Жорж Сименон - Буря над Ла-Маншем Страница 10

— Все это меня не касается, конечно, — продолжал Мегрэ, — но девчонки вчера вечером, рассказывая о Жанне, говорили не только хорошее. Она не отличалась примерным поведением, несчастья ожесточили ее, она была озлоблена. Она ненавидела мужчин, винила их в своем падении и старалась сорвать с них хотя бы деньги. Она была из тех немногих посетительниц кафе, которые соглашались после танцев провести с партнером ночь. Грог, конечно, крепкий напиток, но все же от него пьянеешь не так сильно, как кажется со стороны…

Комиссар со стыдом вспомнил тот снисходительный и игривый тон, каким он утром встретил Мегрэ.

— Вы потом сами все это распутаете. Вы поймете, что там, в Вильконтуа, Жанна была любовницей нашего Моссле, в общем пустого малого. Вы узнаете, что он отец мальчишки и что в свое время он угощал Жанну Фенар больше тумаками, чем тысячными или хотя бы сотенными ассигнациями. И вдруг она встречает его здесь с женой, богатой и притом ревнивой, как тигрица… Как же она поступает?

— Она его шантажирует, — вздохнув, нехотя проговорил комиссар.

Мегрэ раскурил третью по счету трубку, пробурчав себе под нос:

— Вот и все, не так уж это хитро… Она шантажирует его, а поскольку он боится не так за свою любовь, как за свое благополучие…

Он открыл дверь в столовую, где все по-прежнему сидели на своих местах, точно в приемной дантиста.

— А ну-ка, ты, поди сюда! — сказал он совсем другим тоном Жюлю Моссле, который крутил сигарету.

— Что такое?

— Ну-ну! Иди, не разговаривай…

И, обратившись к полицейскому инспектору высоченного роста, добавил:

— Зайди-ка и ты тоже.

И тогда только он обернулся к комиссару. Его взгляд означал: «Сами понимаете, с таким сбродом…»

Моссле держался уже не таким фатом, как вначале: еще немного, и он, пожалуй, запросит пощады.

В остальное Мегрэ не захотел вмешиваться. По другую сторону двери женщины вздрогнули, услышав громкие голоса, отчаянный протест, потом какую-то возню.

Мегрэ смотрел в окно. Он думал о том, что пароход уйдет в Ньюхейвен, вероятно, около двух часов. Потом, повинуясь странному ходу мысли, он сказал себе, что неплохо бы как-нибудь поглядеть на этот городок Вильконтуа.

Кто-то тронул его за плечо, но он даже не обернулся.

— Готов? — спросил он.

— Раскалывается..

Он еще мгновение сидел лицом к окну, чтобы скрыть от комиссара невольную улыбку.

Иной раз не стоит подчеркивать свое превосходство.