Три гроба [Литрес] - Джон Диксон Карр Страница 11

– В течение этих двадцати минут до выстрела слышали ли вы какие-нибудь голоса, передвижения и любые другие звуки?

– В какой-то момент мне показалось, что разговор перешел на повышенные тона, и потом я услышал нечто, что можно назвать звуком глухого удара. Но я был слишком далеко… – Миллс опять начал раскачиваться и смотреть по сторонам, пока не наткнулся на холодный взгляд Хэдли. На его лбу снова выступил пот. – Теперь-то я, конечно, осознаю, какую совершенно невероятную историю мне приходится вам рассказывать… – Его голос стал на октаву выше. – И все же, джентльмены, я клянусь!.. – Миллс неожиданно взметнул вверх пухлый кулак.

– Все в порядке, Стюарт, – успокоила его женщина. – Я могу подтвердить твои слова.

Хэдли обратился к ним с мрачной учтивостью:

– Вот и славно. Последний вопрос, мистер Миллс. Можете ли вы в точности описать внешний вид визитера? – Он быстро обернулся. – Не сейчас, мадам, – строго сказал он, – всему свое время. Ну что, мистер Миллс?

– Я могу утверждать, что на нем было длинное черное пальто, кепи из какого-то коричневатого материала. Брюки тоже у него были темными. На ботинки я не обратил внимания. Когда он снял кепи, я увидел его волосы, они… – Миллс помедлил, подбирая слова. – Удивительно! Не хочу показаться фантазером, но теперь я припоминаю, что его темные волосы блестели, как краска, если вы понимаете, о чем я. Словно вся его голова была сделана из папье-маше.

Хэдли, который мерил шагами пол перед огромной картиной, повернулся так резко, что Миллс пискнул.

– Джентльмены, – вскричал последний, – вы спросили у меня, что я видел. И я вам рассказываю, что я видел. Я говорю правду.

– Продолжайте, – ответил Хэдли угрюмо.

– Я считаю, что он носил перчатки, хотя большую часть времени он держал руки в карманах, поэтому тут я не могу быть полностью уверен. Он был высоким, на три, а то и на все четыре дюйма выше, чем доктор Гримо, и весьма среднего, э-э, анатомического сложения. Это я могу сказать с уверенностью.

– Походил ли он на Пьера Флея?

– Ну… да. Точнее, в чем-то да, а в чем-то – нет. Должен сказать, что этот мужчина был выше Флея, а еще он был не таким худым, как он. Но поклясться в этом я не могу.

Во время допроса Рэмпол краем глаза поглядывал на доктора Фелла. Доктор, сутулясь в своем плаще и держа широкополую шляпу под мышкой, прихрамывая, бродил по комнате и сердито тыкал в ковер тростью. Он наклонялся и, моргая, разглядывал вещи, пока пенсне не слетало с его носа. Он осмотрел картину, ряды книг, нефритового буйвола на столе. Потом, тяжело дыша, оглядел камин, снова потянулся вверх, чтобы рассмотреть герб над ним. К последнему он, похоже, успел прикипеть. И все же, как заметил Рэмпол, что бы Фелл ни делал, он краем глаза наблюдал за мадам Дюмон. Похоже, она его поразила. Что-то нехорошее проскальзывало в ее маленьких блестящих глазках, которые поглядывали на доктора каждый раз, когда он завершал осматривать очередной предмет. И женщина это знала. Она крепко сжимала руки на коленях. Она старалась не обращать на доктора Фелла внимания, но, не удержавшись, бросала взгляд в его сторону. Создавалось впечатление, будто они сошлись в невидимом поединке.

– У меня остались и другие вопросы, мистер Миллс, – сказал Хэдли. – В основном о случае в таверне «Уорвик» и касательно этой вот картины. Но они пока подождут… Могу я попросить вас спуститься вниз и позвать сюда мисс Гримо и мистера Мэнгана? И мистера Дрэймана тоже, если он вернулся. Спасибо. Так, подождите секундочку. Фелл, у вас есть какие-нибудь вопросы?

Доктор Фелл покачал головой, всем своим видом демонстрируя дружелюбие. Рэмпол заметил, что побелевшие костяшки на руках женщины вновь стали розовыми.

– Долго еще ваш знаменитый друг будет тут слоняться?! – вдруг воскликнула она, в волнении четко произнося все непроизносимые согласные. – Это нервирует. Это…

Хэдли внимательно на нее посмотрел:

– Я вас понимаю, мадам. К сожалению, он всегда так себя ведет.

– Тогда кто вы такие? Ворвались в мой дом…

– Позвольте объясниться. Я суперинтендант департамента уголовного розыска. Это мистер Рэмпол. А человек, о котором вы, должно быть, наслышаны, – доктор Гидеон Фелл.

– Да. Да, я так и подумала. – Она кивнула, потом ударила ладонью по столу. – Ну что же, что же! Разве это дает вам право забывать о манерах? Выстуживать комнату, оставляя окна открытыми? Может, нам хотя бы разжечь огонь, чтобы стало теплее?

– Не советовал бы этого делать, – ответил доктор Фелл. – По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, что за бумаги пытались сжечь в камине. Тут, наверное, был целый костер!

Эрнестину Дюмон происходящее начинало утомлять.

– О боже, ну почему же вы такие простофили? Почему вы до сих пор здесь рассиживаете? Вы прекрасно знаете, кто это сделал. Тот самый Флей, и вам это известно. Ну что же, что же? Почему бы вам не отправиться за ним? Почему вы продолжаете здесь сидеть, когда я готова поручиться, что он и есть преступник?

Ее взгляд ненадолго застыл, словно она впала в транс, было в нем что-то цыганское, полное ненависти. Можно было подумать, что она мысленно отправляет Флея на виселицу.

– А вы знакомы с Флеем? – резко спросил Хэдли.

– Нет-нет. Я никогда в жизни его не видела! В смысле, до сегодняшнего дня. Зато я хорошо помню, что рассказывал мне Шарль.

– И что же?

– Ах, что ж ты будешь делать! Этот Флей ненормальный. Шарль никогда не был с ним знаком, но, понимаете, Флей был одержим идеей, будто бы Шарль насмехается над всем оккультным. Шарль сказал мне, что тот может заявиться сюда ночью в половине десятого. Он велел мне впустить его, если тот и вправду придет. Но когда я забирала поднос с кофе Шарля, а было это в половине десятого, Шарль рассмеялся и сказал, что, если этот человек не придет сейчас, мы его уже не увидим. И добавил: «Затаившие обиду люди обычно действуют быстро». – Мадам Дюмон откинулась на спинку стула, расправляя плечи. – Все получилось наоборот. Без двадцати десять прозвучал звонок в дверь. Я открыла. На пороге стоял мужчина. Протягивая мне визитную карточку, он сказал: «Прошу вас, отнесите это профессору Гримо и спросите, не согласится ли он меня принять?»

Хэдли прислонился к подлокотнику кожаной кушетки и смерил ее изучающим взглядом:

– Но что насчет маски, мадам? Вам она не показалась несколько странной?

– Я не увидела его маску! Разве вы не заметили, что внизу, в коридоре, горит всего одна лампа? Так вот! За