Эрл Гарднер - Дело небрежной нимфы Страница 9

– Полагаю, кое-что у меня появилось.

– Что же именно?

– Олдер купил этот остров и заплатил за него какую-то баснословную цену. Он желает иметь собственный феодальный замок. Он человек именно такого типа. Если бы что-то помешало ему держать под контролем каждый квадратный дюйм этого острова, он бы, я думаю, просто сошел с ума.

– Но разве он не владеет им единолично?

– Владеет, – подтвердил Мейсон. – Но когда рыли канал, поставили подпорную стенку и сбрасывали к ней землю. При этом образовался длинный полукруглый песчаный карьер, который выступает к северу.

Делла Стрит засмеялась и сказала:

– Я, конечно, изучаю юриспруденцию на слух, но разве собственность, образовавшаяся после наноса земли, не принадлежит владельцу смежной территории?

– Разумеется, принадлежит, если нанос земли является результатом естественных причин; но где-то я читал постановление Верховного суда, гласящее, что собственность, образовавшаяся в результате действий правительственных органов, как, например, прокладка каналов, является государственной собственностью. Так вот, если в данном случае этот закон применим и кто-нибудь вздумает самовольно поселиться в северной части острова Олдера и поставить там небольшую хибарку – ну, ты понимаешь, что может произойти, Олдер…

Мейсон вдруг замолчал, когда впереди сверкнул яркий красный прожектор. Полицейский на мотоцикле кивнул Мейсону на обочину и потребовал:

– Встаньте в хвост вон за теми машинами. И двигайтесь медленно.

Впереди шло шесть или семь машин, несколько патрульных проверяли у их владельцев документы, задавали им вопросы.

Мейсон переглянулся со своим секретарем, потом опять проехал немного вперед.

Один из патрульных полицейских сказал:

– Можно взглянуть на ваши водительские права и путевой лист?

Мейсон предъявил документы.

– Вы здесь… О, вы Перри Мейсон, адвокат!

– Совершенно верно.

Полицейский улыбнулся.

– Простите, что задержал вас, мистер Мейсон. О’кей, поезжайте. Мы ищем похитителей драгоценностей. Можете обойти все другие машины, потом объехать вокруг конца дорожной блокады. Простите за беспокойство… Однако для проформы я бы хотел проверить особу, которая едет с вами, потому что преступление совершила именно женщина…

– Мисс Делла Стрит, секретарь мистера Мейсона, – представилась Делла, предъявляя свои водительские права.

Полицейский просмотрел права, взглянул на Деллу еще раз, вернул документы и еще раз извинился:

– Простите, но нам приказано проверять всех. Вы здесь по делу, мистер Мейсон?

– Да, ищем кое-кого из свидетелей, – сдержанно ответил адвокат.

Еще одна машина, шедшая на большой скорости, с визгом затормозила, когда красный свет озарил ее ветровое стекло; полицейский приказал водителю свернуть к обочине.

– О’кей, еще увидимся, – сказал Мейсон и стал объезжать блокированный участок шоссе.

– Шеф, – внезапно став серьезной, сказала Делла Стрит, – вы предполагаете, что девушка все-таки похитила какие-то драгоценности?

– Нет, не думаю.

– Но вы не знаете наверняка?

– Я очень тщательно осмотрел ее вещи, Делла. У нее была бутылка в правой руке – бутылка, в которую было засунуто письмо, по-видимому выброшенная за борт с яхты «Сейер-Белл» – яхты Джорджа С. Олдера. Женщина, написавшая письмо, боялась, что ее убьют… Впоследствии так и случилось: ее нашли мертвой.

– Шеф!.. – воскликнула Делла Стрит.

– И я, – продолжал Мейсон, не давая перебить себя, – очень тщательно обыскал яхту, чтобы убедиться, что на ней не было ничего спрятано.

– А вы заглянули в верхнюю часть чулок девушки?

– И не только в верхнюю часть, – сказал Мейсон. – Когда она перелезла через нос каноэ, я увидел пару очень симпатичных ножек без каких-либо уродливых бугров, которые могли бы появиться из-за пятидесятитысячных драгоценностей. А мокрое вечернее платье почти не оставляет никакого простора для воображения.

– Вы узнали ее имя?

– Она назвалась Дороти Феннер. Говорит, что является родственницей Коррин, сводной сестры Олдера, которая вот уже несколько месяцев считается пропавшей без вести.

– Хороша собой?

– Очень.

– Фигура?

– Роскошная.

– Ну что ж, мужчины всегда остаются мужчинами, – вздохнула Делла Стрит.

– А теперь, когда мы выехали за пределы оцепления, я дам тебе кое-что почитать.

Он вынул из кармана копию письма, сделанную Дороти Феннер, и передал ее своему секретарю.

– Что это?

– Копия письма, которое было в бутылке. Девушка – неплохая машинистка. Я диктовал ей, подсвечивая карманным фонариком, а она держала свою портативную пишущую машинку на коленях и печатала.

Делла Стрит развернула страницы, включила свет и со все более возрастающим интересом принялась за чтение. Дочитав до конца, сказала:

– Господи, шеф, разве это письмо не предоставляет вам возможность накинуть петлю на шею Джорджа С. Олдера?

– Или, наоборот, дает Джорджу С. Олдеру возможность накинуть петлю на меня.

– Вы хотите сказать, что это фальшивка?

– Вот что меня больше всего тревожит, – сказал Мейсон. – Олдер знает, что я представляю синдикат. Вполне возможно, он сообразил, что я собираюсь мимоходом осмотреть его остров, и ведь я, в конце концов, не видел, откуда приплыла эта девица. Я увидел только, как она подплыла к берегу, вышла из воды и направилась прямо к ярко освещенному объявлению, на котором написано: «Вход воспрещен» и т. д., и принялась вытираться полотенцем. Ничего более интересного и придумать нельзя, чтобы привлечь внимание разведчика в каноэ.

– А вы были еще и с биноклем! – смеясь, добавила Делла Стрит.

– С биноклем, да и еще с моим проклятым неуемным любопытством. Все было превосходно рассчитано по минутам. После того как ее обнаружили, у нее хватило сообразительности добежать до воды и оказаться как раз рядом с моим каноэ, прежде чем на нее спустили собаку. И собака бежала за ней буквально по пятам. Естественно, я защитил ее от пса и пригласил забраться в каноэ. Знаешь, она красива, в меру развязна, не похожа на воровку, и ты не можешь не согласиться, что ее подход к делу был не совсем обычным.

– Однако вы приняли меры предосторожности, – сказала Делла Стрит. – Вы…

– Я думал, что принял меры предосторожности, – вздохнул Мейсон. – На ней было вечернее платье, очень декольтированное, без плечиков, и под ним ничего, кроме пары чулок. Она выставляла напоказ эту бутылку, так что ее невозможно было не заметить, а потом, когда я прочитал то, что в ней было, я понял, что все это подстроено специально для меня. Лучшей западни и не придумаешь!

– Лучшей наживки, хотите вы сказать.