Буало-Нарсежак - Смерть сказала: может быть Страница 35

Звонить на фабрику первым было бы невежливо. И потом Лобу вовсе не улыбалось натолкнуться на Филиппа Нелли и подвергнуться допросу с его стороны. В семь часов он отправился на улицу Моцарта. «Симка» отсутствовала. До восьми он расхаживал взад-вперед. Никого. На этот раз Зина, несомненно, отправилась в Аспремон, не заезжая домой. Он вернулся к себе в отель. Нет, ему никто не звонил… Не иначе как Мари-Анн отложила свое объяснение с Зиной на потом или отказалась от своего намерения. Приняв снотворное, Лоб улегся и так, из кошмара в кошмар, промаялся до утра.

Просыпаясь, он ощутил такую усталость, что решил больше о Зине не думать. В конце концов, драмы случаются только с нашего согласия! Он ни за что не позвонит Мари-Анн первым!… Тем не менее он тянул время, долго не вставал с постели, затем сидел в номере, потом — в гостиной отеля. По-прежнему от Мари-Анн ни слуху ни духу. Возможно, произошло нечто такое, в чем уже невозможно было ему признаться. Покинув отель, Лоб пообедал в старой части Ниццы, отупев от недосыпа и жары. В поисках прохлады и тени он укрылся в дежурке, благо она оказалась поблизости. Дежурил старичок — врач, который погрузился в чтение книги об атомной войне.

— А я про вас не забыл, — сказал тот. — Я на вас работаю и уже подобрал несколько любопытных казусов. Например, случай с девушкой, которая писала анонимки сама на себя, доказывая, что живет двойной жизнью, повторяя историю доктора Джекила и мистера Хайда.

— Меня никто не спрашивал по телефону? — прервал его Лоб. — Поскольку я частенько захаживаю к вам, мне могут сюда позвонить.

— Нет. Никто.

Лоб тут не задержался. Сделав крюк, он зашел в отель. Страх медленно накатывал на него и уносил все меры защиты — одну за другой. Он ожидал звонка, которого как не было, так и нет. И зачем только он переложил инициативу на Мари-Анн! Это ему самому следовало допросить Зину. Мари-Анн, безусловно, питала к ней чувство дружбы, но он… он любил ее. «Я ее люблю, и все остальное не в счет. Если у нее есть любовник, она его бросит. Если она замужем, то разведется. Плевать мне на ее прошлое! В сущности, все проще простого. Это я сам вечно все усложняю. Итак, я куплю ей подарок и попрошу все забыть… Вот в чем выход из создавшейся ситуации!»

Лоб прошелся по ювелирным магазинам. Прогуливаясь, он пытался усыпить свою тревогу и внушал себе надежду, что действует, как ему и надлежит. Наконец он выбрал золотой браслет, состоящий из нескольких тонких колец, которые позвякивали. Это звучало весело, гляделось молодо и стоило недорого. Он еще не имел привычки тратиться на женщин. С футляром в кармане Лоб немного успокоился. Пять часов. Он позвонил в отель из кафе. Конечно же никакого сообщения. Он воспринял это почти с безразличием. Стадия паники осталась позади. Теперь он спокойно поднимется в Аспремон и будет караулить Зину. А если она почему-либо там не объявится, поедет на улицу Моцарта. Так или иначе, но Зине от него не ускользнуть.

Лоб проехал виллу, по-прежнему запертую, и замаскировал машину при въезде на тропинку, терявшуюся в ложбине. С этой высокой точки перед ним расстилался пейзаж, слагающийся из солнечных бликов и теней, холмов, увенчанных деревьями, которые блестели на солнце, и голубых долин, где уже сгущался вечерний туман. Со стороны Италии глухо громыхал гром и крупные дождевые капли, явившиеся словно ниоткуда, падали на металлический капот его «вольво». С этого наблюдательного пункта дорога, поднимавшаяся к Аспремону, местами хорошо просматривалась, и Лоб смог бы без труда обнаружить приближающуюся «симку». Опершись на разогревшийся кузов машины, он закурил. Рука нащупала футляр с браслетом. «Заключить мировую! Отмести последние подозрения! Вернуться в Женеву вместе с Зиной».

Лоб размечтался. Когда он взглянул на циферблат, шел восьмой час. Он дал себе еще полчаса сроку, но тут вдруг увидел в самом низу машину и узнал «симку». Она росла с каждым поворотом дороги, смело обгоняя попутный транспорт. Какая неосторожность! Пока он ждал, сердце его бешено колотилось. Он предпочел бы встретиться с Зиной, когда она будет уже за оградой. Тогда он отрежет ей путь к отступлению.

Он услышал скрип колес в тот момент, когда «симка» въехала на частную дорогу. Пора. Он подал назад до поворота. Зина оставила машину за оградой; ворота были приоткрыты. Похоже, она не намеревалась тут задерживаться. Поднимаясь по ступенькам, одной рукой она придерживала капюшон, а другой — запахнутый белый дождевик, когда внезапный порыв ветра надул его, как белье на веревке. Она заторопилась и остановилась в тени двери. Лоб ощупал коробочку как талисман и приготовился бежать.

Ему показалось, что в него залпом разрядили ружье. Грохот, воздушная волна взрыва отбросила его назад. Вокруг него летел строительный мусор, ветки. Потом дождем посыпались сорванные листья. Из виллы выбивались тучи рыжего дыма.

— Зина!

Лоб с криком бросился к дому. У крыльца лежало тело, распластавшись в луже крови. Аллея была завалена обломками. Он кашлял. Плакал.

— Зина!

Лоб опустился перед молодой женщиной на колени, повернул на спину и, собираясь проверить, дышит ли она еще, так и замер, постыдно счастливый.

Перед ним лежала Мари-Анн.

Глава 11

— Какой бред! — изрек Бонатти, колотя по столу кулаком. — Пластиковая бомба. Да вы себе только вообразите… Надо быть настоящим психом. Психом!

— Но я всегда так и думал… с самого начала, что мы имеем дело с умалишенным, — сказал Лоб.

— Да, знаю. Не напоминайте, — проворчал комиссар. Филипп Нелли молчал. Запрокинув голову, откинувшись на спинку кресла, он казался непричастным к этому разговору.

— Извините, господин Нелли, — продолжил комиссар, — но я попрошу вас подумать еще… Постарайтесь вспомнить… Мадам Нелли и в самом деле не говорила ничего такого, что могло бы…

Нелли поднял голову. У него распухли глаза, лицо почернело, а взгляд — как у человека, который очень долго отсутствовал и, похоже, не совсем узнает повернутые к нему лица.

— Ничего, — пробормотал он. — Я довольно поздно приступил к работе вместе с маленькой Маковски… Я составляю новые духи, которые мне трудно даются… Внезапно я обнаружил, что уже шесть часов… Поскольку мы были еще далеки от завершения работы, я позвонил жене по внутреннему телефону и предупредил, что мы задержимся до восьми — половины девятого.

— Где ваша жена находилась в этот момент?

— У себя в кабинете.

— Одна?

— Конечно. Она только спросила меня, вернется ли Зина в Ниццу или поужинает с нами. Я за нее ответил, что она останется на ужин. Тут Мари-Анн повесила трубку. Вот и все.

— Она никогда не упоминала про эту виллу?