Большая любовь майора Никитича - Ольга Липницкая Страница 24

Он отчего-то аж лицо растирает! Судя по всему, еле ржач сдерживает.

– Ты прости меня, друг, но, – а… вот и не сдерживает. – Я так за тебя счастлив! А то … – он хмыкает сдавленно. – Я просто… Ну… Я думал, где ты, и где жены… Трусы еще эти… А тут…

Стискиваю зубы, играю желваками…

– Шеф, поаккуратнее на поворотах.

– Ой, – до него доходит. – Прости… Я… Правда, увлекся… – Михайловский аж краснеет. – Ты это… Срочных задач нет, если твои мужики все делают, то до понедельника свободен!

– Спасибо! – киваю сдержанно, разворачиваюсь уходить.

Уже в дверях замираю.

Все-таки у нас с ним того… Неформальные отношения.

– Я ее всю жизнь знаю, – говорю, обернувшись. – Еще в пятнадцать лет решил, что на ней женюсь. Но вот только сейчас все сложилось.

У Гохи челюсть падает, чуть не ударяясь о стол, но я уже не хочу слушать его комментарии.

Еще раз по-военному киваю и выхожу, закрыв за собой дверь…

В общем, катимся мы с Марийкой в сторону кризисного центра.

Если верить камерам, Колькина машина еще там. Ну и… Вообще все это прояснить давно надо. По крайней мере, отмести версию. Тоже полезно.

– Ну? – краса моя сидит рядом с довольной улыбкой.

– Да так, – жеманничает, – сорока на хвосте новости принесла.

– Какие новости? – только идиот в расследовании недооценивает сплетни.

Бабушки у подъезда – самые надежные источники информации.

– Ой, да то не из деревни! – отмахивается Марийка и все же расплывается в счастливой улыбке. – Я старой подруге позвонила! – и тут нам навстречу вылетает синий микроавтобус. – Ой! – орет моя краса. – Колькина машина!

Я со всей дури шлепаю на клаксон! Выворачиваю руль так, чтобы преградить дорогу машине! Мысленно прикидываю, во сколько обойдется ремонт бампера, но…

Парень за рулем тормозит, чуть не в пол и, ошарашенный, выбегает из машины.

– Ты че! Ты одурел! Ты!.. Да я!.. Да… Ой… – это мы с Марийкой тоже вышли. – Маша…

И тут мужик бледнеет и аж пошатывается.

– Так! – упирает руки в бока моя малышка. – А ну стоять!

И в этот момент, словно по команде, он срывается!

Да елки!

С осуждением смотрю на Марийку и пускаюсь за парнем.

С подготовкой у него все хорошо! И лишним весом не обременен. Вообще, так. Я бы сказал, в хорошей форме. Понятно, чего эта Люська за него держится.

Ловлю его за шкирку аж метров через триста! Швыряю на землю, сам нависаю сверху.

– Куда ломанулся, придурок!

– Не трогал я ее! Я клянусь, я ее не трогал тут! Точнее, – и тут он краснеет, – трогал, но нежно…

.

Марийка

Сидим в комнате для гостей кризисного центра.

Люська красная от слез, Колька ее красный от стыда, Андрюша мой красный от пробежки, а я от гнева.

– Ты сама ему позвонила? – ору, наплевав на присутствующего тут психолога. – Да я целую спецоперацию разработала, чтобы тайно тебя увезти, а ты!..

– Мария, Мария, – пытается успокоить меня какая-то мелкая очкастая дамочка. – Выслушайте меня, пожалуйста.

– Он же тебя до кровотечений бьет! – отмахиваюсь я от психологини. – Он же просто убьет тебя!

– Клянусь, больше никогда! – вскакивает Колька.

– Он лечится тут со мной, – орет на меня Люська.

– Так, сядьте все! – вдруг рявкает мелкая очкастая тетка.

Мы вздрагиваем, на мгновенье приходим в себя.

– Людмила позвонила Николаю с нашего разрешения и под нашим контролем! – кивает, чеканя каждое слово. – Даже в такой ситуации, при желании обоих супругов сохранить семью, есть с чем работать! – яростно выдает дамочка. – Поведение Николая вызвано не природной склонностью к садизму, а детскими травмами и сформировавшимися паттернами поведения. И сейчас этот человек добровольно… – она мечет в меня яростный взгляд. – Я подчеркиваю, добровольно! проходит терапию, направленную на самоконтроль и самоанализ своего состояния. С Людмилой они не сожительствуют, но встречаются. Исключительно на территории центра. И, поверьте, – опять убийственный взгляд мне, – так как оба находятся в терапии, то мы, я имею в виду, психологи, в состоянии отловить негативное влияние, в случае его появления!

– А теперь по-человечески можно? – спокойно переспрашивает Андрей.

– Меня самого в детстве лупили! – выдает Колька. – Отец бил всю жизнь и меня, и сестер, и мать! – он трет лицо, а Люська в этот момент морщится, словно хочет заплакать, тянется к его руке. – И я всегда считал это… – Колька запинается. – Ну не нормой, но раз так делают, то можно же! – он вспыхивает, аж отворачивается.

– Вот, – спокойно кивает специалист центра. – Вот мы работаем сейчас над тем, что нет. Не можно. И, – в ее взгляде вдруг появляется что-то человеческое, – я хочу отметить, успешно работаем. Хотя, – тут же осекается она, – выписывать Людмилу еще рано.

– Ну да, – хмыкает Колька. – Я как раз еще тут со штукатуркой закончу.

Люська в этот момент улыбается, а очкастая тетка краснеет…

Теперь сидим все красные. Сборище помидорок, блин!

– Так, – выкладывает ладони на стол Андрюшка. – Значит, – кивает, словно осмысливает услышанное, – и Людмила, и Николай в терапии. Стараются измениться. Все это под контролем специалистов. Никто никого не бьет, никто никому не угрожает.

Колька кривится, Люська смущенно опускает глаза…

– Хорошо, – Андрей достает распечатку. – Вот в эти дни ты был здесь?

– Ну да, – хмыкает, – вот в пятницу с доктором встречался. А в субботу проводкой на втором этаже занимался. Кстати, – смотрит на тетку, – там надо еще выход на лестницу посмотреть. Не нравится мне там распредкоробка…

Выходим мы из центра минут через двадцать.

Я смущена, а Андрюшка с облегчением вздыхает.

– Тебе кажется, у них получится? – спрашиваю, цепляясь за его предплечье.

– Фиг его знает, – пожимает плечами он и притягивает меня к себе. – Когда оба хотят… – Андрюшка дарит мне воодушевленный взгляд.

– Маш! Маш! – окликают меня сзади.

Колька.

Бежит, запыхался… В одной футболке.

– Маш, я это… – забегает передо мной. – Я… Короч, – и тут он снова становится пунцовым, – спасибо, Маш, – он протягивает мне руку и с жаром пожимает ее. – Ты так помогла! Ты просто спасла нас. Обоих! Ты такая смелая! И… – и вдруг косится на Андрея. – Если тебе что нужно будет, ты только скажи!

И снова убегает назад в центр.

– В общем, – с усмешкой резюмирует Андрей, – гадости тебе делает не он, и у них все получится!

Я тоже усмехаюсь, но почему-то сквозь слезы облегчения.

Слова Кольки вызвали у меня целую бурю эмоций.

– Ладно! – ласково трет меня по спине Андрюшка. – Пошли, я тебя вкусным кофе где-нибудь напою… – смотрит на меня загадочно. – С тортиком! А то с утра такая довольная была, а тут расстроилась… Кстати! –