Эллери Куин - Пропавшая улика. И на восьмой день Страница 15

Люди с расплывчатыми очертаниями и невнятные звуки смешивались в сознании Джесси. Она знала, что должна оставаться в этом странном мире вне времени, иначе произойдет нечто ужасное. Джесси напрягала слух, стараясь услышать голосок Майкла, более чем когда-либо убежденная, что все это происходит во сне или на экране кинотеатра. Рано или поздно раздастся щелчок, пленка порвется, и мир вернется к порядку и разуму.

Иногда она ощущала прикосновение Ричарда Квина к ее плечу. Один раз он положил ладонь на ее лоб. Его рука была сухой и прохладной, и Джесси посмотрела на него:

— Пожалуйста, не убирайте руку. Это приятное ощущение.

Но он смутился и убрал ладонь.

Один из фрагментов включал Сару Хамфри и попытки расспросить ее. Джесси без особого интереса слушала шум из хозяйской спальни. Обезумевшая женщина продолжала кричать, что это ее вина, что она убила своего дорогого малыша, что она чудовище, преступница и заслуживает смерти. Мужские голоса сопровождали эту арию самобичевания диссонирующим контрапунктом: голос мужа, то успокаивающий, то умоляющий, походил на скрипку, пиликающую гамму; отрывистые замечания доктора Уикса — на гобой; временами вторгающийся в разговор голос Меррика, человека из бриджпортской прокуратуры, — на тромбон; бас шефа Перла — на тубу, дополняющую партитуру этой безумной фуги. Наконец мужчины вышли — шеф и сотрудник прокуратуры штата — рассерженные на доктора Уикса, и Олтон Хамфри — почти женственный в своем горе и раздражении.

— Она не в себе! — восклицал миллионер возбужденным высоким голосом, странно не похожим на тот голос, который знала Джесси. — Вы должны понять, джентльмены… моя жена никогда не была крепкой эмоционально… она сверхчувствительна… а столь страшное потрясение…

— Миссис Хамфри находится в угрожающем состоянии предельного эмоционального возбуждения, — заявил доктор Уикс. — Фактически ее расстройство настолько серьезно, что я сомневаюсь, можно ли полагаться на ее суждения. Я говорю это как ее врач, джентльмены. Если вы намерены продолжать в том же духе, вам придется взять на себя всю ответственность.

— Я не могу этого позволить, мистер Перл. — Олтон Хамфри взмахнул длинными руками. — Не могу и не хочу, слышите?

Эйб Перл посмотрел на Меррика, и тот пожал плечами.

— Я знаю, когда должен уступить, — проворчал шеф. — Ладно, доктор, дайте ей снотворное.

Доктор Уикс сразу исчез.

Джесси слышала его голос из спальни, звучащий как усыпляющая пластинка, и скрип пружин, когда Сара Хамфри плюхнулась на кровать. Вскоре рыдания и вопли смолкли.

Позднее они вновь взялись за Джесси. Дом обыскали от полуподвала до чердака, но описанную ею кружевную наволочку с грязным отпечатком руки так и не нашли.

Да, ночник в детской был тусклым, но она не могла ошибиться. Света было достаточно, чтобы разглядеть отпечаток.

Нет, она не носит очки — у нее отличное зрение.

Нет, это не могла быть тень. Это был отпечаток правой руки.

— Откуда вы знаете, что именно правой?

— Потому что большой палец был с левой стороны.

Послышалось нечто среднее между усмешкой и фырканьем, но Джесси это не заботило.

— Либо ей это привиделось, либо наволочку сожгли или разрезали на куски и спустили в унитаз.

— Чем они пользуются на этом острове — септическими баками?[9]

— Нет, обычной городской канализацией. Отходы сбрасываются в залив, как в Тогасе.

— В таком случае мы никогда ее не найдем.

— Похоже на то.

Это были просто голоса. Но один из них показался утешительным. Каждый его звук создавал ощущение безопасности.

— Это важная деталь, Эйб, — мягко произнес Ричард Квин. — Если ты не возражаешь, что я вмешиваюсь…

— Не будь ослом, Дик.

— Это превращает несчастный случай в убийство. На твоем месте я бы не отказывался от поисков наволочки.

— Мы даже не уверены, что она существует!

— Мисс Шервуд уверена.

— Черт возьми, Дик, она могла…

— Едва ли, Эйб.

Голоса удалились, перейдя в бормотание. «Он защищает меня!» — радостно подумала Джесси. Раньше никто этого не делал — во всяком случае, очень давно. «Как ты глупа! — упрекнула она себя. — Он знает, что я говорю правду, и всего лишь отстаивает свою версию».

Радость исчезла, и Джесси овладела дремота.

Внезапно ее разбудили голоса.

— Как насчет лестницы, Дик?

— Она подтверждает теорию убийства.

— Вовсе нет. Мистер Хамфри сам поставил ее туда. Мистер Хамфри, не расскажете инспектору Квину, каким образом там оказалась лестница?

— Около десяти вечера я услышал стук из детской, — произнес усталый голос миллионера. — С моря подул ветер и сорвал ставень на окне, выходящем на подъездную аллею. Я испугался, что звук разбудит ребенка, убрал сетку, попытался укрепить ставень, но не смог до него дотянуться. Столлингса и Каллама не было — вечер четверга у них выходной, — поэтому мне пришлось достать из сарая лестницу, взобраться на нее и укрепить ставень самому. Потом ребенок проснулся, моя жена занервничала, и к тому времени, как нам удалось укачать его, я напрочь забыл о лестнице. Не понимаю, какое это имеет значение.

— Мистер Хамфри прав, Дик. Лестница ровным счетом ничего не значит.

— Она никоим образом не опровергает убийство, Эйб. Преступник мог просто проходить мимо и воспользоваться обнаруженной лестницей. А мисс Шервуд так уверена насчет наволочки…

— Ради бога, Дик, что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Искал наволочку, пока не найдешь ее.

— Мистер Хамфри, вы видели наволочку с отпечатком руки?

— Нет.

— А вы, доктор Уикс?

— Если бы я видел, то сообщил бы об этом.

— Единственной осмысленной фразой миссис Хамфри была та, что она тоже не видела эту наволочку. А ведь она была в той же комнате, Дик.

— Миссис Хамфри стояла в дверях, — ответил старик. — Изножье кроватки могло ограничить ее поле зрения. Как насчет слуг, Эйб?

Шеф с отвращением фыркнул.

— Садовник и шофер вернулись почти в час ночи. Женщины ничего не знают.

— Джесси Шервуд — одна против всех.

Это был ее собственный голос. Какие забавные слова она произнесла! Джесси услышала смех — пронзительный и нервный, совсем не похожий на ее обычный смех.

После этого наступила тишина.

Очнувшись, Джесси почувствовала, что лежит на чем-то мягком и доктор Уикс пытается заставить ее проглотить горькое содержимое столовой ложки.

Затем все исчезло.

Инспектор Квин бродил вдоль берега у самой воды, когда шеф Перл тяжело зашагал по пляжу Хамфри. Небо над морем было перламутровым — рассвет переходил в утро.