело в более безлюдное и пустынное место? Вокруг полно таких водоемов.

Лиза говорила, что на записи камеры видеонаблюдения было указано время. Трокич передал эту информацию кинологу и спросил, не мог ли Кашмир просто потерять след на Хёрретвай из-за начавшейся метели. Однако кинолог упорно стоял на своем, предположив, что Лукас, скорее всего, сел к кому-то в машину. После чего последовал долгий рассказ о том, что овчарка прошла обучение в Австрии на продвинутых курсах по поиску людей, попавших в снежную лавину, а напоследок кинолог в сотый раз повторил: «Кашмир след не теряет».

Снова зазвонил телефон. Услышав рокочущий голос инспектора Дэвида Олесена, Трокич сразу вспомнил, что Дэвид гигантского роста, под два метра, а грудная клетка его напоминает бампер старого «Шевроле».

– Мне тут кое-что в голову пришло, – пробасил он.

– Так поделись с коллегой, – усмехнулся Трокич и закурил, приняв единоличное решение о снятии запрета на табакокурение в этом месте.

– Лукас Мёрк, похоже, находился рядом с открытом огнем.

– Совершенно верно. Судмедэксперт подтвердил наличие у него ожогов. Наши люди с утра здесь всё обследовали и в том числе искали места, где что-нибудь горело. Но пока ничего не нашли. И вот это загадка так загадка.

– Я хочу тебе кое-что показать. Можем встретиться в Морслете завтра в первой половине дня?

– Конечно. О чем идет речь?

Олесен глубоко вздохнул.

– По-моему, преступник еще раньше себя проявил. В другом деле.

17

На город опускались сумерки. Ветер и мороз сделали благое дело, разогнав всех по домам. За окном стояла тишина. Сисель уже успела выпить целый кофейник крепкого кофе, съесть полбулочки с тапенадой и прочитать по-английски три главы диссертации о влиянии климатических изменений на состояние поселений каменного века, лежащих на дне датских проливов. Ее научный руководитель, сорокалетний фанат морской археологии, уговорил ее взять темой диплома грозящие таким поселениям опасности, настояв, что это гораздо интересней, чем занудно перечислять многочисленные остатки затонувших в датских водах кораблей, хотя именно этим она вообще-то и собиралась заняться.

Ушедшие на морское дно поселения каменного века находятся на грани исчезновения. Их разрушают и мощные подводные волны во время штормов и ураганов, и всевозможные моллюски, крабы, пиявки, корабельные черви и водоросли, что является прямым следствием загрязнения окружающей среды. А для наблюдения за этими поселениями и их охраны попросту не хватает специалистов, морских археологов. Кроме того, Сисель нужно было сформулировать способы решения проблемы, но никаких идей на этот счет у нее как раз и не имелось.

Сисель приготовила себе еще одну чашку кофе, когда ей снова послышались странные – вроде бип-бип – звуки из ее сна накануне. Она вздрогнула и отложила книжку. Звуки совершенно точно шли не с улицы, высокие, с пятисекундным интервалом. Серия повторилась трижды, и в доме опять стало тихо. Сердце у нее бешено колотилось. Может, она задремала над книгой, и звуки эти почудились ей во сне? Или все-таки они донеслись с улицы? Сисель подбежала к входной двери и распахнула ее. Никого. Черноволосый полицейский с пронзительными синими глазами и странной фамилией давным-давно ушел.

С минуту Сисель вглядывалась в темноту, и снова ее терзали сомнения. Она помнила, что и прежде слышала подобные звуки. Снова повалил плотный снег. Разнокалиберные снежинки в свете фонаря над крыльцом, кружась в медленном танце, падали на землю. За ночь температура упала еще на пару градусов, и теперь речной берег напоминал арктическую пустыню. Если еще больше похолодает, можно ждать в гости полярных волков. Удивительно, как играючи природа берет верх над человеком. Такое чувство возникало у Сисель каждый раз, когда морская гладь смыкалась у нее над головой и она оставалась один на один со смертью.

Убедившись, что вокруг никого нет, Сисель вернулась на кухню, но на сей раз налила себе не кофе, а бокал вина из стоявшей на кухонном столе початой бутылки.

Она никак не могла успокоиться после утреннего визита полицейских и весь день шарахалась от любых звуков, раздававшихся в чужом для нее доме. Шорохи, потрескивание деревянного каркаса, шум кухонной вытяжки.

Снова подойдя к окну, Сисель вдруг увидела, что возле места, где нашли Лукаса, стоит, склонив голову, какой-то человек. Он напоминал большую печальную птицу. Будто почувствовав ее взгляд, человек обернулся и посмотрел в сторону дома. Сисель узнала отца Лукаса – большеголового Карстена Мёрка – и отшатнулась от окна. Днем она тоже ходила к берегу и долго смотрела на гору букетов и венков, сложенных у заградительной ленты. Еще там были заправленные в пластик, чтобы не промокли, записки с соболезнованиями, несколько небольших фонарей, в которых горели поминальные свечи, и плюшевые мишки в целлофане.

При мысли о погибшем мальчике у Сисель заныло в животе, и нахлынули воспоминания. Кнуд очень хотел детей. А три года назад, когда она забеременела, потребовал, чтобы она бросила дайвинг. Сисель промолчала. Она не мыслила себя без дайвинга, но понимала, что продолжать им заниматься опасно. Особенно в Красном море, где корабельные останки порой лежали чуть ли не штабелями. Шланг мог за них зацепиться. Со снаряжением могло что-то произойти. Да и о кессонной болезни забывать не следовало. Она может начаться совершенно неожиданно и как бы беспричинно, даже если ты делал все требуемые остановки при возвращении на поверхность, соблюдал все правила безопасности. Фишка в том, что всегда тянет попробовать нечто новое, неизведанное, но в этом-то и таится главная опасность, ведь ты не можешь воспользоваться опытом предшественников. Сисель знала или слышала о многих опытных дайверах, погибших на рифе Эльфинстоун из-за того, что их обмануло подводное течение. И