Эллери Квин - Сердца четырёх Страница 15

— Да, я читала о ней отзыв в «Моушен пикчерс геральд». А вот тот кассовый сбор, о котором упомянула «Верайети», тебе ни о чем не говорит?

— Эти сборы делала публика Ройлов!

— Нахал!

В тот момент, когда Тай и Бонни упивались своей взаимной ненавистью, а Джон и Блит, обнявшись, сидели у камина, в гостиную вошел Лаудербек с письмом на подносе.

— Прошу прощения, — сказал он. — Служанка-француженка только что принесла для мисс Блит Стюарт вот это письмо. Она сказала, что оно пришло с последней почтой и на нем стоит пометка «Срочно».

— Это Клотильда! — воскликнула Бонни, схватив с подноса конверт. — Теперь твою почту доставляют сюда? Мама, как тебе не стыдно?

— Бонни, детка, — спокойно сказала Блит, забирая у дочери письмо, — с каких это пор ты читаешь мою почту? А я-то думала, что мы с тобой расстались навеки.

— А ты, Тай, — усмехнулся Джон Ройл, — ты тоже изменил свое решение?

Блит Стюарт тихо ахнула: в конверте лежали две игральные карты. Блит вынула их, потрясла конверт, но больше из него ничего не выпало.

— О! — вновь этот чуть слышный возглас неприятного удивления, и Блит повернулась ко всем спиной.

Мистер Квин неслышно подошел к женщине и заглянул ей через плечо. Обычные игральные карты: двойка треф и десятка пик. Блит медленно их перевернула, и Эллери увидел их рубашки — на синем поле золотые подковы.

— Что случилось, мама? — встревожилась Бонни.

Блит обернулась к ней с обычной своей улыбкой:

— Ничего. Так, глупость. Кто-то решил пошутить. А ты действительно беспокоишься о своей бедной старой мамочке, от которой только что отказалась?

— Ах, мама, не будь такой нудной. — Бонни тряхнула золотыми локонами, перевела взгляд на Тая Ройла, презрительно сморщила нос и упорхнула.

— Пока, папа, — хмуро обронил Тай и тоже скрылся.

— Вот так-то, — вздохнул облегченно Джон и обнял Блит. — Не так уж все и плохо, дорогая. С детьми с ума сойти можно. Ну, поцелуй меня.

— Джек, мы совсем забыли про мистера Квина! — воскликнула Блит и одарила Эллери своей прославленной улыбкой. — Боже мой, что вы должны о нас подумать, мистер Квин! Нас с вами, кажется, и не познакомили даже... Но Джон говорил мне о вас. И Батч, конечно.

— Виноват, — сказал актер. — Дорогая моя, это Эллери Квин, тот самый, кто вместе с Лью Баскомом будет работать над нашей картиной. И все-таки: что вы о нас думаете, Квин? Что мы немного чокнутые?

— Я думаю, что у вас жутко интересная жизнь, — улыбнулся Эллери. — Люди шлют вам зачем-то карты. Юмор весьма своеобразный. Можно взглянуть?

— Нет, правда, это какая-то чепуха, — начала было Блит, но карты вместе с конвертом уже перекочевали в руки мистера Квина, и он принялся тщательно их изучать.

— Естественно, клуб «Подкова», — бормотал Эллери. — Я заметил этот рисунок у них на картах в тот вечер. Однако ваш шутник предельно осторожно обращался с конвертом. Адрес написан от руки, но печатными буквами. Причем цвет чернил характерен для американских почтовых отделений. Отправлено, судя по штемпелю, сегодня утром. Мисс Стюарт, а вы раньше ничего подобного не получали?

— Ты не думаешь... — Джек Ройл поглядел на Блит, но она нетерпеливо тряхнула локонами, и Эллери про себя отметил, что манеру вскидывать голову Бонни унаследовала от матери.

— Ну говорю же вам, ничего в этом нет, вовсе ничего! Люди нашей профессии вечно получают от поклонников разные смешные и нелепые вещи.

— Но вы такие уже получали?

Блит нахмурилась. Квин улыбался. Она пожала плечами, взяла свою сумочку и достала из нее еще один конверт.

— Блит, за этим что-то стоит. — Ройл посерьезнел.

— О, Джон, зачем поднимать шум из-за пустяков? Не понимаю, мистер Квин, почему вас это так занимает. Первый я получила во вторник, то есть на следующий день после подписания контракта.

Эллери с пристрастием осмотрел этот конверт. Точно такой же, как тот, что принесла Клотильда, вплоть до цвета чернил. Отправлен в понедельник вечером через почтовое отделение Голливуда. Внутри — две игральные карты с золотой подковой: валет и семерка пик.

— Загадки и кроссворды всегда меня забавляли, — сказал Эллери. — Раз уж вы не придаете этим картам никакого значения, то не будете возражать, если я их присвою? — Он положил карты к себе в карман и бодро перешел к цели своего визита: — Сэм Викс только что сообщил нам о вашем примирении...

— Так быстро? — вскинула брови Блит.

— Но мы ни единой душе не говорили! — поразился Джек.

— Это Голливуд... У меня вопрос: как вы к этому пришли?

Джек и Блит переглянулись.

— Полагаю, что очень скоро на наши головы свалится Батч и нам, так или иначе, придется все объяснять, — сказал Ройл. — Все очень просто, Квин. Мы с Блит решили, что пора прекратить валять дурака. Двадцать с лишним лет мы любим друг друга, и только гордость мешала нам снова быть вместе. Вот и все!

— Боже, когда я думаю, сколько лет... — вздохнула мисс Стюарт. — Дорогой, ведь мы же сами их себе испортили. Правда?

— Но для хорошего киносценария этого мало, — заявил Эллери. — Еще нужна весомая причина, по которой вы расстались. Необходима напряженная интрига, иначе никакого интереса. Итак, причина разрыва: мужчина? женщина? Нельзя же приписать этот разрыв только вашему вздорному характеру!

— Можно, еще как! — усмехнулся Ройл. — А вот и телефонный звонок... Да, Батч, это правда. Вау! Подожди, подожди... О! Спасибо, Батч. Я потрясен. Подожди, Блит тоже хочет с тобой поговорить...

Короче, им было не до Квина; он их оставил.

Выйдя из замка Ройлов, мистер Квин, к своему удивлению, чуть не наткнулся на молодого Ройла и Бонни. Они сидели на разводном мостике, свесив над водой ноги. Сейчас они никак не были похожи на заклятых врагов. Скорее на добрых друзей! Нет, не совсем... Эллери вдруг услышал утробное рычание Тая и хотел уже кинуться к ним, думая, что Тай собрался сбросить девушку в воду. Но приостановился: звериный рык молодого Ройла, судя по всему, был реакцией на собственное несовершенство.

— Да, конечно, я подлец, что так поступаю, — рычал Тай. — Но не могу я бросить старика. Он для меня все. Лаудербек — это так, для виду, а агент думает только о деньгах. Если бы не я, отец уже давно был бы таким, как Парк.

— Да, ты прав, — ответила Бонни, глядя на воду.

— Что ты имеешь в виду? Да у отца в одной левой брови больше таланта, чем у всех остальных актеров, имеете взятых. Просто он очень непрактичный — пускает по ветру все, что получает.

— А ты, конечно, скряга, — промурлыкала Бонни. — Можно подумать, у тебя миллионы.