Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас] Страница 6

Шазель зашелся от смеха. Малле, растерявшись, никак не мог сообразить, с чего начать разговор о надбавке. Он понимал, что решиться нужно сейчас, пока шеф не отключился.

— Месье Шазель, я бы хотел с вами поговорить…

— Зачем же так официально, будем друзьями.

Гарсон принес бутылку скотча и два рюмки. Шазель налил, они чокнулись.

— Уже давно этот вопрос висит в воздухе, поймите, мне ужасно неудобно, но… я был бы вам очень признателен, согласись вы подумать о прибавке для меня…

— Прибавке? — повторил Шазель, налив вторую рюмку. — Прибавке…

К ним, не спросясь, подсела какая-то девица. Улыбнулась старику, и тот под столом сжал ее коленку. Ей было не больше двадцати, вот только лишняя полнота портила. Но было в ней нечто притягательное…

— Взгляни, — шепнул Шазель, поглаживая пухлую руку, — вот моя маленькая кокетка. Правда, Малле, она прелесть? Зовут ее Мерилин. Представляешь?

Он прыснул от смеха в рюмку. Франсуа, тоже повеселевший от спиртного, нашел это забавным. Девица не смеялась, лишь мерила мужчин холодным взглядом. И наконец сказала:

— Что, проведем вечерок вместе?

Директор Шазель вдруг повел себя как-то неуверенно.

— Не знаю… Слушай, ты пока выпей и оставь нас одних. Нам нужно поговорить.

Мерилин встала и присоединилась к толпе у стойки.

— О чем это мы?

— О моей прибавке. Давно уже шли разговоры, что я смогу получить свою долю в прибылях…

— Ах, да! Дружище, нужно было раньше напомнить! Знаешь ведь, у меня столько дел…

— Так что, — не отставал Франсуа, — вы согласны?

— Разумеется! Но только ты выбрал неподходящий момент для таких разговоров. Вернемся к этой теме в агентстве, на свежую голову… А теперь скажи, нет желания побаловаться с какой-нибудь цыпочкой? Я знаю одну, которая придется тебе по вкусу.

— Нет, спасибо, — сказал Франсуа, вставая. — До завтра! Желаю удачной ночи!

IV

В большом зале агентства непрерывно трещали пишущие машинки, художники набрасывали эскизы, текстовики вымучивали слоганы, а мадемуазель Мишель беседовала с каким-то посетителем. Открыли окна, впуская первые лучи весеннего солнца. Франсуа Малле, главный дизайнер агентства, просматривал почту. Шазель еще не показывался, хотя уже была половина двенадцатого.

В интеркоме задребезжал голос секретарши.

— Месье Малле, звонят месье Шазелю. Вы будете говорить?

— Соедините.

Взял трубку. У собеседника был какой-то неопределенный акцент.

— Алло? Это месье Шазель?

— Месье Шазеля нет, у телефона Франсуа Малле. Чем могу служить?

Собеседник как будто колебался.

— А… а месье Шазель сегодня будет?

— Должен быть.

— В таком случае я позвоню позднее… Нельзя ли мне узнать его домашний номер?

— А можно узнать, кто говорит? — Франсуа взял ручку.

Трубку повесили. Малле, пожав плечами, сделал то же самое. Какой-то чудак или приезжий. Инструкции были строгими: ни в коем случае не давать домашних телефонов сотрудников агентства.

Тут кто-то постучал по стеклу. Подняв глаза, увидел одного из художников.

— Входите…

Вошел Мишель Каст, расстелил на столе рулон бумаги. Франсуа поудобнее откинулся в кресле, со знанием дела оценивая рисунок.

— Гм, неплохо, — заметил он, — только, быть может, слишком старательно прописано в деталях. Нужно подать первым планом то, что хочешь подчеркнуть. Например, ногу этой женщины.

Каст внимательно слушал замечания. Лицо его прояснилось.

— Вы правы, сейчас переделаю.

Достав уголек, он несколькими штрихами что-то исправил на листе, тут же показав Малле результаты.

Теперь на первом плане доминировала женская нога, чуть согнутая в колене.

— Отлично, — похвалил Малле, — теперь сделай это в два цвета, и клиент будет в восторге.

Каст вышел, теперь Малле занялся иллюстрированными журналами. Листая их, Франсуа интересовался в основном рекламой. С обложки «ЭЛЛЕ» ему улыбалась Джульетта в облегающем купальном костюме и причудливой шляпе, смахивавшей на абажур. Глядя на фото, Франсуа мечтательно расслабился.

Мелькнувшая тень заставила его поднять глаза. Перед его «аквариумом» торопливо прошел Шазель, в плаще из верблюжьей шерсти и надвинутой на глаза фетровой шляпе.

«Лицо прячет, видно, славно погулял ночью. Удивительно, как еще держится на ногах. У большинства мужчин в его возрасте нет уже такой прыти, но шеф — другое дело. Кончится тем, что когда-нибудь его удар хватит. Но пора с ним повидаться…»

Нажал кнопку интеркома.

— Месье Шазель, я могу зайти к вам?

— Не сейчас, я занят. Я вас приглашу.

Голос шефа звучал резко и агрессивно. Явно с похмелья. Малле погрузился в текущую почту. Еще три фирмы собрались расторгнуть договоры с агентством. Фирмы, правда, мелкие, но три сразу… Это сулило немалые убытки.

Поставив красным карандашом на письмах свою визу, Франсуа взглянул на часы. Без четверти двенадцать. Его внезапно потянуло выпить. Коснувшись пиджака, чтобы, как обычно, ощутить выпуклость фляжки, он пришел в ярость, нащупав пустой карман и вспомнив, что утром счел излишним брать с собой спиртное. Теперь его мучила не жажда, нет, потребность гораздо сильнее, как потребность в наркотике. Закурить! Может быть, это отвлечет!

Но у него не оказалось даже сигарет! Встал, вышел в шумный общий зал и обратился к первому попавшемуся художнику:

— Марсель, закурить не найдется?

— Есть. Берите всю пачку.

— Нет, мне столько не надо.

Кто-то подсунул ему зажигалку.

Вернувшись в «аквариум», он глубоко затянулся, но дым был слишком слабой заменой алкоголя. Время шло к полудню. Чем занят Шазель? Не позабыл ли он их разговор прошлой ночью? Почему не вызывает к себе?

Вконец разволновавшись, сказал в интерком:

— Месье Шазель, вы не могли бы меня принять?

— Если вы настаиваете…

Теперь не оставалось сомнений — шеф был не в настроении. Неудачно, но Франсуа горел желанием обрадовать жену хорошей новостью. Постучав, вошел в роскошный кабинет. Шазель, сонно осевший в кресле, недоуменно уставился на него. Приблизившись, Франсуа подвинул себе кресло и сел. Не зная, с чего начать, с деланной улыбкой спросил:

— Удачно прошел вечер?

— Так себе. Что там у вас?

От агрессивного тона шефа Малле едва не растерялся, но все же выдавил:

— Вы помните наш вчерашний разговор? Я вам напомнил насчет моей прибавки и вы сказали, что…

— Да, припоминаю…

Больше он ничего не сказал. Настала тишина. Потом Франсуа начал снова.