Маленькая невинная ложь - Дженнифер Линн Барнс Страница 9

– Мама просто любит, чтобы все было идеально, – дипломатично ответила Лили и опустила бластер. – Знаешь, Сойер, я не ищу конфликтов с тобой. Я стараюсь помочь тебе, потому что, так или иначе, мы с тобой в одной лодке.

Послушать ее, так мы как будто сидели вместе на спасательном плоту посреди кишащих пираньями вод. Хотя, если подумать, я собиралась дебютировать в высшем обществе.

Так что, возможно, Лили права.

Тронутая тем, что кузина связала наши судьбы, я решила быть помягче с Лили. Ей это все нужно не больше моего, тем более не она должна будет получить полмиллиона долларов.

Насколько мне известно.

– Расслабься, Лили, – ответила я, гадая, не подкупила ли ее бабушка, чтобы она сыграла счастливую хозяйку дома. – Что плохого может случиться?

15 апреля, 17:19

– Думаю, мы все согласимся, что все началось с аукциона.

– Кэмпбелл!

– Я же говорила. Она Люцифер!

– Аукцион. – Маки повысил голос, чтобы перекричать их. – Что за аукцион?

Все четыре девушки одновременно подняли на него глаза. Они выглядели такими… невинными. Милыми. Чистыми, как первый снег.

– Господин полицейский, – с наигранной скромностью обратилась к нему «Люцифер», – не мне, конечно, указывать, как вам делать свою работу, но на вашем месте я бы начала с аукциона. – Она заговорщически улыбнулась ему. – Если вы хотите узнать что-нибудь полезное, вам лучше сразу расспросить нас о наших сообщниках.

Восемь с половиной месяцев назад

Глава 9

Одеться оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Платье А-силуэта, которое выбрала мне Лили, было длиной до колен и сшито из темно-синего шелка, который плотно прилегал к телу. Но ладно цвет…

У платья не было бретелей.

В августе в округе Магнолия было либо жарко, либо ужасно жарко, либо жарко как в аду. А сегодня?

Было жарко как в аду. Я провела на огромном заднем дворе бабушки от силы минуты три, как начала потеть. Платье начало соскальзывать. И меня начали обступать люди.

– Должно быть, ты та самая скандальная Сойер Тафт!

Я смерила взглядом черноволосого голубоглазого симпатичного парня, который произнес эту фразу. Он был примерного моего возраста, может быть, на пару лет старше. Рядом с ним стоял второй парень, его ровесник, и состоял он на девяносто процентов из конечностей и на десять процентов из хипстерских очков.

Мистер Хипстерские-очки кашлянул.

– Мой кузен имел в виду, что слава о вашей красоте опережает вас. – Он умолк и нахмурился. – Или продолжает вас. – Парень взглянул на брата: – Опережает? Продолжает?

– Опережает, – подсказала я. – Слава о моей красоте опережает меня.

Парень, заговоривший первым, криво ухмыльнулся, и эта ухмылка показалась мне куда более искренней и куда более привлекательной, чем та, что была на его лице минуту назад. На мгновение мистер Высокий-темноволосый-и-красивый почти стал похож на человека.

– Знаешь, они найдут тебя, – протянул он, сделав глоток холодного чая, который, как я подозревала, был тайком разбавлен алкоголем. – Как далеко бы ты ни убежала, где бы ни спряталась, Дебютантки округа Магнолия найдут тебя.

Я прижала руки к бокам, зажав платье под мышками и остановив его стремительное сползание.

– Да, но я не прячусь.

Но мои слова, похоже, совершенно не убедили собеседников. Не помогало и то, что я старалась держаться как можно дальше от вечеринки, нагонявшей на меня смертельную тоску. На заднем дворе собралось около сотни человек. Ускользнуть от бдительного ока Лили было нелегко, но мне уже невыносимо было слушать очередное «Как приятно с вами познакомиться». А еще мне нужно было подтянуть платье, не спровоцировав Скандал.

Но самое главное: я хотела понаблюдать за взрослыми, присутствовавшими на этом мероприятии, особенно за мужчинами, которые могли оказаться тем самым таинственным отцом, – так, чтобы они не заметили, что за ними наблюдают.

– У меня для вас хорошие новости, Сойер Тафт! – Голубоглазый парень снова привлек мое внимание.

Ты знаешь, кто из этих благородных джентльменов сделал ребенка моей маме?

– Минут через пять твои подруги-Дебютантки поймут, что на этом мероприятии не хватает моей дражайшей сестренки. – Парень кивнул в сторону дальнего конца двора. – А вскоре это поймут и их матери.

Я проследила за его взглядом и увидела тетю Оливию. Она беседовала с миниатюрной белокурой женой сенатора и тремя женщинами из ее свиты, чуть менее миниатюрными и чуть менее белокурыми.

– Мой отец попытается обставить все так, будто моей сестре слегка нездоровится. – В голосе мальчика послышалось раздражение, когда он продолжил: – Моя мать скажет что-нибудь в духе: «Ну вы же знаете, какими могут быть девочки в этом возрасте», а потом как одержимая начнет увеличивать каждую ставку, которую моя тетя сделает на этом негласном аукционе. Тем временем друзья Кэмпбелл станут писать ей сообщения. Но она не ответит им точно так же, как за последние двадцать четыре часа не ответила ни на одно из моих сообщений.

– Кэмпбелл, – повторила я, вспомнив выражение лица Сэди-Грэйс, когда она пыталась убедить меня в том, что дочь сенатора – сам дьявол. – Твоя сестра…

– …пропала без вести, – закончил парень.

Значит, рядом со мной стоял Уокер Эймс. Сейчас стало очевидно, как они похожи с сенатором. Те же темные волосы, те же светлые глаза, те же широкие плечи.

– Моя младшая сестричка ни за что не упустила бы шанс поиграть в Великую императрицу со свитой приспешников, – продолжил Уокер. – Но нагадить нашему отцу – это точно в ее духе, и, насколько я знаю Кэм, тут, похоже, замешан парень. – Он наклонился ко мне и понизил голос: – Вот видишь, Сойер Тафт, очень скоро ты перестанешь быть новостью, какой бы скандальной она ни была.

– Уокер.

Мы с сыном сенатора одновременно повернулись к той, что назвала его имя.

– Лили, – ответил он.

То, как кузина держала голову, напомнило мне о том, как она сказала, что ее мать любит, чтобы все было идеально. Рискну предположить, что в те времена, когда Лили и Уокер были вместе, они составляли идеальную пару.

До тех самых пор, пока что-то пошло не так.

– Вижу, ты уже познакомился с моей новообретенной кузиной, – продолжила Лили.

– Мы как раз обсуждали тайны, связанные с этим обретением. – Голос Уокера зазвучал жестче, но в нем едва заметно сквозило потаенное желание.

– Ты пьян? – с невозмутимым видом спросила Лили.

Он посмотрел ей в глаза.

– Тебе полегчает, если да?

Я, очевидно, была уже лишней в этом разговоре. Не успела я сделать и пары шагов, как меня догнал кузен Уокера в хипстерских очках.

– Баллада о Лили Истерлинг и Уокере Эймсе, –