Николас Блэйк - Плоть – как трава Страница 9

На обеде в этот день присутствовали лорд и леди Мерлинворт, принявшие приглашение О'Браена. Когда Найджел спустился вниз, чтобы их встретить, он услышал приглушенный разговор. Узнать собеседников не составило труда.

— Только не сегодня вечером, — заявил голос со знакомыми мягкими интонациями.

— Фергус, дорогой. Мне так этого хочется! К тому же это безопасно! Почему я не могу…

— Не можешь, потому что я запрещаю. Будь хорошей девочкой! Послушайся меня! И не проявляй излишнего любопытства.

— Какой ты жестокий!

Видно было, что Люси готова заплакать. Ее всегда ровный и холодный тон выдавал на этот раз волнение.

Найджел едва успел отойти от двери, как она выбежала из комнаты, не заметив его.

— Получила по заслугам, — подумал он. — Зачем ты нужна О'Браену в спальне, если он намерен провести ночь в бараке?

Обед прошел весело. О'Браен, сидевший во главе стола, напоминал благодаря своему бледному виду ассирийского владыку. Он не скупился на комплименты в адрес леди Мерлинворт, которой это явно доставляло удовольствие.

— О, мистер О'Браен! Я никогда еще не встречала такого льстеца, как вы!

— Вы ошибаетесь сударыня! Полагаю, Джорджия подтвердит: вы выглядите сегодня так, как тогда, когда шли на свой первый бал.

Джорджия Кавендиш, одетая в зеленое платье, которое по-прежнему украшал сидящий на ее плече попугай, повернула к нему свое смуглое лицо, не скрывая насмешливой улыбки. Лорд Мерлинворт, сидевший на другом конце стола, оказывал необходимое внимание Люси Трайл. На лице девушки трудно было уловить следы какого-то разочарования. Она выглядела просто очаровательно в своем узком белом платье, мило прислушивалась к тому, что говорил ей Мерлинворт. От Найджела все же не укрылось, что она изредка бросала взгляды на полковника и не раз с неприязнью посматривала на Джорджию Кавендиш. Брат Джорджии обсуждал с Филиппом Старлингом какие-то финансовые проблемы. Найджел понял, что он неплохо разбирался в этом вопросе и, очевидно, был далеко не глупым человеком. Правда, его поразил взгляд, который он периодически бросал на Люси. Это был взгляд игрока в покер, изучающего свои карты, а не дань выражающего восхищения. Люси заметила интерес, который проявлял к ней Эдвард Кавендиш, но никак на него не отреагировала. Нот-Сломен не уступал лорду Мерлинворту в любезности, однако его водянистые глаза весьма настойчиво пожирали губы и плечи девушки. В конце концов лорду пришлось отступить на второй план, поскольку он излагал своим зычным голосом одну историю за другой.

Несмотря на все эти непринужденные, как будто, разговоры, которые слышались с разных концов стола, Найджел неожиданно понял, что за столом царило какое-то напряжение. Казалось, оно исходит от О'Браена, поскольку неумолимо приближался его нулевой час. Посмотрев на Найджела, он внезапно поднял свою рюмку и произнес:

— Предлагаю тост за отсутствующих друзей и присутствующих врагов!

Воцарилось неловкое молчание. Джорджия Кавендиш прикусила губку, ее брат рассеянно посмотрел по сторонам. Лорд Мерлинворт явно чувствовал себя не в своей тарелке. Люси обменялась взглядом с Нот-Сломеном, а Филипп Старлинг, посмотрев на реакцию присутствующих, ухмыльнулся.

Ситуацию спасла леди Мерлинворт.

— Что за нелепый тост, мистер О'Браен! Неужели так принято у вас в Ирландии?

Засмеявшись, пожилая женщина сделала глоток из своей рюмки. Другие сделали то же самое. Неожиданно потух свет. Найджел встревожился, но его опасения оказались напрасными. В комнате появился Артур Беллани с рождественским пуддингом, украшенным горящими свечами.

Свой торжественный приход он ознаменовал сообщением, которое рассчитано было только на хозяина, но было услышано всеми:

— Пришлось потратить коробок спичек, чтобы зажечь все эти свечи. Уверен, что Грант выпила бутылку водки, налив туда взамен воды…

Отступив назад, он снова зажег свет.

— Ваш дворецкий просто великолепен! — воскликнула леди Мерлинворт, заявив, что ей почему-то знакомо его лицо.

Ее супруг попытался прекратить излияния супруги, напомнив о том, что они никогда не знали никого из ирландских родственников О'Браена.

— Наше поместье неподалеку от замка великого короля Браена Бору, — торжественно заявил хозяин.

Нот-Сломен хотел было рассмеяться, но, перехватив холодный взгляд полковника, ограничился легким покашливанием. Наморщив носик, Джорджия упрекнула О'Браена:

— У вас, очевидно, есть старинное привидение. Почему ты никогда о нем не рассказывал?

— Вот уж никогда бы не подумал, что наш Слип-Слоун верит в такую чушь! — воскликнул Нот-Сломен.

Найджел понял по выражению лица присутствующих, что никто из них не слышал никогда этого прозвища.

— У нас в Ирландии, как правило, воют собаки, когда кому-нибудь предстоит умереть, — сообщил полковник. — Если услышите нечто подобное, знайте: пришел и мой черед.

— А потом окажется, что Аяксу просто приснился сон, — попыталась обернуть все в шутку Джорджия Кавендиш.

Люси Трайл поежилась.

— В рождественский вечер глупо говорить о смерти, — сказала она.

— Уж вам-то нечего бояться, моя дорогая девочка, — галантно откликнулся лорд Мерлинворт. — Она так же покорно уляжется у ваших ног, как и все мы, взглянув на ваше очаровательное личико. Что касается предостережений свыше, то они, конечно, существуют. Помню, как в имении Хьюзволтера звонили колокола старой часовни перед несчастьем. Однажды, когда раздался такой звон, Хьюзволтер, который был глухим, решил, что начался пожар, и выскочил голышом на улицу. Это не прошло ему даром. Он простудился и умер…

Чтобы прекратить обсуждение явно нарушающей традиции Рождества темы, леди Мерлинворт предложила дамам перейти в гостиную.

Мужчины сгруппировались все возле хозяина дома, который стал угощать их кофе. Чтобы развлечь гостей, он предложил Нот-Сломену разгрызть орех зубами, как это он делал раньше… Нот-Сломен легко справился с этим делом, но последователей у него не нашлось.

Полковник перевел разговор на литературу.

— Вы любите Шекспира, лорд Мерлинворт? А вы читали иных авторов, живших в послеелизаветинскую эпоху? Они были великолепны! Шекспир убивал своих героев тысячами, а они десятками тысяч. Это намного эффектнее выглядит на сцене! А их поэзия!

О'Браен стал цитировать тексты, но потом замолк, как бы устыдившись своего порыва.

Лорд Мерлинворт упорно ему возразил:

— То, что вы читали, впечатляет, но это не великий Шекспир, которого никто не может превзойти!