Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон Страница 16

— Да, эта верфь дико раздражает активистов из «Ecolo»[24]. Те несколько лет с ней судились, но она пока работает, потому что это единственная верфь между Тулоном и Италией, которая может принимать одновременно до пяти яхт длиной до 50 метров, а это в наших краях кое-что да значит. Кроме того, на ней круглый год занято много работников, и у нее есть контракты с местными мастерами, которых тоже просто так со счетов не спишешь.

До сих пор верфь выигрывала все иски предъявленные к ней «Ecolo», но ее вынудили модернизировать производственные мощности и соблюсти множество экологических предписаний. Сейчас в работе стоят три яхты, но сегодня там никого не было и ворота были закрыты. При такой погоде — неудивительно. Утром рабочие приплывают на небольшой лодке из Парт-Канно в Каннах, а вечером возвращаются обратно. Неясно, сколько их там сейчас: трое, пятеро, восьмеро — все зависит от объема работы. Одно можно утверждать определенно: они не живут на острове и не ночуют здесь. Но именно это и интересно. Наверняка здесь есть и другие лодки, на которых можно уплыть с острова. Поэтому лесник Филипп уверен, что Ланваль взял шлюпку и сбежал на ней.

— Вы обнаружили следы кражи?

— Нет, на первый взгляд, все на месте. Но не исключено, что он взял лодку, которая только пришла с моря. На верфи точно должны были заметить, если у них что-то пропало. Я оставил сообщение на автоответчике владельца, но он пока не перезвонил. Кстати, и парусную школу неплохо бы проверить. У них тоже есть лодки или байдарки, которые могли пропасть, — сказал Вилье. — И юная мадемуазель вполне могла бы это проверить. Она и оказалась-то на острове, потому что устроилась сюда работать на лето, но не помощником по кухне в бистро, а инструктором по парусному спорту в Club Nautique. А сейчас она живет в доме лесника.

— Вот так так, выходит, лесник не такой уж и затворник, как вы, Вилье, возможно, подумали? Может, дело в том, что он интересуется лишь определенными особами?

Вилье усмехнулся.

— Все может быть. Как бы там ни было, лесник пройдет по своему маршруту, проверит, нет ли чего необычного. Вряд ли кто-то будет по своей воле шарахаться по острову в такую ужасную погоду. А мест, в которых можно спрятаться, здесь не так уж много. Сегодня мы обошли только восточную сторону острова, что возле крепости. Знаете, как там все устроено?

Вилье взглянул на Дюваля.

— В общих чертах. Туда пускают только школьные классы, и они там проводят какие-то занятия на выезде.

— Да, что-то вроде того. Это «зеленые» классы. Дети с материка учатся здесь ходить под парусами и ночуют в бывших крепостных казармах, которые переоборудованы под общие спальни. Одним словом, там такая себе молодежная общага. До середины октября крепость находится в ведении ассоциации «Молодость Канн». Но сейчас все закрыто и наверху нет ни одного человека, там все как вымерло, и если бы кто-то проник туда нелегально, сторож обязательно бы заметил. Крепость закрывается на ночь, и попасть туда можно только днем. Так что вряд ли он спрятался там. Тем не менее мы все проверили. Но, кроме музея, все закрыто. В музее я допросил двух женщин, которые сидят на кассе и работают там смотрительницами. Они ничего не слышали об убийстве и сегодня утром не заметили ничего подозрительного. Впрочем, я не Удивлен. Они там как сонные мухи, — Вилье закатил глаза. — Будь у меня такая работа — сидеть в этой дыре и ничего не делать, я бы помер с тоски. Ни один турист не попрется туда в такую погоду. Но мой визит по крайней мере внес разнообразие в их серые будни, — улыбнулся Вилье.

Дюваль строго посмотрел на помощника.

— Только не вздумайте их запугивать, слышите?!

— Я этого не делал, — отперся Вилье. — А если бы и сделал, то ничего страшного. Немного волнения пойдет им на пользу. Известие об убийстве их так напугало, что они тут же закрыли музей. — Дюваль уже открыл рот, чтобы сделать замечание, но Вилье его опередил: — Я обещал зайти за ними позже и проводить на паромный причал. Они всегда уплывают последним паромом. А до тех пор они будут ждать меня в музее и не сдвинутся с места.

Дюваль решил придержать при себе то, что хотел сказать, поскольку появилась Алиса и поставила на стол огромный поддон, на котором дымилась лазанья.

— Осторожно, горячо, только что из печи! — предупредила она.

— Хм-м, выглядит неплохо!

Вилье похлопал себя по животу.

— Вы это сами приготовили?

— И пахнет аппетитно. Спасибо, мадмуазель, — сказал младший из криминалистов. Фабьен Белёди, бросив на Алису лукавый взгляд.

Она не ответила ни тому ни другому, а вместо этого принялась нарезать лазанью на большие порции равного размера. Все мужчины за столом стали передавать ей тарелки, пытаясь мимоходом снискать ее улыбку случайными комментариями. Но она не улыбнулась. Она быстро разбросала лазанью по тарелкам, всем своим видом напоминая мать-настоятельницу монастыря.

— Горячо, — повторила она и добавила, обращаясь к Дювалю: — Ваш daube будет через минуту. Мне сначала нужно подать лазанью другим клиентам.

— Без проблем, — кивнул Дюваль.

Но маленький глиняный горшочек и миску с лапшой ему принес уже сам хозяин бистро.

— Приятного аппетита! — пожелал он гостям и окинул взглядом стол, чтобы убедиться, что все нормально. — Все в порядке? Чего-нибудь не хватает? Может, еще бутылку вина?

Дюваль обвел глазами всю честную компанию. Те согласно закивали и загудели. Дюваль вылил остатки вина в бокал соседа и протянул пустую бутылку хозяину.

— Повторите, пожалуйста.

— Сию минуту.

Хозяин исчез за стойкой и вскоре появился с другой бутылкой. Он открыл ее как профессионал, понюхал пробку и налил каждому по бокалу вина, а бутылку поставил на стол.

— Ваше здоровье!

На какое-то время воцарилась тишина, которую нарушал только звук жующих челюстей. Дюваль наложил себе на тарелку лапши, при помощи широкой ложки вытащил куски мяса из горшочка, а затем щедро полил все соусом. Он склонился над тарелкой и вдохнул пряный запах мясного рагу. У него потекли слюнки. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз ел daube!

Это было какое-то семейное торжество, и выбор Элен пал на daube, так как это блюдо можно было приготовить в больших количествах, не затрачивая особенных усилий. Вообще-то она всегда недолюбливала традиционную кухню добропорядочных буржуа. Замысловатые блюда с соусами и подливками, от поедания которых клонило в сон, были не для нее. В готовке она