Эллери Квин - Санаторий смерти Страница 43

— А еще кто-нибудь?

Все затихли, чтобы не мешать старику сосредоточиться. Он подумал с минуту, а потом обвел всех беспомощным взглядом и пробормотал:

— Не могу припомнить, сэр.

Инспектор недовольно глянул на него. Казалось, этот человек и взаправду так разволновался. Он весь вспотел, а краем глаза то и дело поглядывал на Панцера, словно опасался, что забывчивость может стоить ему места.

— Я действительно сожалею, сэр. Ужасно сожалею, — повторил портье. — Может, кто и входил, но память у меня уже не та, что в молодости. Я… я уже не могу припомнить точно.

Лепет старика решительно прервал Эллери.

— И как долго вы уже служите здесь портье?

Растерянный взгляд старика обратился к Эллери.

— Почти десять лет, сэр. Я не всегда работал портье. Только когда состарился и уже не мог делать ничего другого…

— Понимаю, — примирительно сказал Эллери. Он поколебался немного, но все же решил продолжать свои расспросы. — Вы, человек, который так долго проработал портье, можете, наверное, упустить из вида что-то, что происходит во время первого акта. Знаете, суета, приезжают опоздавшие… Но ведь ко второму акту люди в театр приходят редко. Я уверен — если вы хорошенько подумаете, то сможете так или иначе ответить на заданный вам вопрос.

Старик уже весь измучился.

— Я… я уже не помню, сэр. Я мог бы утверждать, что никто не приходил, но может оказаться, что это и не так. Я просто не могу ответить.

— Ладно, — инспектор положил руку старику на плечо, — забудьте об этом. Может быть, мы требуем слишком много. Пока у нас вопросов больше нет.

Портье, шаркая ногами, ушел.

Явился Дойл, ведя за собой высокого красивого мужчину в костюме из грубого твида, с остатками грима на лице.

— Инспектор, это мистер Пил, исполнитель главной роли в пьесе, — отрапортовал Дойл.

Квин улыбнулся актеру и протянул ему руку.

— Очень рад познакомиться с вами, мистер Пил. Может быть, вы поможете нам уточнить одно обстоятельство.

— С удовольствием помогу, инспектор, — ответил сочным баритоном Пил. Он глянул на врача, который все еще занимался трупом, и брезгливо отвел взгляд.

— Я полагаю, что вы находились на сцене, когда в зале начались крики и суматоха в связи с тем, что произошло, — начал инспектор.

— О, да. Все актеры, занятые в спектакле, как раз были на сцене. Что именно вас интересует?

— Вы можете назвать точное время, когда вы заметили, что в зрительном зале что-то не так?

— Да, могу. Это случилось примерно за десять минут до окончания второго акта — как раз кульминация всей пьесы. По роли я должен был выстрелить из пистолета. На репетициях эта сцена вызывала много споров, а потому сам момент я ни с чем не спутаю.

Инспектор кивнул.

— Большое спасибо, мистер Пил. Именно это я и хотел узнать… Пользуясь случаем, я хотел бы извиниться за то, что мы обошлись столь бесцеремонно с вами, актерами. У нас просто было множество хлопот и не нашлось времени, чтобы организовать все более подобающим образом. Вы и все остальные актеры можете быть свободны и пройти к себе в гримуборные за сценой. Разумеется, вы не должны пытаться покинуть театр, пока вам это не будет разрешено.

— Я все понимаю, инспектор. Меня радует, что я смог помочь вам.

Пил поклонился и ушел.

Инспектор, погрузившись в раздумье, оперся на спинку соседнего кресла. Эллери, который стоял с ним рядом, с отсутствующим видом протирал стекла пенсне. Отец многозначительно подмигнул ему.

— Ну что, Эллери? — негромко спросил он.

— Это элементарно, мой дорогой Ватсон, — отозвался Эллери. — Нашего достопочтенного покойника видели в последний раз живым в 9.25, а примерно в 9.55 он был при смерти. Вопрос: что произошло в этот промежуток времени? До смешного простой вопрос.

— Язык у тебя без костей, — вздохнул инспектор Квин. — Пиготт!

— Да, сэр.

— Это что, билетерша? Надеюсь, она поможет сдвинуть дело с мертвой точки.

Пиготт отпустил руку молодой дамы, стоявшей рядом с ним. Она была броско накрашена и улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы. Будучи отпущена, она грациозно прошла вперед и с вызовом глянула на инспектора.

— Вы билетерша, и постоянно дежурили в этом проходе, мисс… — добродушным тоном начал инспектор.

— Мисс О’Коннел. Мадж О’Коннел. Да, я билетерша!

Инспектор галантно взял ее под руку.

— Боюсь, что мне придется просить вас быть столь же любезной, сколь вы бойки, милая моя, — сказал он. — Пройдемте на минуточку сюда.

Лицо девушки сделалось бледным, как мел, когда она дошла до ряда ЛЛ.

— Прошу прощения, доктор. Не могли бы вы на минутку прерваться?

Доктор Праути немного рассеянно взглянул на них.

— Да, пожалуйста, инспектор, я почти закончил.

Он встал и отступил в сторону, покусывая кончик сигары.

Квин наблюдал за лицом девушки, когда та наклонилась над мертвым телом. Она затаила дыхание.

— Вспомните, указывали ли вы сегодня этому мужчине его место, мисс О’Коннел?

— Вероятно, да. Однако сегодня у меня, как обычно, была масса хлопот. Мне надо было рассадить двести зрителей, за которых я отвечаю. А потому конкретно его определенно припомнить не могу.

— Но вы, по крайней мере, помните, были ли вот эти места, которые сейчас пустуют, незанятыми на протяжении всего первого и второго актов?

Инспектор указал на семь свободных кресел.

— Ну, мне кажется, я припоминаю… Они мне бросились в глаза, когда я ходила мимо… Нет, сэр. Мне кажется, что сегодня на этих местах никто не сидел.

— А во время второго акта кто-нибудь проходил по этому проходу, мисс О’Коннел? Вспомните точно. Очень важно знать правду.

Девушка снова поколебалась, но потом дерзко поглядела в каменное лицо инспектора.

— Нет, я не видела, чтобы кто-то ходил по проходу. — И тут же поспешила добавить: — Едва ли я могу много сказать вам. Мне про всю эту историю ничего не известно. Я зарабатываю свои деньги в поте лица, и…

— Ну ладно, ладно, милая моя, все это мы понимаем. Скажите, а где вы обычно стоите, когда всех рассадите?

Девушка указала на начало прохода.

— Вы находитесь там на протяжении всего второго акта, мисс О’Коннел? — вкрадчиво спросил инспектор.

Та облизнула пересохшие губы, прежде чем дать ответ.

— Ну… Да, была. В самом деле, за весь вечер я не заметила ничего необычного.

— Очень хорошо. — Голос Квина зазвучал мягко, почти что нежно. — У меня все.

Девушка удалилась мелкими и быстрыми шажками.

Позади инспектора произошло какое-то движение. Квин обернулся и оказался лицом к лицу с доктором Праути, который выпрямился во весь рост и как раз закрывал свою сумку. Доктор невесело посвистывал.