Огненная река - Питер Хеллер Страница 6

Не вздымалось столбов смога на западе, должно быть, переменился ветер. Здесь его не было вовсе, бледный дым от их костра поднимался почти вертикально вверх, редел и исчезал прежде, чем достигал верхушек елей. Но беспокойство не покидало его. Сейчас они должны были быть очень близко к тому месту, откуда доносились крики, однако не находили никаких признаков того, что здесь вообще кто-то побывал.

Он разлил крепкий чай по двум дорожным кружкам из нержавеющей стали, досыпал в свою сахара, размешал веточкой, сел на бревно и все равно не смог толком расслабиться. То, что раньше просто забавляло, теперь представлялось каким-то зловещим. Предчувствие касалось не какой-то общей, глобальной угрозы, вроде того, что осень в этом году решила наступить пораньше, нужно закруглиться до заморозков, или того, что на северо-западе разгорается охрененно большой гребаный пожар и, возможно, стоит ускорить темп… – нет, к таким переменам он был готов. Семья, промышляющая скотоводством, с чем-то подобным сталкивалась регулярно, и переживаниям об этом он выделял такое место в своей психике, где они не затрагивали бы его повседневного благополучия – секрет жизненного успеха заключался в том, чтобы быть бодрым духом и быстро адаптироваться. Сейчас ощущения были не те. Его кожу словно покалывало приближением некой особой и неминуемой опасности, источник которой он никак не мог определить.

– Эй, – позвал он, – Динь-дон. Чай готов.

Винн встал и подобрал бинокль. Он прошагал к костру и сел рядом на бревно. Джек протянул ему чашку.

– Странно, – сказал Винн, – Я обследовал весь берег. Это же не мог быть ветер, как ты считаешь? Нам не могло послышаться?

– То есть? Ветер заорал: «Это мое чертово путешествие! На этот раз мое!» Потому что нечто вроде этого мне и послышалось.

– Ага. Мне тоже. То была девушка. Он, если я правильно понял, кричал: «Чушь собачья! С меня хватит! Это в последний раз!»

– И что ты предлагаешь делать теперь? – в общей сложности они проплыли уже больше десяти миль.

– А ты?

– Ну, – Джек изучал камни у себя под ногами и размеренно двигал челюстью, что, как знал Винн, являлось признаком его глубокой задумчивости, – Они могли как-нибудь проскочить мимо нас в тумане. Хоть это и маловероятно, да?

Оба были исключительно сильными гребцами и знали это, как и то, что в то утро на волнах они не халтурили.

– Как будто у них при себе был электродвигатель и солнечная панель, как у тех придурков.

– А почему бы и нет, – сказал Джек, – Люди таскают их с собой как раз для того, чтобы пересекать озера.

– Чел, с таким же успехом можно не тащиться за тридевять земель от дома и кататься по окрестностям? – главным эстетом в тандеме был Винн. За последнее утро Джек несколько раз успел подумать о том, что обзавестись мотором – классная идея.

– Это забавно, как минимум. Я не знаю.

– Так говорит твое паучье чутье?

– В точку.

– Черт! – Винн резко дернул чашкой, плеснув содержимым на камни, – Я опять это сделал, – он отвинтил крышку и принялся дуть на обжигающе горячий чай, – Ошпарил язык.

Джек едва его слышал. Он вовсю боролся с редкостной силы чувством предзнаменования.

– Кем бы они ни были, думаю, мы уже проявили должную предусмотрительность. Мы хотя бы попытались их предупредить, – сказал он.

Омрачать поездку Джек не хотел: ничего нет хуже скептика в экспедиционной группе. Но теперь он отчасти жалел, что они не нашли тех ребят, что не спросили, есть ли у них спутниковый телефон, не связались с Пикл-Лейк. Не обязательно для того, чтобы вызвать самолет, хотя бы для получения последней информации о пожаре, за распространением которого, он абсолютно уверен, должен был следить Пожарный Центр.

Волосы, встающие дыбом на затылке, мурашки по коже – он приучил себя не игнорировать такие предчувствия. Словно отдаленный звон тревожных колоколов где-то глубоко в основании его черепа, который он мог бы услышать, если бы прислушался. Но у них не было спутникового телефона, а те двое пропали без следа, и они в любом случае уже приняли решение покинуть озеро и войти в реку. Которая представляла собой воронку течения и обрекала их по меньшей мере на две недели стремительного бега наперегонки с водой и волочения в обход больших порогов. Он не сказал ни слова; на этот раз рот он держал на замке.

– Хочешь остановиться на привал здесь? – спросил Винн, – При таком раскладе завтра нам хватит времени на переправу и спуск к водопаду, мы сможем не торопиться и быть по-настоящему осторожными.

– Ладно. Эй, здоровяк?

– Да?

– Забей.

Винн опустил чашку и изучающе вгляделся в лицо своего друга. Проглядывающие из-под недельной щетины смуглые скулы, обгоревший нос, «гусиные лапки» в уголках почти что черных глаз – россыпь тонких морщинок, более светлых, чем кожа вокруг них; вдоль жилистой шеи разбросаны мелкие веснушки. Он не заработал ничего из этого, учась плавать на каноэ в летнем лагере или же посещая Национальную Школу Лидерства На Открытом Воздухе. Винн мог ему позавидовать. Не в первый раз он задумался о том, что для Джека торчать под открытым небом, спать под звездами и готовить на костре было столь же естественно, как дышать. Путешествовал на вьючных лошадях со своей семьей он с тех самых пор, как смог впервые самостоятельно вскарабкаться на спину едва приученной к седлу кобылы. И в отличие от большинства людей он, казалось, совершенно не возражал против перспективы замерзнуть, промокнуть или утомиться. Хорошего в этом мало, но без таких вещей жизнь сделалась бы скучной. Вот в чем разница, подумал Винн. Для Джека такие вещи как холод и голод сами по себе плохими не являлись. Они просто случались, и лучше бы им было долго не длиться; но до тех пор, пока у кого-то есть силы их превозмогать, вреда от них никакого. Такая позиция придавала Джеку стойкости и темперамента, которыми Винн восхищался. При росте чуть больше ста семидесяти сантиметров Джек все равно оставался ниже. Винн мог самостоятельно вытолкать из грязи машину, зато Джек был легче, стройнее и быстрее бегал, и была в нем эдакая, что называется, врожденная твердость. Поэтому, когда Джеку случалось беспокоиться, Винн весь обращался во внимание.

– О чем задумался, кэп?

Джек неопределенно пожал плечами.

– У тебя скверное предчувствие?

– Может быть, самую