Тиана Веснина - Двадцать три раны Цезаря Страница 51

Он еще что-то хотел сказать, и ей, казалось, она знала что. Но тут, черт его принес, к их столику подошел какой-то его приятель и завел нудный разговор. Потом он подозвал еще каких-то бельгийцев. Правда, Александр все же успел шепнуть, что тоже любит ее.

«Любит, — скривилась Елена. — Так любит, что уехав, ни разу не позвонил. Да еще свой телефон отключил. — Она с тихим стоном повернулась на бок. — Но ведь это же было! Было! Значит, любил или?..»

Елена вспомнила, как однажды после вечеринки у общей знакомой Александр, подъезжая к ее дому, вдруг спросил:

— Ты не будешь против, если я поднимусь к тебе выпить чашку кофе?

Она рассмеялась:

— Сразу чувствуется тонкое воспитание! — Повернулась к нему вполоборота и сказала, с задором глядя ему в глаза: — Нет, не буду.

Он поцеловал ей руку и предложил:

— Только инкогнито. Чтобы никто не знал о моем визите в твою комнату.

— Идет! — воскликнула Елена.

Они оставили машину за квартал и, крепко обнявшись, подошли к дому. Елена набрала код, вошла, оглядела пространство перед домом, освещенное матовыми фонарями и светильниками, установленными вдоль дорожек.

— Никого, — выглянула в калитку.

Взявшись за руки, они помчались по двору. Вошли. Александр замер у двери. Елена подошла к кабинету, послушала, глянула вверх и поманила его.

Очутившись в комнате, Александр спросил:

— А как же ты принесешь кофе? Вот опять задача!

— Какая задача? — сняв шаль с плеч, отозвалась Елена. — Горничная уже давно ушла. Константин, наверняка, еще развлекается, а Марина спит, она, если никуда не приглашена, старается пораньше лечь, чтобы восстановить цвет и свежесть лица. А отец либо тоже спит, либо у себя в кабинете. Располагайся. Я быстро.

Но Александр преградил ей путь.

— А может, не надо?.. — погладил он ее по обнаженному плечу.

Елена растерялась. Внутри что-то задрожало от жгучего волнения, будто у девочки, но она нашла в себе силы мельком взглянуть на Александра и быстро проговорить:

— Нет, кофе обязательно.

Вышла в коридор и прислонилась к стене. Ноги стали ватными. Но потом огромная радость наполнило ее сердце, и она сорвалась с места. Влетела в кухню, включила чайник, уставила поднос лакомствами, заварила кофе и поспешила наверх.

Осторожно толкнула дверь. Александр сидел в кресле и смотрел ее фотоальбом. Она поставила поднос на столик, он поймал ее за руку и притянул к себе. Елена присела на мягкий подлокотник кресла. Александр перевернул лист.

— Какая ты здесь эффектная, — сказал он, задержав свое внимание на снимке, где Елена была запечатлена в вечернем наряде с сапфировом колье на шее. — А колье я узнаю. Оно было на тебе на дне рождении Нины Ваниной. У него еще фермуар сломался.

— Да, — чуть слышно подтвердила Елена, с затуманенным от прилива чувственности взглядом.

— Какой восхитительный рубиновый гарнитур. Только кто это? — продолжал он смотреть альбом.

— Это моя мама.

Он кивнул.

— Теперь этот гарнитур принадлежит тебе?

— Нет, отец подарил его Марине. Но если я захочу его надеть, то надену.

Александр рассмеялся:

— Не поверю. Разве Марина позволит тебе?

— Я ее и спрашивать не буду. Отец хранит все драгоценности в своем офисном сейфе. И если я попрошу, он мне даст.

Александр перелистал все страницы альбома, восхищаясь Еленой и ее украшениями. Особенное внимание он обратил на бриллиантовое колье и перстень, а также жемчужное ожерелье с подвеской из изумруда редкостной красоты.

— Кофе остынет, — заметил он.

Елена, вздохнув, поднялась с подлокотника, разлила кофе в чашки. Александр сделал глоток и чуть поморщился:

— Точно, остыл.

Надо бы подогреть. Елена наклонилась, чтобы взять кофейник, как вдруг Александр обнял ее, приподнял и положил на кровать. В личном распоряжении Елены было несколько комнат на этаже и она могла бы пригласить своего гостя в любую из них, но привела в спальню, поэтому стоило ли сопротивляться? Да она и не хотела, только думала, что надо бы, хоть самую малость, повыделываться, потому что в ее планы входило стать женой Ильина-Вязигина. А лучшее воспоминание для мужа — это сопротивление, оказанное ему будущей супругой при первой попытке. Елена попыталась что-то сказать, но смогла издать лишь короткий тихий звук, похожий на «м-му» и все.

Такого она не испытывала никогда, наверное, оттого, что впервые попала в объятия к тому, кого желала. Обычно те, кто ей нравился, пренебрегали ею, и приходилось довольствоваться теми, кто был не против заняться любовью с дочерью богатого человека.

Когда Александр обратил на нее внимание, она приписала это его расчету на приданое и со снисходительной усмешкой приняла его предложение поужинать вместе в ресторане. Там-то Елена ему и сказала, как бы между прочим, что отец за ней практически ничего не дает. Но Александр даже на мгновение не изменился в лице и настроение его ничуть не испортилось.

Голова у Елены кружилась, сдерживаемое чувство прорвалось наружу. Она смотрела на Ильина-Вязигина и спрашивала свое внутреннее «я»: «Неужели он заинтересовался мною?.. Я ведь знаю, как меня называют за глаза: «Дурнушкой, маленькой, толстой, смешной…» Но ведь это не так! Я вовсе не толстая и совсем не маленькая. Я… я… милая и нормальная…»

Он целовал, ласкал… Елена пыталась отвечать и у нее это получилось. Очнувшись от первого прилива наслаждения, она набросилась на Александра и довела его чуть ли не до крика. Он крепко сжал ее и взмолился.

Уже под утро, напоив Александра холодным кофе, она проводила его до входной двери. Быстро расцеловала и назвала код калитки. Он вышел, а она стояла и смотрела ему вслед. Вернулась сама не своя от счастья. Закружилась по комнате и упала на кровать.

Александр еще два раза пробирался к ней. Потом уехал…

— Уехал, — с обидой проговорила Елена. — Уехал…

Она впала в прострацию, в глазах стояли слезы, а тело вспоминало ласки Александра, вздрагивая от наслаждения…

Елена не заметила, как заснула. Проснулась, когда уже стало темнеть.

Просыпалась нехотя, смутно припоминая, что случилось нечто ужасное, непоправимое. Тошнота подступила к горлу, и она открыла глаза.

«Маринка — наследница состояния Уманцевых! — была первая мысль. Елена приподнялась на руках и грязно выругалась. — Надо пойти поговорить с Константином. Надо что-то делать… О, господи! — Сонливость сдуло в один миг. — Константин же в сговоре с Мариной. Даже если он не был соучастником убийства, то теперь непременно женится на ней. А меня, как дрянную собачонку, за дверь! И все же надо немедленно поговорить с ним!»

Елена поправила на себе платье, пробкой нанесла несколько капель духов на шею и пошла к брату.

— Костя, ты у себя? — спросила, берясь за ручку двери.

— Да! — послышался его голос.

Елена вошла. Константин сидел за компьютером.

— Ну и как? — начал он, не оборачиваясь. — Как Марк отнесся к решению нашего папика? Нам теперь даже стыдно на люди показываться. Мы с тобой, как прокаженные. Родной отец копейки не оставил! Представляю, как Марк носится с этой сногсшибательной новостью. Наша фамилия у всех на устах.

— Не говори мне больше об этом подонке, — сурово произнесла Елена и, придвинув стул, села рядом с братом. — Он даже не удосужился довезти меня до дому, бросил на улице.

— А я тебе говорил, предостерегал, что он сволочь. Впрочем, как и твой африканский ухажер. Тоже уехал, и ни слуху, ни духу.

— Слушай, тебе прямо-таки доставляет радость делать мне больно. Садист! Точно, как папаша.

— Я тебе не навязываю свое общество, — язвительно заметил он.

Елена нахмурилась и со сдержанным негодованием произнесла:

— Ладно тебе! Нам сейчас не до этого. Нам надо наследство отсудить, а потом мы можем хоть до конца жизни не видеться. Господи, все сразу! Пропал алмаз…

— И уплыло наследство, — со злорадством подхватил Константин.

— А ты как будто и рад!.. — От негодования она лишилась дара речи: пыталась что-то сказать, но путалась в словах.

— Да… — начал было Константин, но Елена, собрав волю в кулак, яростно прервала его:

— Если ты рассчитываешь жениться на нашей изворотливой мачехе, то глубоко ошибаешься. Она тебя вокруг пальца обведет и в дураках оставит.

— С чего ты взяла?!.. — хотел он было возмутиться, но не вышло.

— Ты подумай! Зачем ты ей? Она хапнула выше головы. Может, и алмаз украла. Теперь она самая завидная невеста. И выберет себе под стать — миллионера. А ты? У тебя же гроша ломаного нет. Ты без пяти минут бомж!

Константин сразу не нашелся, что ответить.

— Она не знала об алмазе, — лишь неуверенно заметил он.

Елена со злым блеском в глазах посмотрела на него.

— Да ты же ей наверняка проболтался. А если не ты, так папик. Он у нас вон, какой затейник оказался.