Эллери Квин - Насчастливый город Страница 9

— Давайте начинать — мы теряем время, — призвал собравшихся Джон Ф. — Ставки, Смит? Выбор ваш.

— Мне все равно, — отозвался Эллери. — Уступаю эту честь Брэдфорду.

— В таком случае, — быстро предложила Герми, — давайте играть на десятку. Картер, почему прокурорам не платят больше? — Внезапно ее лицо прояснилось. — Когда вы станете губернатором…

— Цент за очко, — объявил Картер; его худощавое лицо побагровело.

— Но, Карт, я не имела в виду… — захныкала Гермиона.

— Если Карт хочет играть на цент, пусть так и будет, — твердо заявила Пэт. — Я уверена, что он выиграет!

— Привет, — поздоровалась Нора. Она не спускалась к обеду — Герми упомянула что-то о ее «головной боли». Сейчас Нора улыбалась им, стоя в прихожей. Она вошла с корзинкой для вязанья и села в большое кресло под лампой у рояля. — Я определенно выигрываю в одиночку битву за Британию,[15] — улыбнулась Нора. — Это мой десятый свитер!

Мистер и миссис Райт обменялись удивленными взглядами, а Пэт стала рассеянно ерошить волосы Эллери.

— Сдавайте карты, — потребовал Картер сдавленным голосом.

По мнению Эллери, игра началась при многообещающих обстоятельствах, учитывая теплую руку в его волосах и выпяченную нижнюю губу Картера. И в самом деле, после двух робберов Брэдфорд швырнул карты на стол.

— Карт! — ахнула Пэт.

— Я еще никогда не слышала, Картер Брэдфорд… — начала Герми.

— В чем дело? — удивленно осведомился Джон Ф.

— Если ты не перестанешь прыгать туда-сюда, Пэт, — крикнул Картер, — я не смогу сосредоточиться на этой чертовой игре!

— Прыгать туда-сюда? — с возмущением повторила 1 Пэт. — Карт Брэдфорд, я весь вечер сижу на подлокотнике стула Эллери не произнося ни слова!

— Если ты хочешь забавляться с его роскошными волосами, — рявкнул Карт, — почему бы не делать это снаружи при луне?

Пэт пронзила его взглядом и виновато обратилась к Эллери:

— Надеюсь, вы простите Карту его дурные манеры. Он получил достойное воспитание, но так долго общался с закоренелыми преступниками…

Нора внезапно вскрикнула. В арке прихожей стоял Джим Хейт. Костюм висел на нем мешком; рубашка потемнела от пота. Он выглядел как человек, бежавший со всех ног под палящим солнцем без какой-либо цели. Лицо Норы напоминало небо, покрытое тучами.

— Нора!

Краснота на щеках Норы стала быстро распространяться, покуда ее лицо не приобрело цвет пламени. Никто не двигался и не произносил ни слова.

Внезапно Нора прыгнула к Джиму. На момент Эллери показалось, что она собирается атаковать его в припадке бешенства. Но потом он понял, что Нора охвачена не яростью, а паникой. Это был страх женщины, которая давно оставила всякую надежду и просто жила в ожидании смерти, — страх перед радостным возрождением.

Нора промчалась мимо Джима и понеслась вверх по лестнице. Джим Хейт с торжествующим видом побежал следом. Наступила тишина. Они как живые статуи, подумал Эллери. Он провел пальцем между воротничком и шеей — палец стал влажным. Джон Ф. и Герми перешептывались глазами, как мужчина и женщина, научившиеся этому за тридцать лет совместной жизни. Пэт уставилась в пустую прихожую; ее грудь бурно вздымалась. Картер сердито смотрел на нее, словно происходящее между Джимом и Норой каким-то образом смешалось у него в голове с происходящим между ним и Пэт.

Наверху послышались звуки открывающейся двери спальни, шарканья ног, шагов на лестнице. Нора и Джим появились в прихожей.

— Мы собираемся пожениться, — объявила Нора. Раньше она была погасшей лампой, а теперь Джим, казалось, повернув выключатель, осветил и согрел ее изнутри.

— Немедленно, — добавил Джим вызывающим тоном. Его голос был хриплым от напряжения. Он покраснел от корней рыжеватых волос до гусиной кожи под торчащим кадыком, упрямо и воинственно глядя на Джона Ф. и Герми.

— О, Нора! — воскликнула Пэт. Она подбежала к сестре и поцеловала ее, смеясь и плача одновременно.

Герми улыбалась застывшей улыбкой трупа.

— Будь я проклят! — пробормотал Джон Ф. Поднявшись со стула, он подошел к дочери, взял за руки ее и Джима и застыл рядом с ними с беспомощным видом.

— Давно пора, вы, пара психов! — высказался Картер и обнял Пэт за талию.

Нора молча смотрела на мать. Внезапно Герми, словно сбросив оковы, подбежала к Норе, оттолкнула Пэт, Джона Ф., Картера и стала целовать ее и Джима, истерически неся какую-то бессмыслицу, казавшуюся, тем не менее, абсолютно уместной в данной ситуации.

Эллери Квин потихоньку ускользнул, чувствуя себя одиноким.

Глава 6

«СВАДЬБА РАЙТ И ХЕЙТА СОСТОИТСЯ СЕГОДНЯ»

Герми планировала свадьбу, как генерал в своей ставке, окруженный планами местности и цифрами, представляющими точное количество сил противника. Покуда Нора и Пэт были в Нью-Йорке, делая покупки для приданого невесты, Гермиона вела сугубо профессиональные беседы с мистером Томасом — старостой Первой методистской церкви,[16] Энди Биробатьяном — одноглазым армянином, владеющим цветочным магазином в Хай-Виллидж, преподобным доктором Дулиттлом относительно репетиций хора мальчиков и всей церемонии, миссис Джоунс — поставщицей провизии, мистером Грейси из туристического агентства и самим Джоном Ф. по поводу внутрисемейных банковских дел.

Но это были интендантские обязанности. Кроме того, «генеральный штаб» переговаривался с райтсвиллскими дамами.

— Совсем как в кино, дорогая! — изливала свои чувства Герми в телефонную трубку. — С самого начала это была всего лишь обычная ссора влюбленных… Да, дорогая, я знаю, что болтают люди! Но моей Норе незачем гоняться за каждым. Очевидно, вы не помните, как в прошлом году тот красивый молодой социальный работник из Бар-Харбора[17]… Конечно нет! Почему мы должны устраивать тихую свадьбу? Они обвенчаются в церкви и… Да, поедут на шесть недель в Южную Америку… Джон снова возьмет Джима в банк… Нет, дорогая, в качестве члена правления… Конечно, дорогая! По-твоему, я могу выдать замуж мою Нору и не пригласить тебя на свадьбу?

В субботу, 31 августа, спустя неделю после возвращения Джима в Райтсвилл, доктор Дулиттл обвенчал Джима и Нору в Первой методистской церкви. Джон Ф. был посаженым отцом невесты, а Картер Брэдфорд — шафером жениха. После бракосочетания состоялся прием на лужайке в поместье Райтов. Двадцать негров в форменных тужурках исполняли обязанности официантов; ромовый пунш готовили по рецепту, привезенному Джоном Ф. с Бермудских островов в 1928 году. Эмелин Дюпре, облаченная в платье из тонкой кисеи и увенчанная тиарой из настоящих розовых бутонов, металась от одной группы к другой, отмечая, как ловко Гермиона Райт выпуталась из «деликатной» ситуации и как идут Джиму пурпурные тени под глазами. Неужели он пил все эти три года? Как романтично! Клэрис Мартин довольно громко заявила, что некоторые рождаются возмутителями спокойствия.