Эстель Монбрен - Убийство в музее Колетт Страница 38

Он встал из-за стола, когда в уже освещенную солнцем столовую ввалилась ватага проголодавшихся колеттофилов.

По общему мнению, Антуан Девриль более чем сполна осветил свою тему. Он убедил аудиторию в том, что открыл истоки зарождения всех «Клодин» в неопубликованном предисловии, из которого зачитал лишь скупые фрагменты. Некоторые специалисты даже задавались вопросом, а не воспользовался ли он якобы уничтоженными рукописями первых трех томов. Не скрывая своего превосходства, он с легкой улыбкой ответил на последовавшие вопросы. По памяти процитировал добрую страницу, испещренную помарками и сносками на полях…

Марго Лонваль была невольно зачарована остроумием молодого преподавателя университета. Она отметила его безупречную дикцию и то, с каким изяществом он употреблял старомодные словечки. Плюс ко всему — приятный тембр голоса…

К реальности ее грубо вернула запыхавшаяся Амандина Фолле, потянув за рукав.

— Мадам! Что нам делать? Алиса Бонне пропала! Кто теперь будет подавать мне реплики в два часа в мэрии? И дети ждут…

Она пришла в отчаяние. Под ее глазами проступила синева, а тревожно наморщенный лоб покрылся тоненькими морщинками, делавшими ее почти уродливой.

— Кто-нибудь из ваших подруг не мог бы заменить ее без подготовки? — спросила раздосадованная Марго.

— Никто хорошо не знает текст… Это катастрофа… Мэр так рассчитывает на нас…

Марго взглянула на часы. Она обещала Алену возвратиться к полудню и, прежде чем заняться подготовкой к приему, посмотреть вместе с ним, как продвигается не ко времени начатая работа по ремонту водопровода в доме.

— Дай мне подумать… Мы найдем выход…

Антуан Девриль издалека красноречиво махнул ей рукой, приглашая пообедать в компании избранных.

Движением головы она отклонила предложение и направилась в небольшую комнату, где были выставлены гравюры, собираясь без помех позвонить своему другу.

Набирая номер, она услышала за тонкой стенкой голос Фушеру, настойчиво уговаривавшего Жизель Дамбер:

— Мы слишком долго ждали…

— Только не здесь… — Голос Жизель звучал почти умоляюще. — Не сегодня…

— Где и когда?

— Завтра, ближе к вечеру, в Дрюи-ле-Бель-Фонтэн… Я собираюсь отвести туда Анжелу поглядеть на лебедей…

Послышался звук удаляющихся шагов.

Так как мобильник не издавал ничего, кроме длинных гудков, Марго вышла из своего убежища, чтобы спуститься в зал. В соседней комнате, через которую надо было пройти, она увидела Жизель Дамбер, с растерянным видом припудривавшую лицо. В зеркальце та заметила мелькнувший силуэт Марго.

— Ах! Вы были там, мадам Лонваль, — испуганно проговорила она. — Вы все слышали?

— Совершенно случайно, уверяю вас. Я хотела уединиться, чтобы… Но вы можете рассчитывать на мое молчание…

— О! В любом случае через два дня все узнают… и моя дочь тоже…

Она больше не могла обманывать себя. Ее мечты о независимости уступили место неумолимой реальности: она должна поделиться своей дочерью с… Она ухватилась за спинку стула.

— Жизель… — Имя молодой женщины непроизвольно слетело с губ Марго, которая ободряющей рукой обняла ее за плечи. — Чем я могу вам помочь?..

И Жизель все рассказала…

В час десять Ален Лашаль собрал свой чемодан, вызвал такси, включил автоответчик и доверил Тоби заботам рабочих, сделавших перерыв.

В два часа Марго Лонваль почувствовала облегчение: ей наконец-то удалось оставить ему сообщение. А до этого она спасла положение, найдя замену Алисе Бонне в лице подвернувшейся в последний момент Анни. Пришлось пожертвовать обедом, чтобы помочь той припомнить текст. К тому же ее присутствие за кулисами приободрило дебютанток. Потом она вихрем помчалась к Рикоте; но у нее уже не осталось времени заглянуть в Треньи. В Мон-Бугон она прибыла ровно в четыре. Водопроводчики — отец и сын Антар — уже собрались уходить. Они объяснили ей, что «нормально» могли бы пустить воду через пару дней, но все дело в прокладках, которые больше не изготавливаются во Франции и которые надо заказывать в Германии.

— Вы хотите сказать, что к вечеру воды не будет? — ошеломленно спросила она.

— Ни сегодня вечером, ни завтра, это уж точно. Может быть, в пятницу, а может быть, в субботу… Все зависит…

Антар-младший вежливо приподнял каскетку, прежде чем добавить:

— Так как месье уехал, мы решили вас подождать. Не хотелось оставлять дом открытым…

— Уехал? — изумившись, переспросила Марго. — Куда уехал?

— В Париж, надо думать. Но он не взял собаку. Ну, всего хорошего, мадам Лонваль, до следующей недели… — проговорил он, быстро усевшись в грузовичок рядом с отцом.

Марго прошла в кухню. Там все напоминало поле битвы. Затем она пробежалась по всем комнатам, надеясь, что Ален оставил ей где-нибудь записку. Ничего…

Она вышла разгружать машину. Ее обдало волной злости, когда она услышала подвывающего в своем уголке Тоби.

— Знаешь, как мы накажем твоего хозяина? — прошептала она на ухо собаке, пока отвязывала ее. — Мы выпьем его вино! Все вино. Его «Шато-Лароз», «Шамбертен» и даже «Шато д’Икем». Вот это будет месть!

До прихода гостей оставался час. Придется ей принимать их в саду. И попросить у Мэгги Смит разрешения пользоваться ее «удобствами», как она это мило называла.

Глава 27

В половине первого Жан-Пьер Фушеру принес в жандармерию сандвичи, салат и фрукты, которые разделил с Лейлой Джемани в комнате, смежной с кабинетом Ласкоме. Она восприняла этот дар как должное, означающее возврат к прежним отношениям и некоторое раскаяние за его постоянно плохое настроение, несправедливо расплачиваться за которое приходится ей. А ведь она не сидела сложа руки; ей удалось переговорить по телефону с мадам Леру-Бонне и связаться с секретаршей Армана Бонне.

— Он сейчас на совещании, но должен позвонить сюда до двух часов, — доложила она между сандвичем и салатом.

Шеф уважал ее вкусы. Хотя прошло несколько лет, он помнил, как в первую неделю их совместной работы предложил ей «ветчину-паштет», от которой она вежливо отказалась. А ее всегда удивляло то, как мало он ел. Она знала, что ему ненавистны долгие застолья, к которым она привыкла с детства. Вот и в этот день он, как обычно, съел только сандвич и, вытерев губы бумажной салфеткой, выпил стакан минералки. Затем протянул ей покрытые водяными капельками ягоды клубники, окрасившие красными пятнами края тарелки.

— Я два раза помыл их, — с тенью улыбки сказал он.

— Очень любезно с вашей стороны, спасибо, — поблагодарила она. — Вы не забыли мою манию…