Когда мы были непобедимы - Мария Орунья Страница 6

– Подобные места могут сыграть злую шутку с нашим воображением, сеньор Грин.

– Вы правы. Но Лео тоже говорил, что видел и слышал всякое. И Пилар. Вы ее расспросите.

– Что именно они слышали и видели?

– Тени, звуки шагов, необъяснимые дуновения холодного воздуха, свет в комнатах, где его никто не включал…

Валентина скептически вздохнула.

– Сеньор Грин, я обратила внимание на сигнализацию у входа. Она включена?

– Да, круглый год. Сюда приезжают только на лето, поэтому сигнализация обеспечивает хоть какую-то безопасность.

– Понятно. А есть у вас во дворце, скажем так, предметы роскоши?

– Роскоши? – Грин пожал плечами: – Здесь достаточно старых вещей, но вряд ли их можно назвать ценным антиквариатом.

Они направились к выходу из оранжереи. Валентина продолжала расспрашивать хозяина скорее из любопытства, а не потому что это могло пролить свет на смерть садовника.

– А ваша сигнализация… Она хоть раз срабатывала за время вашего пребывания здесь?

– Ни разу. А я в Суансесе уже третий месяц, с июня.

– Ни разу, – в задумчивости повторила Валентина. Переглянувшись с Ривейро, который все записывал в блокнот, она жестом указала на стол в кофейной комнате: – Сеньор Грин, давайте присядем и выпьем кофе. Начнем сначала и обсудим причину, по которой мы здесь, – смерть Лео Диаса Помбо. А уж потом, если захотите, поговорим о привидениях.

Когда мы влюблены и это чувство взаимно, наши возлюбленные меняют нас. Оливеру, как человеку, жизнь которого была разрушена землетрясением, и ее потом не раз приходилось отстраивать заново, это было прекрасно известно. Он не мог не улыбнуться, поняв, что сейчас почти неосознанно собрал разбросанные по крыльцу кроссовки и сложил их в ящик для обуви у входа. Еще недавно он бы так и оставил их валяться, пока не понадобятся. Но с тех пор, как они с Валентиной стали жить вместе, Оливер изменился. Сказывалось соседство с человеком с обсессивно-компульсивным расстройством. Конечно, свою роль сыграло и появление щенка, потому что бигль Дюна грызла все, что плохо лежало. Изменился Оливер не ради того, чтобы Валентина была им довольна, а чтобы она чувствовала себя спокойно. Его самого немалую часть жизни сопровождала тревога. А Валентина лишь рядом с ним наконец научилась расслабляться, не быть в напряжении каждую секунду. Будто стягивавшие ее узлы развязывались сами собой и их уносило волной. Вместе с узлами она освобождалась и от навязчивых идей, от вечно довлевшего над ней чувства долга. Наконец-то они оба зажили спокойной жизнью без особых потрясений. Травмы прошлого, страхи и тени былого постепенно рассеивались. Порой Валентина даже говорила, что так не бывает, рано или поздно непременно случится что-то плохое. Но Оливер только посмеивался над ней, но потом, оставшись один, тоже мрачнел, думая о том, что их чудесная совместная жизнь слишком уж хороша, чтобы вот-вот что-то не разрушило ее.

Вернувшись с урока сёрфинга на Пляже безумцев, Оливер отправился под горячий душ. Времени было в обрез, ему скоро выезжать в университет. У Оливера образовалась вполне стабильная работа на филологическом факультете Университета Кантабрии в Сантандере, где он дважды в неделю по утрам вел занятия по английскому языку и работал в отделе международных отношений.

– Сеньор Гордон?

– Матильда?

– Да, сеньор, это я. Можно вас на минутку?

– Иду! – крикнул Оливер с легким удивлением.

Вот уже несколько месяцев Матильда работала на вилле “Марина”, но еще ни разу не заходила в их с Валентиной бунгало. Она убирала комнаты, готовила завтраки для постояльцев его маленького отеля. Это была кантабрийка средних лет, не из болтливых, с тонкими губами и живыми глазами. Темно-каштановые волосы она стригла на мужской манер.

Оливер открыл дверь.

– Сеньор Гордон, простите за беспокойство, может, это и глупости, но…

– Ну что вы, Матильда, проходите! Что у вас стряслось?

– Да у меня-то ничего. Я хотела пару слов про Бегонью сказать.

– Матильда, но мы уже все выяснили, – вздохнул Оливер. – Как вы в разгар сезона останетесь без помощницы? Вы же не можете все на себе тащить. И не говорите мне, что… Ну ладно, что Бегонья на этот раз разбила?

– Да если бы… Руки у этой девчонки, прямо скажем, не из того места растут, но какая-никакая помощь от нее есть. Я про другое хочу поговорить.

– Выкладывайте, Матильда, только побыстрее, а то мне еще надо успеть душ принять. Присядете?

– Нет, я быстро. Смотрите, уж я не знаю, глупости или нет, но штука странная, и я решила, что лучше вам расскажу.

– Если один из постояльцев попросил на завтрак кровь и у него торчат клыки, то, чтоб вы знали, чеснок у нас в кладовке.

Матильда серьезно смотрела на Оливера. Ее вообще было не так-то просто рассмешить, сколько англичанин ни старался.

– Бегонья говорит, что то и дело видит, как по территории кто-то бродит.

– Кто-то? Кто?

– Не знаю. Какая-то женщина.

– Погодите, что значит – какая-то женщина бродит по территории? Так, может, это гостья отеля? У нас и главные ворота всегда открыты…

– Нет-нет, она видела ее с начала лета уже четыре раза.

– Странно, что мы с вами ее не видели.

– Да вы же знаете Бегонью. Вечно витает в облаках, больше в окно смотрит, чем убирается.

– И что… эта женщина как-то странно себя ведет?

– Не то чтобы… Она просто кружит по территории и будто подбирается к вашему дому.

– К моему дому? – изумился Оливер.

– Сеньор Гордон, Бегонья мне только сегодня утром рассказала. Она думала, вдруг это ваша знакомая. Но я решила – надо вам рассказать. Раз упорствуете, ни сигнализацию не ставите, ни камеры видеонаблюдения… – В голосе Матильды прозвучало осуждение.

Оливер рассмеялся:

– Нам только этого не хватало! Что тут, Букингемский дворец, что ли? Да и страховка у нас есть.

Он постарался не показать обеспокоенности. С одной стороны, может, это и чепуха, но за последние годы жизнь научила его серьезнее относиться к любым странностям.

– А как выглядит наша шпионка? Бегонья ее вам описала?

– Молодая, полненькая, смуглая, волосы средней длины. Появляется рано утром или поздно вечером.

– Рано утром или поздно вечером, – задумчиво повторил Оливер. – И не просто у ограды стоит, а именно заходит внутрь? И подходит к моему дому?

– Да, сеньор Гордон.

– Тогда она явно не в курсе, что у нас тут живет Лара Крофт.

Так Оливер называл Валентину. Матильда, разумеется, даже не улыбнулась.

– Скорее всего, ничего страшного, просто любопытная дамочка. Но странно это, сеньор Гордон. В наше время всякое бывает…

– Вы правы, Матильда. Не беспокойтесь, буду смотреть