Длинные ножи - Ирвин Уэлш Страница 15

– Что раньше этого не сделала, – Она разглаживает платье и направляется к раковине, чтобы наполнить кофеварку. Они вспоминают старые времена, и он кое-что узнает о ее новой жизни. Она рассказывает о продолжающейся борьбе с алкоголем. – Это та часть наследства Джима, с которой мне действительно надо быть начеку. Гены нельзя пересадить.

По какой-то причине Ленноксу на ум приходят слова Стюарта, и он спрашивает Лорен, помнит ли она Норри Эрскина.

– Это же тот комик? – неуверенно говорит она. – Напарник Гиллмана?

– Да, было дело, – Леннокс морщится, отхлебнув кофе. Еще одна страсть Маквитти, которую сохранила Лорен, – это любовь к крепкому кофе. Он вставляет, как дорожка кокаина.

Она смотрит на Леннокса, приподняв бровь, и спрашивает:

– Итак, если бы я могла тебе как-то услужить, Рэй, чего бы ты от меня хотел?

Леннокс смеется, хотя ему и немного не по себе. Маквитти был мастером говорить двусмысленности; Лорен все же немного грубовата. Он спрашивает ее о Ричи Галливере.

– Я совсем не удивлена, – Лорен откидывается на стуле. Берет кружку и отхлебывает кофе. – Галливер просто кусок дерьма. Он настоящий трансфоб. Он смог убедить общество, что быть чокнутым экстремистом нормально, и своими бредовыми выступлениями он нанес неизмеримый ущерб нашему движению, – И теперь она говорит очень серьезно. – Да, среди нас есть обманутые женоненавистники и нарциссы, которые примазались к нашему делу. Эти токсичные мужчины – наши враги, точно так же, как они враги всех других женщин. Такие, как они и Галливер, подпитывают друг друга. Он несет ответственность за множество несчастий, вызванных его полными ненависти речами. Я приписываю три смерти непосредственно его проповедям, пробуждающим в толпе зверя.

– Кто-то провел над ним гораздо менее деликатную операцию по смене пола, чем та, которой подверглась ты.

Лорен выглядит озадаченной и хмурит брови, что не так то легко, думается Ленноксу, учитывая вливания ботокса.

– То тело в Лите... это был он?

– Да. Его связали, кастрировали и оставили истекать кровью.

– Ни хрена себе... – ахает Лорен, в затем берет себя в руки. – Не буду врать, Рэй, часть меня думает: "Что посеешь, то и пожнешь", но нашему движению не стоит быть связанным с таким насилием...

Пока Лорен продолжает говорить, Леннокс понимает, как мало он знает. Все эти термины типа "радикальный антитранс-феминизм" и "цисгендер" для него бессмысленны и не представляют особого интереса. Он плохо понимает разницу между полом и гендером. Краткий телефонный инструктаж от Драммонд, которая в курсе таких вопросов, выставил все более упрощенно, чем оно, видимо, обстоит на самом деле. Пол является биологическим понятием, в то время как гендер – это культурная конструкция, связанная с нашими чувствами и убеждениями относительно пола, которая при этом еще и постоянно изменяется. Мир становится все более сложным. Он решает, что нужно бы узнать побольше.

По крайней мере, с извращенцами, насилующими детишек, ты всегда знаешь, на чьей стороне: с добром против зла.

– Вы с Галливером когда-нибудь общались лично?

– Он выступал в кампусе две недели назад. Это было одно из тех мероприятий, якобы посвященных "свободе слова", где оскорбления и провокации маскируются под право высказывать свое мнение. Я согласилась, потому что не хотела открыто ему отказывать. Ну, мы и поспорили, если можно это так назвать. Закончилось все не очень хорошо. Не сошлись, так сказать, во мнениях. Пришлось вызывать наших друзей в синей форме, – Взгляд Лорен становится более напряженным. – Но ты же сам знаешь, Рэй. Мы оба знаем, что тот, кто публично осуждал Галливера, будет менее всего интересен для вашего расследования.

Леннокс понимает, что это правда, и даже собирается извиниться за неискренность, уже почти готовый проявить уважение к Лорен и сказать ей, что он изо всех сил пытается связать ее с Джимом Маквитти, когда раздается громкий стук в дверь.

В комнату врывается высокий, мускулистый молодой человек, но только одетый в синее платье. Он задыхается от ярости. У него большой крючковатый нос и длинные волнистые каштановые волосы, которые, похоже, завивали старинными щипцами, модными еще в восьмидесятые годы. На его лице, несмотря на густой слой тонального крема, заметен длинный шрам. На толстой шее – шифоновый шарф, а мускулистые запястья украшены разноцветными браслетами. Он смотрит на Леннокса с агрессивным недоверием.

– О, привет, Гейл, – говорит Лорен. – Рэй, это Гейл, наш студент и опора нашей группы "Без платформы".

Гейл продолжает враждебно смотреть на Леннокса, который думает, что этому парню для успешной смены пола потребовалось бы серьезно поработать над поведением, иначе женственности ему не видать. Когда он переводит взгляд с Леннокса на Лорен, кажется, что та слегка напугана. Леннокса это настораживает: Джима Маквитти всегда сложно было испугать.

– Нужно поговорить, – заявляет Гейл, уперев руки в бока и не сводя немигающего взгляда с Лорен.

Лорен, оставаясь невозмутимой, смотрит на часы.

– Давай через полчасика, хорошо?

Коротко кивнув, Гейл молча уходит.

– В наши дни студенты довольно избалованные, – замечает Лорен. — А я склонна им потакать. У большинства из них и так ничего нет, кроме долгов и психологических проблем. В настоящее время они у меня пишут дипломы о транс-самоопределении и социальной справедливости. Это не так-то просто.

– Могу себе представить, – говорит Леннокс, вставая и благодаря Лорен за уделенное время. – Пришли мне обычное электронное письмо с описанием твоего алиби, – говорит он, а потом вспоминает о том, как сам способствовал разрыву тайных отношений между Галливером и Грэмом Корнеллом, в то время подозреваемым в убийстве Бритни Хэмил, которое совершил Кондитер. – а я над своим поработаю. Учитывая мою предысторию с покойным, в числе подозреваемых скорее окажусь я, а не ты, – Леннокс улыбается, оставляя своего бывшего и нового друга, и едет обратно в Эдинбург.

6

Если и есть что-то, что мы действительно умеем делать, так это сбор информации. На протяжении всей нашей совместной работы мы постоянно уделяли этому очень много внимания. Мы потратили чертовски много времени и усилий на планирование первого проекта.

Я спрятался в большом встроенном шкафу для белья в ванной комнате номера в отеле. Она выбрала это место не только из-за этого предмета мебели, но и из-за ремонтных работ, которые проводились в коридоре. Со своей обычной неловкостью я включил запись на телефоне.

Она просто гений. Эта ее идея с венецианской маской была очень удачной. Признаюсь, мне это сначала показалось слишком театральным, а потом я забеспокоился, что у нее ничего не получится, но она была невозмутима. Узнал бы он ее без маски? Кто его знает. Но