Пойдем со мной - Рональд Малфи Страница 74

– Гроза скоро кончится, – сказала Тара, бросив взгляд в окно, и села за стол. – Здешние грозы бывают внезапными и яростными, но они длятся недолго. Словно небольшие взрывы.

– Вас не очень шокировало то, что Эллисон сказала мне о своей матери.

Она скорчила гримасу, дающую понять, что это не ее дело, и спряталась за своей кружкой с кофе.

– Наверное, у Эллисон были очень плохие отношения с матерью, – сказал я, наблюдая за тем, как дождь стучит по оконным стеклам.

– С Линн всегда было тяжело. С годами она стала мягче, но она никогда не была настоящей матерью девочкам. А потом случилось это… – Она обхватила кружку двумя руками, поднесла к губам, но пить не стала. Перед ее лицом поднялась завеса пара. – Думаю, вам известно о Кэрол, сестре Эллисон? О том, что с ней произошло?

– Знаю, что ее убили. Знаю, что тогдашний сожитель ее матери, Джеймс де Кампо, был главным подозреваемым.

– Он был настоящим тираном, – сказала Тара. – Не знаю, он ли убил Кэрол или нет – мой муж считает, что это сделал де Кампо, – но он был тот еще тип. Мы с Эллисон сблизились, когда тот парень к ним переехал. До этого я дружила в основном с Кэрол, мы были ровесницами, но после того, как Джимми поселился в доме через дорогу, Эллисон старалась проводить там как можно меньше времени. Она часто у нас ночевала. Я относилась к ней, как к младшей сестре.

– А Кэрол? Она тоже часто бывала у вас?

Тара поставила кружку с кофе на стол.

– Кэрол к тому времени уже изменилась. В год ее смерти мы уже не были так близки, как в детстве. Такое иногда случается, но в ее случае это было очень грустно.

– Почему?

– Потому что она стала жертвой. Тогда я этого не понимала, но именно это с ней произошло.

– Жертвой домогательств сожителя ее матери?

– Жертвой своей матери, – сказала Тара. – Но скорее, жертвой обстоятельств. Когда растешь в такой семье, то Белоснежкой не становишься, понимаете, о чем я?

– Линн была с ней жестока?

– Линн была ходячей катастрофой. Наркотики, алкоголь, все такое. И мужчины, которых она приводила домой, были еще хуже. У девочек не было шанса. – Она осмотрела меня с головы до ног. – Хотя у Эллисон он появился. Она смогла вырваться. И, если честно, я не думала, что Элли-киса выберет себе такого, как вы. Вы кто, адвокат?

Я рассмеялся, хотя мне казалось, что чувство юмора меня покинуло.

– В общем, она была сорванцом, – продолжала Тара, улыбаясь своим воспоминаниям и глядя в окно на дождь. – Вечно грязь под ногтями, нечесаные волосы. В Эллисон Томпсон не было ничего девчачьего.

– Вы бы ни за что ее не узнали, – сказал я, вынимая из кармана телефон. Я открыл галерею снимков и передал гаджет ей. – Не стесняйтесь, листайте.

– Господь Всемогущий, – сказала она, держа телефон всего в нескольких дюймах от лица. – Это правда она? Вы правы, я бы никогда ее не узнала. Она выглядит, как фотомодель. И черные волосы. Куда подевались ее золотые кудряшки?

– Понятия не имею. Когда мы познакомились, она была брюнеткой.

– На самом деле она блондинка, как ее сестра. У нее были красивые длинные светлые волосы. После смерти Кэрол она их обрезала. Сделала короткую стрижку, как у мальчика. Наверное, сама, ножницами в ванной.

– Да ладно? – сказал я, вспоминая слова Джеймса де Кампо, который сказал, что когда ты пришла к нему в первый раз, то была похожа на беспризорницу с помойки. Конечно, я уже видел тебя такой на фотографии в твоем школьном альбоме, но все равно не мог сопоставить это крошечное черно-белое изображение с женщиной, на которой женился.

– Она всегда шла своим путем, это точно, – сказала Тара.

Я пил кофе, пока Тара просматривала фотографии в моем телефоне. Дождь на улице начал стихать.

Спустя какое-то время она вернула мне телефон и встала со стула.

– Погодите секунду, – сказала она и скрылась в коридоре. Когда она вернулась через пару минут, в руках у нее была старая коробка из-под обуви. Несколько прядей волос выбились из ее конского хвоста и, словно паутинка, падали ей на лицо. За правым ухом у нее была вытатуирована звезда.

Тара придвинула свой стул к моему, затем поставила коробку из-под обуви на стол. Она открыла крышку, и я увидел, что внутри лежали фотографии. Они лежали там кучей, без какого-либо определенного порядка или хронологии, просто существовали и соприкасались друг с другом, как это делают воспоминания.

– Погодите, сейчас найду, – сказала Тара, перебирая фотоснимки в коробке. – Уверена, она где-то здесь. Думаю, она… Вот! Вот она.

Она протянула мне фотографию худенькой девочки, лет десяти-одиннадцати, с волосами, похожими на заплетенный в косички солнечный свет, и полуулыбкой на лице, которая могла бы сойти за ухмылку. Это была ты, Эллисон. Даже тогда в твоих глазах была тайна. Ты наклонила голову, как будто рассматривала свою тень, распростертую на тротуаре у твоих ног, но твой взгляд был прикован к объективу фотоаппарата.

Что-то сжалось у меня в груди. Я бросил фотографию обратно в коробку из-под обуви, а затем сделал глоток кофе, заставив себя отвести взгляд от фотографии и снова посмотреть на утихающую грозу. Крупные капли воды падали с карниза и сбегали извилистыми ручейками по оконным стеклам.

– Я хочу поговорить с Линн, – сказал я. – Нужно рассказать ей, что случилось с Эллисон. Не могли бы вы дать ее адрес?

Тара шумно вздохнула.

– Не уверена, что это хорошая идея.

Я посмотрел на нее.

– Что вы имеете в виду?

Тара покачала головой.

– Как я уже сказала, с ней не так легко общаться.

– Думаю, она должна знать, что ее дочь мертва.

– Для Линн Эллисон мертва уже много лет. Не уверена, что ваш рассказ что-то изменит. Не думаю, что ей есть до этого дело.

– Быть того не может, – настаивал я. – Она все еще ее мать и должна знать, что произошло.

Было еще кое-что, что я хотел у нее спросить – кое-что о доме и уничтожившем его пожаре, – но я не сказал этого вслух.

Тара взглянула на свои наручные часы. Кофеварка зашипела на кухонном столе.

– Подождите, пока я переодену рубашку, – сказала она, вставая со стула. – Я вас отвезу.

6

Это была двадцатиминутная поездка по зеленым фермерским угодьям, блестевшим после недавней грозы. В Бомонте сверкали металлические зернохранилища, бильярдные залы и заправочные станции, которые выглядели так же экстравагантно, как миниатюрные парки развлечений. Я возражал против того,