Не будите мертвеца - Джон Диксон Карр Страница 7

– Есть один человек, которого мы посадили, не по обвинению в убийстве, разумеется, хотя и в связи с ним. Фамилия человека Беллоуз. Множество улик указывает на то, что он убил Родни Кента…

– Беллоуз, – без всякого выражения повторил доктор Фелл, – теперь сделался самой важной фигурой в этом деле, если я правильно вас понимаю.

– Мне кажется, вы ничего не понимаете. Беллоуз или не Беллоуз убил мистера Родни Кента, но я уверен, что он не убивал миссис Кент, поскольку он сидит в тюрьме.

Из носа доктора Фелла вырвалось протяжное сопение. Огонь соперничества, никогда не угасавший до конца между этими двоими, мгновенно заставил их забыть о госте. Лицо доктора Фелла налилось кровью от желания возразить.

– Я всего лишь терпеливо пытаюсь донести до вас, – снова заговорил он, – что заявление Беллоуза, которое показалось вам на тот момент смехотворным…

– Заявление Беллоуза не может быть правдой. Во-первых, в комнате обнаружились отпечатки его пальцев. Во-вторых, когда человек, будь он пьян или трезв, всерьез уверяет, будто видел кого-то в роскошной униформе гостиничного служащего и этот некто расхаживал по деревенскому дому в Суссексе в два часа ночи…

– Погодите! – запротестовал Кент.

– Мне кажется, – произнес доктор Фелл мягко, – что нам следует посвятить нашего друга в некоторые подробности. Хм… Хэдли, может быть, вы снова пройдетесь по свидетельским показаниям, задавая любые вопросы, какие придут вам в голову? Что касается меня, я готов слушать еще и еще. Прямо как какой-нибудь абсурдный стишок Лира[9]: сложен так гладко, что на миг вам даже кажется, будто вы улавливаете смысл. Гостиничный служащий в деревенском доме – это загвоздка, признаю, однако я не считаю, что эта загвоздка свидетельствует против Беллоуза.

Хэдли развернулся к Кенту.

– Для начала, – произнес он, – вы знакомы с сэром Гайлсом Гэем?

– Нет. Я много слышал о нем от Дэна, однако лично не знаком. Он вроде бы близок к правительственным кругам?

– Был близок. Он занимал пост заместителя генерального секретаря Южно-Африканского союза; насколько я понимаю, это кто-то вроде посредника или координатора действий между Уайтхоллом и Преторией. Однако около года назад он вышел в отставку, а менее года назад купил дом в Нортфилде, в Суссексе, почти на границе с Кентом. – Хэдли призадумался. – По-видимому, Рипер приехал в Англию главным образом для того, чтобы повидаться с ним. Уладить какие-то дела – Рипер то ли покупает, то ли продает по поручению сэра Гайлса какую-то недвижимость в Мидделбурге, – а заодно нанести дружеский визит. Гэй холостяк и, похоже, был очень рад, что в его новый деревенский дом заявится целая компания.

Хэдли снова призадумался. Затем, словно с плеч его в буквальном смысле свалилась тяжесть, он вскочил и забегал по комнате, меря шагами ковер во время своего рассказа. Его голос слегка подрагивал от сомнения, как и стриженые усы. Однако у Кента сложилось впечатление, что его настороженность и наблюдательность никуда не делись.

– Во вторник, двенадцатого января, Рипер со своей компанией выехал из Лондона в Нортфилд – в Англию они прибыли за день до того. Они собирались погостить в деревне чуть больше двух недель, а в Лондон вернуться вечером тридцать первого января, то есть сегодня, чтобы Рипер вовремя встретился с вами в «Королевском багрянце», если вы выиграете пари и заявитесь на следующий день. По-видимому, все его спутники строили по этому поводу различные предположения.

В компании, прибывшей в Нортфилд, было шесть человек. Сам сэр Гайлс Гэй, супружеская пара мистер и миссис Рипер. Мисс Франсин Форбс, их племянница. Мистер Харви Рейберн. И ваш кузен мистер Родни Кент, – продолжал Хэдли. Он перечислял всех таким официальным тоном, словно давал показания в суде. – Миссис Кент с ними не было. У нее в Дорсете живут две тетушки – мы с ними связывались, – и она решила навестить их: она никогда в жизни их не видела, хотя была наслышана о них с самого детства. Итак, она отправилась в Дорсет, прежде чем ехать в Нортфилд. Полагаю, вы знакомы со всеми спутниками Рипера?

– Несомненно, – ответил Кент, думая о Франсин.

– И вы не откажетесь поделиться со мной нужной информацией?

Кент посмотрел ему прямо в глаза:

– Послушайте, наверное, нет смысла притворяться, что я не понимаю ваших намеков. Но среди этих людей вы убийцу не найдете. Даже забавно: почти всех из них я знаю лучше, чем знал своего кузена.

– Убийцу, говорите! – воскликнул Хэдли, медленно растянув губы в безрадостной улыбке, словно отметая в сторону этот вопрос как незначительный. – В данный момент мы не пытаемся отыскать убийцу, мы всего лишь устанавливаем факты.

Ну а факты в этом деле довольно просты. Никто не слонялся по дому в неурочный час. Никто из компании не враждует друг с другом, ничьи показания не расходятся с остальными. Однако совершенно необычен общий фон, на котором произошло преступление, и именно это, похоже, вдохновляет Фелла.

Эта деревня, Нортфилд, весьма живописное местечко, каких немало в Кенте и Суссексе. Сплошные зеленые луга с церковью и пабом, между которыми разбросана примерно дюжина домов. Место довольно уединенное, обсаженное бесконечными живыми изгородями, которые задуманы в точности как лабиринт для автомобилей; дома фахверковые, и кругом царит атмосфера старины.

Доктор Фелл засопел.

– Вся эта неуместная лирика, – произнес он, – навеяна тем, что Хэдли, хотя он и шотландец, еще и истинный лондонец, который ненавидит деревню и глубоко возмущен тем обстоятельством, что дороги появились раньше автомобилей.

– Вполне вероятно, – с серьезным видом согласился Хэдли. – И тем не менее я и в самой местности искал ключ к разгадке. Что бы вы ни говорили, а в разгар зимы там просто не может быть и никогда не было весело. И мне совершенно непонятно, отчего вся компания Рипера дружно пожелала отправиться в деревню и похоронить себя там на пару недель. Логичнее было бы остаться в городе, походить по театрам.

Ну да ладно, последние лет сорок самым примечательным персонажем в тех краях был старый Ричи Беллоуз, отец нашего главного подозреваемого. Он уже умер, но вспоминают его постоянно. Старик Беллоуз был и архитектором, и строителем, любил сам как следует поработать руками. И он построил в той местности добрую половину современных домов. Кажется, он обожал резьбу по дереву и всевозможные технические новинки, однако его главным хобби были дома в стиле Тюдоров или Стюартов, и его новоделы настолько точно имитировали оригинал, с балками и половицами, принесенными из старинных домов, что даже самые маститые архитекторы ошибались, определяя возраст его построек. Своего рода деревенские шуточки, да и у самого старика, похоже, было довольное странное чувство юмора. Он обожал разные двери-обманки и тайные ходы – но стоп! Спешу уверить вас, и