Луиз Пенни - Что скрывал покойник Страница 56

— Это вообще-то сказал Оскар Уайльд. По сравнению со мной он большой циник. Думаю, для некоторых людей его высказывание вполне справедливо, но, к счастью, не для всех. Мне кажется, что у большинства имеются надежные и правильные моральные принципы. — Она услышала, как сидевшая слева Руфь презрительно фыркнула. — Просто иногда нужно время, чтобы прийти в себя, особенно после шока. Когда я пытаюсь взглянуть на это дело глазами старшего инспектора, все происходящее приобретает смысл и прекрасно укладывается в привычную схему. Маттью — опытный и отличный стрелок из лука. Он знал, что в округе водятся олени. У него была и возможность, и умение, и средство.

— Но почему бы тогда не признаться в том, что сделано? — пожелала узнать Мирна. — Естественно, я целиком и полностью согласна с тобой, Бен. Сначала, по вполне понятным причинам, Маттью мог убежать, но по прошествии некоторого времени разве он не признался бы в содеянном? Я не могла бы жить с грузом такой тайны.

— Тебе нужно постараться лучше хранить секреты, — посоветовал ей Габри.

— А я думаю, что это какой-то чужак, — предположил Бен. — Господь свидетель, в лесу их сейчас полным-полно. Все эти так называемые охотники из Торонто, Бостона и Монреаля палят в белый свет, как в копеечку.

— Но, — возразила Клара, обернувшись к нему, — откуда охотнику из Торонто знать, где нужно встать?

— Что ты имеешь в виду? Они просто идут в лес и становятся, где хотят. Здесь много ума не надо, вот почему охота привлекает так много идиотов.

— Но в данном случае охотник точно знал, где он должен встать. Сегодня днем я была в оленьей засидке, ну, вы знаете, позади старого здания школы, совсем рядом с тем местом, где убили Джейн. Я поднялась наверх и осмотрелась. Точно вам говорю, оттуда видна оленья тропа. Поэтому и засидку построили чуть ли не прямо над ней…

— Да, ее делал отец Маттью Крофта, — обронил Бен.

— Правда? — Клара на мгновение была сбита с толку. — А я не знала этого. А вы? — обратилась она ко всем сидящим за столом.

— О чем ты спрашивала? Я не слушала, — призналась Руфь.

— Тоже мне детектив, — ухмыльнулась Мирна.

— Отец Маттью построил засидку, — Клара разговаривала сама с собой. — Ладно, как бы там ни было, но Гамаш уверен, что ею давно не пользовались…

— Вообще-то охотники с луками не пользуются засидками. Они предназначены для тех, кто охотится с ружьем, — невыразительным голосом заметил Питер.

— И к чему ты клонишь? — Руфь явно теряла терпение, разговор уже наскучил ей.

— Чужак, незнакомый со здешними местами, который приехал сюда поохотиться издалека, не знал бы, как туда попасть.

Клара подождала, пока остальные сообразят, на что она намекает.

— Ты хочешь сказать, что тот, кто убил Джейн, был местным жителем? — воскликнул Оливье. До настоящего момента они исходили из предположения, что убийцей оказался чужак, пришлый охотник, который сбежал после несчастного случая. Но теперь оказалось, что они могли и ошибаться.

— Получается, это все-таки могло быть делом рук Маттью Крофта, — протянул Бен.

— Не думаю! — Клара бросилась грудью на амбразуру. — Те же самые факты, которые свидетельствуют против Маттью, говорят и в его защиту. Опытный стрелок из лука ни за что не убил бы человека по ошибке. Это как раз из разряда тех несчастных случаев, которые не могут с ним произойти. Стрелок из лука, стоящий рядом с оленьей тропой, оказался бы слишком близко. Он бы знал, олень к нему приближается или… или нет.

— Или Джейн, ты хотела сказать. — И так-то суровый и строгий голос Руфи сейчас звучал безжалостно и твердо, вызывая в памяти образы камней гигантского плато.

Клара нехотя кивнула.

— Ублюдок, — смачно выразилась Руфь. Габри взял ее за руку, желая успокоить, и впервые Руфь не отдернула ее.

На противоположной стороне стола Питер, отложив в сторону нож и вилку, уставился на Клару. Она не могла до конца понять, что выражал его взгляд. Во всяком случае, отнюдь не восхищение.

— Одна вещь сомнения не вызывает. Тот, кто убил Джейн, очень хорошо стреляет из лука, — сказала она. — Плохой стрелок в нее просто не попал бы.

— К несчастью, у нас полно отличных стрелков, — заявил Бен. — Благодаря Клубу любителей стрельбы из лука.

— Убийство! — выпалил Габри.

— Убийство, — подтвердила Клара.

— Но кто мог желать смерти Джейн? — спросила Мирна.

— Разве в таком случае речь обычно не идет о какой-либо выгоде? — Габри рассуждал вслух. — Деньги, власть…

— Выгода. Или попытка защитить и удержать то, что кто-то боится потерять, — заметила Мирна. Поначалу, прислушиваясь к разговору, она решила, что опечаленные друзья погибшей таким образом пытаются отвлечься от понесенной ими утраты, превратив убийство в нечто вроде игры на развитие интеллекта. Теперь она начала в этом сомневаться. — Если тому, что вам дорого, что-то угрожает, например семье, или наследству, или работе, или дому…

— Хватит, мы поняли, что ты имеешь в виду, — перебила ее Руфь.

— То можно убедить себя в том, что убийство оправдано.

— Выходит, если его совершил Маттью Крофт, — сказал Бен, — то он совершил это обдуманно и намеренно.

Сюзанна Крофт не поднимала глаз от своей тарелки. Остывшие и слипшиеся крошечные равиоли застыли вязкими комочками серого цвета в лужице густого и тоже холодного соуса. На краешке ее тарелки лежал один-единственный ломтик серого «чудо-хлеба», продающегося в уже нарезанном виде, со всеми возможными добавками полезных веществ. Впрочем, положила она его туда скорее от отчаяния, нежели по привычке. Она надеялась, что, может быть, тошнота отступит хотя бы ненадолго и она успеет откусить маленький кусочек.

Но это мерзкое ощущение, казалось, поселилось у нее в желудке навсегда.

Напротив нее Маттью выстроил свои мини-равиоли в форме маленькой и прямой, как стрела, дороги, по которой его вилка двигалась с неумолимостью шагающего экскаватора. Соус двумя маленькими озерцами расположился по обе стороны этой дороги. Первыми всегда ели дети, а то, что оставалось, доедал сначала Матт, а потом и Сюзанна. Она предпочитала думать, что так проявляется ее благородный материнский инстинкт, но в глубине души сознавала, что, скорее всего, просто стремилась обрести ореол мученицы, распределяя порции. Неписаный, но строго соблюдаемый контракт, который она заключила со своей семьей. Она принадлежала им целиком и полностью, душой и телом.

Филипп сидел рядом с Маттью на своем обычном месте. Его тарелка была пуста, он проглотил все равиоли не разжевывая, а после подтер остатки соуса корочкой хлеба. Сюзанна уже собралась было поменяться с ним тарелками, отдать ему свою, полную, а себе взять его, но что-то остановило ее руку. Она взглянула на Филиппа, подключенного к MP3-плейеру. Глаза его были закрыты, а губы высокомерно и презрительно поджаты. Он приобрел эту привычку месяцев шесть назад. Сюзанна решила, что идея с обменом тарелками не самая удачная. В душе у нее зашевелилось какое-то непонятое пока чувство, которое подсказывало ей, что на самом деле сын ей не слишком нравится. Любит ли она его? Да, вероятно. Но вот насчет нравится…