Эрл Гарднер - Дело сумасбродной красотки Страница 9

— Да, но после некоторого колебания, — сказала она. — И, поверьте, я хорошо видела, что обе двери в спальню были плотно закрыты. Но у меня было гадкое ощущение, что я ввязалась во что-то, немного непосильное для меня.

— Ну хорошо, продолжайте, — подгонял ее Мейсон. — Что произошло? Он к вам приставал?

— Да нет же. Оказалось, что я оценила эту сделку неверно на все сто процентов. Мужчина проявил себя совершенным джентльменом. Я надела все это на себя и вышла из спальни. Он внимательно осмотрел меня, одобрительно кивнул, а потом вручил мне шляпку и сказал, что я должна ее носить. Он сказал, что в течение нескольких первых дней мои обязанности будут очень легкими, что могу на следующее утро спать допоздна, а проснуться и позавтракать надо к половине одиннадцатого. Затем я должна отправиться на перекресток улиц Голливуд и Вайн и перейти там улицу пятьдесят раз. А покончив эту странную, на мой взгляд, прогулку, освобожусь и могу уходить домой…

— От какого места надо было переходить улицу? — спросил Мейсон.

— Он сказал, что не имеет никакого значения. Просто надо было ходить взад-вперед через улицу, внимательно следить за светофором и не обращать никакого внимания на кого бы то ни было, кто, возможно, появился бы там с фотоаппаратом.

— И что же, был кто-нибудь такой? — спросил Мейсон.

— Да, какой-то мужчина с камерой. Он фотографировал главным образом меня, но иногда снимал и кого-нибудь еще.

— А вы так и ходили взад-вперед? — спросил Мейсон.

— Да, именно так.

— Эта одежда подошла вам?

— Да, причем так, как будто она была сшита на меня. Я как раз в ней и была сегодня утром, я вам уже сказала.

— Так, — подвигал бровью Мейсон, — ну, это важный пункт. А одежда была новой или ношеной?

— Она была новой. Насколько я могу судить, она еще не побывала в чистке. Но, с другой стороны, было ясно, что одежда эта сшита на заказ. Там даже на швах кое-где остались небольшие стежки ниток для наметки.

— А вы когда-нибудь видели хоть одно фото? — спросил Мейсон.

— Нет, я видела только мужчину с камерой.

— Ну, хорошо, продолжайте. Что же случилось?

— Мне сказали, что я должна обратиться за инструкциями по номеру, который следовало запомнить, не записывая. Ну, я позвонила, и мне ответили, что все, мол, в порядке. Я сделала все, что должна была в тот день, и могла до следующего утра быть свободна.

— И что же дальше? — спросил Мейсон.

— Ну, я самостоятельно проделала кое-какую сыскную работу, — скромно потупилась она.

— Какого же рода?

— Я позвонила по этому незаписанному номеру, изменила голос и попросила позвать Мака. Мужчина ответил, что я ошиблась, спросил, какой номер я набирала. Я назвала, конечно, правильный номер. А он ответил, что я ошиблась и что у меня неверный набор цифр. Я в ответ сказала, что вовсе не ошиблась и знаю этот номер, который дал мне Мак. Ну, и в итоге он стал напускать на себя некую таинственность и даже немного заволновался. Он сказал: «Послушайте, это детективное агентство „Биллингс и Комптон“. Никакой Мак на нас не работает». А я ему говорю: «Ах, детективное агентство, угу». И бросила трубку.

— Ну а что дальше?

— Дальше, — сказала она, — я отыскала в справочной книге адрес детективного агентства «Биллингс и Комптон» и решила побывать там и попросить их раскрыть карты. Я же не знала, во что ввязалась.

— И что же произошло? — спросил Мейсон.

— Я так и не вошла к ним, — сказала она.

— Я…

Ну, кое-что случилось, и я подумала, что ситуация проясняется.

— Что же это такое случилось?

— Я подъехала на своем автомобиле прямо к автостоянке у торцовой стены здания, поставила машину и как раз выбиралась из нее, когда увидела своего двойника.

— Вашего двойника?

— Моего двойника!

— Ну, теперь я начинаю понимать ситуацию, — сказал Мейсон. — А как выглядит двойник?

— Она выглядит в точности как я. Одета точно так же, и, знаете, это было больше чем просто внешнее сходство. Это было поистине поразительно. У нее мой рост, моя осанка, мое телосложение, и, конечно, раз уж мы были еще и одеты совершенно одинаково… Ну, мне пришлось остановиться и как бы затаиться. Мне казалось, что я смотрю на себя в зеркало.

— И что же она делала?

— Стояла в очереди, поджидая, пока придет ее машина.

— Ну а вы?

— А я продолжала свою сыскную работу. Остановила свой автомобиль и осталась сидеть в нем, а когда тамошний служащий вручил мне талончик на парковку, просто продолжала сидеть в машине, пока не увидела, что подогнали ее автомобиль. Я запомнила его номерной знак: UBL—873.

— Стало быть, вы посмотрели на регистрационную запись? — спросил Мейсон.

— Да, верно.

— И в записи значилась Минерва Минден?

— Да.

— И дальше? — спросил Мейсон.

— Ну, дальше я вышла на работу на следующий день, и мне сказали, что надо идти в другое место. На сей раз это был перекресток улиц Сансет и Ла-Бреа, и я снова должна была переходить через улицу пятьдесят раз.

— И вы так и сделали?

— Да.

— А фотограф был там?

— Часть времени там был, а в остальное время он разъезжал мимо меня на автомобиле. У него в машине кинокамера, он остановился, припарковал автомобиль и снимал меня.

— И что потом?

— Потом я снова позвонила по этому загадочному телефону, и мне ответили, что моя работа на этот день окончена и я могу отдохнуть, выпить коктейль, пообедать, новых вызовов больше не последует.

— И что же вы сделали?

— Я пришла к заключению, что меня тщательно готовят для чего-то и что я вот-вот окажусь, как вы выразились, «чайником».

— Возможно, Минерве Минден нужно алиби для чего-либо, — сказал Мейсон.

— Я тоже подумала об этом. Мы с ней не близнецы, но между нами, безусловно, поразительное сходство. Только подождите с выводами, пока не услышите, что произошло на следующий день.

— Хорошо, что же произошло?

— Ну, на следующий день мне велели идти на перекресток Голливудского бульвара и Западной улицы, перейти там улицу, пройтись один квартал по Голливудскому бульвару, подождать десять минут, пройтись обратно, перейти Западную улицу, потом перейти Голливудский бульвар и подняться вверх по противоположной стороне улицы, снова подождать десять минут, а потом вернуться вниз по улице и снова пройтись по тому же самому пути.

Я должна была делать это с десятиминутным интервалом в течение двух часов.

— И вы все прошли? — спросил Мейсон.

— Я прошла лишь часть маршрута.

— Какую именно?

— Примерно на третий раз… да, думаю, это был третий раз, когда я совершала путешествие вверх по Голливудскому бульвару, я проходила мимо какого-то магазина, и вдруг какая-то маленькая девочка закричала: «Мамочка, вот же она!»