Загадка неприкаянной души - Ирина Грин Страница 43

Это, пожалуй, пока все.

– Так, может, сокровищ уже и нет? – разочарованно произнес Лебедев.

– Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе… Нам нужен Герасимов, а все остальное лучше деньгами. Правильно я говорю? – проворчал Рыбак.

– Правильно! – согласилась Ася. – Ладно, нам с Кристиной пора ехать. Будет еще что-нибудь, я позвоню. Или вы звоните. Хорошо?

Иван с Федором в один голос пообещали непременно позвонить.

Проехали еще пару десятков километров, и телефон снова зазвонил. Иван ткнул пальцем в экран:

– Привет, майор! Рассказывай, что стряслось.

Щедрый, а это был он, поинтересовался:

– Кратко или подробно?

– Как хочешь, у нас времени полно.

Глава 29

Незамерзшее озеро смотрело на майора черным глазом. На правом берегу, где располагалась лодочная станция, стоял КамАЗ с прицепом. Щедрому уже доводилось сталкиваться с подобным оборудованием, и он знал, что в КамАЗе находится мобильная водолазная станция, предназначенная для перевозки личного состава, водолазного снаряжения и оборудования, обеспечения выполнения водолазных спусков и работ, а также обеспечения электроэнергией комплекса. Возле станции стояли двое мужчин в камуфляжных куртках и что-то обсуждали. Щедрый подошел, представился.

– Капитан Ванюшкин, – отрекомендовался один из камуфляжников. – Прибыли для выполнения задания по обследованию дна озера.

– Когда планируете начать? – спросил Щедрый.

– Еще минут десять, и приступим.

– Хорошо, я часа через два подъеду.

«Можете не торопиться», – прочитал майор в глазах Ванюшкина.

Щедрый посмотрел на часы. На час назначено совещание с отряженными ему в помощь оперативниками, которые совершают поквартирный обход домов возле парка в поисках потенциальных свидетелей. В два часа телефонный доклад начальству о состоянии дела. До этого нужно подергать патологоанатома, что-то тот совсем не торопится с результатами вскрытия. Сейчас можно съездить по адресу официальной регистрации Евы Королевой, узнать, не оттуда ли она пришла в парк на встречу со смертью.

Судя по навигатору в телефоне, до улицы Тихой, где находился нужный Щедрому дом, было шесть с половиной километров. Пришлось сделать крюк и вернуться за машиной. Улица оправдывала свое название – респектабельный пригород, высокие заборы, из-за которых выглядывают голые кроны деревьев и красные крыши двух- и трехэтажных домов. Летом здесь, наверное, красота: благоухают цветы, поют птицы. Сейчас же мертвая тишина. Даже собаки и те не лают. Вероятность того, что в доме никого не окажется, была велика – все-таки рабочий день, но майору повезло. Калитка была не заперта. Он прошел по выложенной серой плиткой дорожке, обсаженной с двух сторон какими-то вечнозелеными кустиками, поднялся на крыльцо и позвонил в звонок на резной двери с ручкой в виде пчелы, широко раскрывшей крылья. Звонок коротко крякнул, дверь открылась. На пороге стояла женщина лет сорока в красивом темно-синем платье с воротником-стойкой.

Щедрый поздоровался, представился, показал удостоверение.

– Алиса, – сказала женщина, посмотрела на Щедрого цепким взглядом и добавила: – Рыжова. Чем могу быть полезна?

Майор достал из папки фотографию Евы, отредактированную Лебедевым:

– Вам знакома эта девушка?

– А должна? – Брови у Алисы удивленно приподнялись.

Щедрый не ответил.

Алиса взяла у него из рук фотографию, внимательно посмотрела и покачала головой.

– Нет, первый раз вижу. А кто это?

Щедрый достал фотографию Герасимова:

– А этот мужчина?

– Нет. – Алиса помолчала немного, потом добавила: – Знаете, девушку однозначно не видела, а у мужчины такая внешность непримечательная, что, может, где и встречались, но я его не запомнила.

– Тем не менее, – Щедрый убрал карточку Герасимова в папку, Евину прятать не стал, снова показал собеседнице, – девушка прописана в этом доме.

– Ева? – Алиса взяла фотографию в руки, еще раз внимательно посмотрела. – Ева Королева?

Щедрый кивнул:

– Хотите сказать, что ни разу не видели человека, который проживает в этом доме?

– Хочу. – Она, кажется, разозлилась, на щеках вспыхнули красные пятна. – Вы, наверное, в курсе, что родители Евы разбились в автокатастрофе. Не хочу никого обвинять, но, по-моему, они были не совсем трезвы. Во всяком случае, так считает ее тетя, Марина Мироновна, и не верить ей у меня нет никаких оснований. Девочка была с ними, но, к счастью, осталась жива и почти невредима, если не считать перелома ноги.

Тут за спиной у нее, где-то в глубине дома, что-то зашипело, Алиса коротко вскрикнула и унеслась туда, откуда доносился звук. Щедрый пару мгновений поколебался, а потом последовал за ней. Он оказался в большой комнате, судя по всему, кухне-столовой.

– Извините. – Алиса обернулась, посмотрела на него. Извинялась, похоже, только на словах, а на самом деле никакой вины за собой не ощущала. – Борщ чуть не убежал. Муж очень любит первое. Приходит вечером и ест на ужин. Вы садитесь, я сейчас, только свеклу порежу.

Щедрый сел на дерматиновую табуреточку, с удивлением наблюдая за хозяйкой. А удивляться было чему – ножом Алиса владела феноменально. Просто шеф-повар какой-то, а не домохозяйка, которая готовит мужу борщ на ужин.

– Вы, может, хотите чаю или кофе? – Она обернулась, посмотрела на Щедрого, и тот с ужасом понял, что нож – не какой-нибудь ножичек, а большой, широкий тесак, – не останавливаясь, продолжал шинковать свеклу.

– Не порежетесь? – не удержался майор. – Нож небось острый.

– Острый, – согласилась Алиса. – У меня опыт. Десять лет в общепите поваром отпахала. Тут главное – пальцы не подставлять. Видите, как я руку держу?

Щедрый привстал. Действительно, пальцы хозяйки были подогнуты внутрь кулака, нож был слегка наклонен, плоскость его касалась только костяшек и скользила по ним. «Надо будет как-нибудь на досуге попробовать», – подумал он, а вслух спросил:

– Так что насчет Евы?

– А что насчет чая? – лукаво улыбнулась Алиса.

– Не откажусь.

Она ополоснула руки, вытерла их полотенцем, щелкнула кнопкой электрического чайника – тот тут же деловито зашумел – и села рядом с Иваном, поставив локти на стол и подперев кулаками подбородок.

– После смерти родителей Марина Мироновна забрала к себе осиротевшую племянницу. Она была еще совсем малышкой, но авария оказала сильное влияние на ее психику.

– В каком смысле?

– Ева была трудным ребенком. Подробностей не знаю, но Марина Мироновна с ней натерпелась, никому такого не пожелаешь.

Чайник громким щелчком оповестил о готовности, хозяйка порывисто встала:

– Вам с сахаром?

– Нет, спасибо! – Перед майором возникла пузатая чашка с кипятком и плавающим в нем пакетиком, исходящая ароматным паром свежезаваренного чая.

– Дом этот принадлежит Марине Мироновне, – сказала Алиса, вновь присаживаясь за стол. – Но она здесь не жила. Вернее, жила до замужества, а потом уехала в Матвеевск. Иногда приезжает сюда, но нечасто. Незачем приезжать, никого тут у нее не осталось.

– А как же дом?

Алиса замялась,