Духи степей. Книга 2. Костяной шар - Елена Анатольевна Леонова Страница 57

— Давайте поищем подсказки, — предложила Аля. — Скорее всего, что-то должно здесь быть.

Они быстро осмотрели периметр, но ничего не нашли.

— Затушите факелы и выключите фонари! — попросил Филипп.

Девушки послушно выполнили инструкции, и как только они очутились в полной темноте, стало заметно, что преграждающие путь камни являются не стеной, а сваленной друг на друга грудой булыжников. Между ними виднелись зазоры, через которые сверху просматривались звёзды. Удивительно, конечно, как в местах, где нет городского света и иллюминации, просматривается небо, усеянное тысячью ярких небесных тел, и чтобы разглядеть их, не нужно специальных оптических устройств, достаточно лишь поднять голову.

— В темноте виден выход! — воскликнула Аля. — Надо лишь сдвинуть камни! Как ты понял?

— Последняя фраза первой подсказки: «иди во мрак». Я подумал: выход появится в темноте.

— Мы можем попробовать растолкать камни, — предложила Аля. — Хоть один да сможем отодвинуть, чтобы выбраться!

— Сейчас не стоит, — возразил Филипп. — На улице ночь. В пустыне может быть опасно и холодно. Здесь безопаснее.

— Ты предлагаешь ночевать тут?

— Да. А утром попытаемся убрать камни.

Девушки не стали возражать. Они устроились на каменном полу, достали воду и еду. Включить решили только один фонарь, чтобы не привлекать светом пустынных обитателей к их укрытию. Как только Смирнов прислонился к стене, удобно усевшись, он почувствовал усталость. Плечи ломило, ступни гудели. Он был почти уже двенадцать часов на ногах.

Аля моментально заснула, а Яна, сидевшая рядом с писателем, молчала, уставившись в темноту ступеней.

— Всё будет хорошо, — Филипп положил ладонь на её руку.

Девушка посмотрела на писателя и грустно улыбнулась.

— Да. Когда-нибудь. Знаешь, мы с отцом в последние годы много проводили времени вместе. Он хоть и жил в Даурии, но я постоянно приезжала.

— Вы были близки с ним?

— Да, очень. Хотя я злилась, ведь он считал живопись чем-то неперспективным, постоянно говорил, что рисование в жизни не пригодится и писать картины можно только как хобби, но… скорее, я злилась на себя.

Филипп кивнул.

— Я сама выбрала свой путь. Сама решила помогать отцу в поисках. Сама привела свою жизнь туда, где нахожусь, — Яна всхлипнула.

Писатель обнял девушку за плечи и привлёк к себе. Она не отстранилась и прижалась к Смирнову. Он услышал, как Яна снова заплакала.

— Мне знакомы твои чувства, — тихо сказал Филипп. — Мои родители погибли десять лет назад. Я тоже не понимал, куда идти и откуда взять силы жить дальше, — чувство нежности к Яне внезапно охватило писателя. Ему вдруг так сильно захотелось ей помочь справиться с болью, утешить и заботиться о ней. Яна выглядела сейчас такой беззащитной, уязвлённой, одинокой, и Филипп крепче обнял её. За все эти несколько дней, что они провели вместе в Монголии и Китае, он начал испытывать к девушке странное чувство, словно знал её всю жизнь. Она нравилась ему внешне, нравилась её улыбка, её открытость, любознательность и готовность прийти на помощь каждому. Он наблюдал за ней во время всего путешествия и каждый раз ловил себя на мысли, что видит в Яне себя, настолько близко ему казалось её поведение, умозаключения и даже шутки. Но всё это не могло сравниться с чувствами, испытываемыми к Майе или Альбине. То была страсть, желание обладать женщиной, невыносимое стремление ощущать взаимность и физический контакт, сводившее с ума, причиняющее боль. Теперь же появилось другое. Яна словно стала частью самого Филиппа. Второй половинкой.

— Я знаю твою историю, — девушка высвободилась из объятий писателя, глядя ему в глаза.

— Знаешь? Откуда?

— Отец рассказывал.

— Мирон? Но… как он… ах, да, — Смирнов вздохнул. — Он же знал про маму. Неужели правда, что у них с твоим отцом были отношения в прошлом?

— Да, — Яна опустила глаза, но затем вновь посмотрела на писателя. — Давно, когда папа ещё учился в университете. Он говорил, что у них случилась настоящая любовь, но потом… — девушка замялась на секунду, — твоя мама встретила другого, и они расстались.

— Моего отца.

— Мирон уехал в Забайкальский край, хотел быть подальше от твоей мамы. Ему было невыносимо тяжело знать, что она с другим.

— И тогда он начал заниматься историей Монгольской империи?

— Да. Мне кажется, он насильно увлёк себя этой темой, старался так пережить расставание, а потом уже не мог бросить. Поиски сокровищ стали для него делом жизни.

— Но потом они с мамой вновь встретились. Когда Софья приехала в Даурию.

— Да. Двадцать восемь лет спустя. Я была ещё студенткой, но помню, как отец переживал.

— Так ты находилась в тот момент в Даурии? Помнишь мою маму? — удивился Филипп.

— Я училась в Суриковском. Приезжала редко, но да, я её помню. История с кольцом Чингисхана прошла мимо меня. Я не вовлекалась в поиски отца.

— А потом? — писатель ощутил волнение. Похоже, сейчас ему удастся узнать что-то о Джигари.

— А потом приехал ты, — Яна с нежной улыбкой взглянула на Смирнова. В свете одного включённого фонаря на каменном полу тени лежали на лице девушки, подсвечивая её высокие скулы и чувственные губы. Поддавшись моменту и атмосфере, Филипп потянулся вперёд. Ему очень захотелось поцеловать Яну, ведь он чувствовал, что она испытывает к нему схожие эмоции. Писатель не раз ловил в путешествии на себе её заинтересованный взгляд, видел, как девушка переживает за него, проявляет заботу и внимание, да ещё и Мирон обмолвился, что Яна любит писателя.

— Не надо, — девушка резко отстранилась.

— Прости… м-м-м… да, извини, я… похоже, неправильно всё понял, — оказавшись в неловкой ситуации, Смирнов смутился.

— Нет, нет… — Яна схватила мужчину за руки. Выражение её лица стало взволнованным, — Ты всё правильно понял. Просто… просто такие отношения… они невозможны!

— Невозможны?

— Да. Мирон пытался тебе сказать, но не смог, не успел.

— Сказать что?

— Что он твой отец.

Глава 39. Китай. Внутренняя Монголия. Среда. 02.20

Филипп не сразу сообразил, о чём говорит Яна. Казалось, смысл её слов не мог пробиться в его разум, наталкиваясь на нежелание сознания пропустить невероятную, шокирующую и чудовищную правду.

Писатель отсел от девушки, глядя на неё так, словно видит впервые, а затем резко встал.

— Я понимаю, ты сейчас не можешь в это поверить, но так и есть, — быстро, но тихо, затараторила Яна, зная, что рядом спит Аля. — Я тоже поначалу не верила! Папа рассказал мне обо всём недавно. Твоя мама забеременела, когда они с отцом ещё были вместе, но затем встретила твоего отца… точнее, не отца… м-м-м, неважно, в общем, она не сообщила папе, что ждёт ребёнка. Он уехал и все эти годы не догадывался о