Кровь и черника - Алексей Александрович Кротов Страница 47

– Ну, не расстраивайтесь, Таисия Игнатьевна. Возьмите еще печенье! – полковник искренне постарался утешить собеседницу.

– Ну хоть кого-нибудь можете вспомнить? – спросил Скворцов.

– Цепкина с Рулеткиным постоянно там болтались, Дудкин играл на своей трубе, кажется, Цельская, возможно Полетаева… Нет, не уверена.

– Не мучайтесь, – строго произнес прокурор. – А скажите лучше вот что: этот Штеменко часто ходил на рыбалку?

– Я-то отсутствовала, Олег Константинович, – в голосе Холмс вновь заскользили виноватые нотки. – Конечно, надо было спросить у Лены с Марией, но я додумалась до этого только по дороге сюда. Боюсь, – покачала головой Сапфирова, – я теряю хватку.

– Ничего, спросите, – успокоил ее Ермолкин. – Пожалуй, последний вопрос, который меня интересует в связи с нападением на Штеменко: чем конкретно его ударили?

– Это я пытался выяснить, – оживился следователь. – Егоров считает, что чем-то тяжелым, но вряд ли камнем.

– То есть, здоровая палка, железяка, например?

– Ну да, пожалуй.

– Вот всё вы со своим Егоровым, – дал наконец волю прорвавшемуся раздражению прокурор. – А вот если бы его осмотрел наш врач, который осматривал Гляссер, можно было бы сопоставить, например, повреждения.

– Да где бы я взял врача-то, Олег Константинович?! – начал защищаться Макушкин.

– Для начала вам это просто не пришло в голову, – отрезал прокурор.

– Коллеги, коллеги! – полковник, как всегда, взял на себя функцию миротворца. – А сейчас мы не можем отправить в Полянск нашего врача осмотреть ушиб Штеменко?

– Не знаю, – проворчал Ермолкин. – Надо спросить саму Тропинину, есть ли в этом смысл?

– Таисия Игнатьенва, а вам какая версия нападения на Штеменко кажется наиболее предметной? – воспользовавшись паузой, спросил следователь, пытаясь увести разговор с нежелательной для себя колеи.

– Пока рано делать выводы, Еремей Галактионович. – решительно уклонилась Холмс. – Мне надо всё как следует обдумать, кое о чем еще разузнать.

– А сам Штеменко никого не подозревает? – поинтересовался Дудынин.

– Во всяком случае, мне никого не назвал.

– А вы спрашивали?

– Конечно, Владислав Анатольевич. Ни он, ни его жена никого не назвали. То ли действительно не подозревают, то ли не хотят говорить.

– Вот что, коллеги, – отставил пустую чашку хозяин квартиры. – Думаю, нам пора расходиться и работать, но если, конечно, кто-нибудь хочет еще чайку-кофейку. угощайтесь, не стесняйтесь.

– Позвольте, позвольте, – заторопился Дудынин. – А как же с убийствами?! Убийцу-то надо ловить!

– Вы предлагаете что-нибудь конкретное, коллега? – голос Ермолкина звучал суховато.

– Ну, например, хотя бы определиться с мотивом. Еремей Галактионович, я так понимаю, что основная версия – это поиск клада и частей этой полумифической карты?

– Ну, Владислав Анатольевич, – осторожно подбирая слова, ответил следователь. – Другого-то мотива я вообще не вижу. Может кто-нибудь из присутствующих поможет?

Все промолчали, альтернативный мотив предложить никто не смог.

– Но это же катастрофа! – голос начальника лужской милиции дрожал и от растерянности, и от возмущения. – Скоро же все начнут разъезжаться, а у нас нет оснований их задерживать и тогда преступления останутся нераскрытыми!

– Если дело в кладе, как мы предполагаем, то я надеюсь, что когда преступник завладеет всеми частями карты, то проявит себя в поисках и мы его схватим!

– Однако, – заметил Ермолкин. – А что, если он, или она, еще кого-нибудь убьет, чтобы завладеть этими частями. Кстати, есть ли мысли – сколько кусков у этой карты и у кого они?

– Олег Константинович, вот я балда! – воскликнул следователь. – У меня же есть рисунок куска Дымина. Я сам его сделал! – гордо добавил Макушкин, доставая фрагмент.

Полковник и прокурор с интересом изучили рисунок.

– У меня не было официальных оснований изъять его, – пояснил Макушкин.

– Вот что, – решил Ермолкин. – Задержитесь, Еремей Галактионович и расскажите мне поподробнее про встречу в лесу с этой журналисткой и Дыминым. А вы, друзья, если насытились, то желаю вам здоровья и всяческих успехов. Таисия Игнатьевна, Баринов вас отвезет. Хоть на что-то сгодится…

– Спасибо за гостеприимство, Олег Константинович, – Дудынин прямо-таки светился от искренней благодарности и обязательного:

– Передайте-всех-благ Ксении Евгеньевне. Она, надеюсь, здорова.

Прокурор подтвердил, что супруга здорова и, приняв благодарность за гостеприимство от Холмса и Ватсона, проводил всех троих до двери. На этот раз к удивлению как гостей, так и автора, Олег Константинович почти безупречно справился с ролью радушного хозяина.

– Ну что, Таисия Игнатьевна, домой?! – бодро спросил Скворцов, когда они, распрощавшись с полковником, остались вдвоем. – Федор вас вмиг домчит, а мы с Еремеем Галактионовичем попозже.

– Нет, Володя, – после короткой паузы покачала головой Холмс. – Для начала я хочу немного поболтать с нашей милой «вице-Ватсоном». Отвезите-ка меня к ней домой, вряд ли в воскресенье Кира Борисовна в редакции.

Глава 34

Беседа с живой легендой

Авдееву обнаружили довольно быстро. Ватсон позвонил вице-Ватсону домой, где и застал Киру.

– Повезло, однако, – заметил он. – Хоть и воскресенье, наша красавица могла быть где угодно. Ну что, идем, Таисия Игнатьевна?

Звонок был сделан из квартиры Скворцова, куда практичная Сапфирова предложила зайти, чтобы не обивать пороги у закрытых дверей редакции или квартиры журналистки.

– Конечно, идем, – кивнула Холмс. – Но, наверное, не с пустыми руками, надо что-нибудь взять к чаю.

Сошлись на мороженом. Кира словно поджидала их у двери, возможно, просто смотрела в окно. Так или иначе, она впустила их, не дожидаясь окончания зуммера.

– Как я рада, вас видеть, Таисия Игнатьевна! – искренне обрадовалась девушка.

– А мне ты не рада? – ревниво отреагировал капитан.

– Тебе… тоже, но поменьше, – кокетливо ответила Кира.

В легком летнем платье она выглядела восхитительно: голубые глаза ее прямо-таки сияли радостью от встречи.

– А у нас мороженое, – выложил козырь Скворцов.

– А у меня мандарины, – парировала Авдеева.

– А у меня в сумочке, кажется, шоколадка завалялась, – и Холмс, словно фокусница, вытащила на свет божий плитку «Привета».

– Что скажете хорошего? – поинтересовалась вице-Ватсон, с удовольствием отправляя в рот очередную ложечку мороженого.

– Предприниматель Штеменко остался жив, – серьезным тоном ответила Сапфирова.

– А его хотели убить? – подалась вперед Кира. – Володя, почему я об этом ничего не знаю?!

– Пока нас еще не обязали докладывать прессе, – нарочито сухо отреагировал Скворцов.

Таисия Игнатьевна строго постучала ложкой по тарелке, таким образом воспитательница призвала «детский сад» прекратить пикировку.

– Кира Борисовна, – по-деловому обратилась она к девушке. – Меня интересует информация о журналисте по фамилии Ракитин. Вы знаете или слышали о таком?

– Конечно, он живет в Луге. Мы, журналисты, относимся к нему с почтением как к мэтру. Аверкий Борисович уже не работает, но охотно делится опытом.

– Кто-кто? – чуть не подавился мандарином капитан.

– У вас что-то со слухом, Владимир Андреевич? – ледяным тоном